СюжетыКультура

Методические рекомендации

Этот материал вышел в номере № 98 от 31 августа 2012
Читать
Петр Саруханов — «Новая»
Петр Саруханов — «Новая»

Последний день лета. Грустно. Потому что широты у нас такие. А завтра на девять месяцев вся страна идет в школу. Сколько по поводу этого срока перешучено. Но мне кажется, что в последнее время я начал чувствовать этот срок так, как вообще-то мужчине и представить невозможно. Не хочется кокетничать про возраст, тут что-то другое. Что-то в образовании невеселое происходит. Как говорит наш Ямбург — что-то в целеполагании напутано.

Тем приятнее еще раз вспомнить про лето, потому что лето — это такой обман свободой. Когда, выпадая из жесткого графика, планируешь доделать, дочитать, дописать, продумать, встретиться… И еще отдохнуть. И в итоге недоделываешь, недописываешь, недочитываешь, не успеваешь встретиться, продумать… В последний момент решаешь с отдыхом. И так каждый год! Но это такое удовольствие ждать лето и опять планировать, потому что самое приятное — врать себе — очень высоконравственное занятие. В другое время года обычно не себе. Так что лето — это время нравственного совершенства.

А как приятно было вспоминать про все свои планы на чердаке коровника в сенных благовониях на роскошной кровати с хрустящим бельем во время фестиваля журнала Seasons на «Архферме», что деликатно называлось в рекламе — ночевка на сеновале. Рядом с кучей детей, которые так по-человечески просто и неформально проводили свои каникулы вместе с родителями.

Я помню свои лучшие каникулы в жизни. После 8-го класса. Тогда у меня неожиданно сорвалась поездка в санаторий в Евпаторию, куда я ездил почти каждый год и каждый раз влюблялся. Отец срочно взял отпуск и купил туристическую путевку в Литву, где в местечке Игналина мы две недели участвовали в лодочном походе по живописным озерам. Потом нам выдали значки «Турист СССР», где в удостоверении было написано, что значок дает право останавливаться на любой турбазе СССР. И мой отец-хулиган, подбив группу себе подобных, повез нас на турбазу в Палангу! Куда, вообще говоря, в советское время попасть было невозможно — это было место отдыха советского бомонда. Так вот, новоявленные «Туристы СССР» прибыли в Палангу и стали требовать на турбазе реализации своих законных прав. Нечего говорить, что там не было ни одного свободного места, и те появлялись только по забытому теперь слову «блат». Я не знаю, почему с нами вообще стали разговаривать, но отец и сотоварищи оказались бойцами, и в итоге… Дело в том, что собралась компания интеллигентных людей, многие из которых были обременены ответственной работой, то есть умели требовать. А главное, они — как туристы СССР — требовали организовать им походные условия, к которым были готовы с самого начала отпуска. Вот это еще больше насторожило руководство турбазы, потому как у них толком никакого туристического инвентаря и не было — в Палангу люди приезжали для другого. Это было чуть ли не единственное место в Союзе, где был вечерний променад вдоль берега моря, а тут мы со своими рюкзаками. В итоге нам нашли большие военные палатки, которые мы торжественно поставили на территории роскошной турбазы, и продали талоны на питание. Я бы мог много рассказывать, как по существу в первый раз в жизни, там, в Паланге, прикоснулся к «другой» жизни, но важно не это. Я никогда потом не был так долго вдвоем с отцом и так близок с ним. Точно я это понял два года назад, когда хоронил его. И еще, вспоминая прошедшие девять месяцев в школе, я думал о свободе. Я был свободным, когда пришел в школу. Я думал лишь о смысле разговора с детьми и своего прихода. Я не знал об их допустимой нагрузке и о том, какие у них оценки по математике. Я ничего не знал о том, сколько часов я должен отработать, и что мне записывать в журнал. Мне даже в голову не приходило, что я могу за это получать деньги. Я знал, что я должен был где-то достать денег, заработать, в конце концов. Мы с детьми сочиняли спектакль — мы были художниками, и главное, чтобы нам никто не мешал. Вот для чего были нужны деньги. (Но это я понял гораздо позже. Деньги нужны, чтобы никто не мешал!) Мы до ночи сидели с детьми в школе, и никто нас не выгонял оттуда. Мы вечером перетаскивали фортепиано с первого этажа на второй и потом обратно, и мне в голову не приходило писать кому-либо служебные записки: прошу обеспечить всем необходимым для работы с детьми. Я и понятия не имел, что с точки зрения всех инструкций директриса — Тамара Павловна Абакумова просто совершала гражданский подвиг, нарушая все «наробразовские заповеди». И что «если, не дай бог, что-то случится, вы и не представляете, что будет. И не вы, только я как директор буду за все отвечать!» А это уже мой, сегодняшний, канонический текст директора школы. «Замуровали!» Я сам пришел в школу, точнее, меня пригласил мой товарищ Сережа Лойко, учитель английского языка. Талантливый человек. Сегодня известный журналист. Так вот. Он привел меня сразу в класс. Не выписывая никаких пропусков. Не представляя директору! Жуть!

В начале августа пришел приказ от образовательного начальства про то, как проводить первый урок первого сентября. Лето закончилось. Несмотря на то, что впереди еще был целый месяц, — лето закончилось. Потому что понять это невозможно. Двадцать лет мне доверяют управлять школой, а как провести первый урок, не доверяют. Никогда. И еще методические рекомендации прислали вдогонку на 160 страницах по проведению уроков мужества — это про войну 1812 года. Никто ж не сообразит в школе, как и когда про это рассказать. А тут еще новость о практическом закрытии бесплатного дополнительного (человеческого) образования, которое позволяло огромному числу школьников ощущать себя полноценными творческими людьми, каковыми они, все без сомнения, являются, но о чем зачастую не подозревают, обучаясь в школе. Того самого дополнительного образования, которое, как известно, в прошлом помогало определиться с выбором будущей профессии, зачастую эффективнее, чем школа. И, что самое важное, помогало каждому ребенку найти «своего» взрослого, готового услышать и понять. Лето закончилось.

У меня есть свои методические рекомендации, которыми я часто пользуюсь в школе, то есть в своей жизни. Так вот, с удовольствием дарю их. И несмотря ни на что, поздравляю с наступающим Новым учебным годом!

Михаил Яснов

Чтоб вернуться

Посижу в шалаше за домом, Прикоснусь на солнце К плющу. В перелеске, Насквозь знакомом, Подберезовик поищу. Выйду в поле, Схожу на речку, Постою под большой сосной… Поцелую дачу В дощечку, Чтоб вернуться сюда весной!

Солдатская сказка

Шел солдат по батарее Парового отопленья — Нес военные трофеи: Лист капустный и печенье. А навстречу, в шлеме смятом, С ним на битву мчался конник… А потом они с солдатом Взобрались на подоконник. Посмотрели — а снаружи Ветер воет, снег кружится, До земли промерзли лужи, На карнизе стынет птица. Позабыли про трофеи, Про победы-пораженья: Взять бы птицу к батарее Парового отопленья! Тот в стекло мечом стучится. Этот — пикою железной… Встрепенулась крошка-птица, Оглянулась — и исчезла… И всю ночь стояли рядом И в окно глядели грустно Храбрый конник в шлеме смятом И солдат с листом капустным.

Хомячок

А можно У вас на руках посидеть? А можно Немножко на вас поглядеть? А можно К вам щечкой своею прижаться? Вам стало уютно? Мне тоже, признаться!

Пахнет варежка лошадкой

Пахнет варежка лошадкой. Я в нее уткнусь украдкой И припомню, как с лошадкой Поделился шоколадкой — Сладкой, маленькой и хрупкой: — На, пожалуйста, похрумкай!

Забор

Весною все зеленое, Деревья все — зеленые, Травинки все — зеленые, И наш забор — зеленый! И летом все зеленое, Все яблоки — зеленые, И все луга — зеленые, И наш забор — зеленый! А осенью все желтое, Стога на поле — желтые, И тыквы — темно-желтые, А наш забор — зеленый!.. Забор, пожалуйста, ответь: Ты собираешься созреть?

Не отвлекаться!

Шел по улице бульдожка, У него чесалась ножка. Отвлекаться он не стал — Ножку ушком почесал!

Городская внучка

Жила черепаха в квартире, Одна, Глубокой и древней печали полна. Была ее бабка — Морская, А внучка — Давно городская. Ни моря, ни солнца, ни камушка нет, Куда ни взгляни — Бесконечный паркет. Ну, листик да капелька сока — А все-таки так одиноко! И вдруг появился в квартире щенок И жизнь изменить черепахе помог. Лохматый! Большой! И при этом Он ползает с ней под буфетом! Она семенит за щенком, А потом Ложится на лапу ему животом И слышит: Щенок засыпает И шумно, как море, вздыхает!

Горести-печалести

Горести-печалести, Что-то мне не спится. С кем бы мне, печалести, Вами поделиться? Столько неприятностей — Карандаш сломался, Жук из банки вылез И больше не поймался. А еще вдобавок — Горе-то какое! — Шарик накололся На листок алоэ… То-то мне и вертится, То-то и не спится — Может, мне с медведиком Горем поделиться? В моего медведика Уткнусь я головой: Он хотя и плюшевый, Но зато — живой!

Умная Катя

Коля стучит по кастрюле — У него музыкальный слух. А Вовочка-математик: Он умеет считать до двух. Петя любит животных — То мычит он, то лает. А Катя такая умная — Столько глупостей знает!

Спасибо!

Как жалко, что недели Так медленно летят! И что, родившись, дети Не сразу говорят! А то бы только-только Я маму увидал, Как тут же бы, как сразу «Спасибо!» — ей сказал. За то, что я родился! За то, что я живой! За то, что вместе с папой Идем сейчас домой! За то, что дверь откроем И знаем наперед, Что мама напевает И нас к обеду ждет!

Владимир Друк

Сказка

Летела швабра. «Мама, — спросил Коля, — А разве швабры летают?» «Нет, конечно», — ответила мама. И швабра упала.

Из жизнеописаниякошки Мурки

Мурка задумчиво в небо глядит: Может быть, там колбаса пролетит? Мысль, что бывают еще чудеса, Даже приятнее, чем колбаса.

У зеркала

Жил на свете кот Василий. Был Василий самый сильный. Самый сильный из зверей! Даже сам себя Василий Был немножечко сильней!

Светлана Пшеничных

Доверчивый воробей

Воробьишка берет из руки Крошки хлеба, не ведая страха, Всем опаскам своим вопреки… Неразумная, глупая птаха! Только, думаю, он не глупец, И не в этом, по-моему, дело. Потому он сегодня храбрец, Потому он повел себя смело, И открылся навстречу судьбе, И опасность свою не измерил, Что он просто поверил тебе! Понимаешь, он просто ПОВЕРИЛ!

Светлана Чулкова

«…Хорошо детей иметь — Сразу есть, кому шуметь…» Хорошо, когда все спят: Тут сопят — и там сопят…

Лев Яковлев

Такса

У того, кто тих, спокоен и усидчив непременно, У того, кто может даже досчитать в уме до ста, Хватит, думаю, терпенья досмотреть, как постепенно Из-под стула выйдет такса ВСЯ ДО КОНЧИКА ХВОСТА!

Любовь Захарченко

Одиночество

У кузнечика два плечика И коленки-локотки. Все подружки у кузнечика По ту сторону реки.

Марк Шварц

Папин ребенок

Есть у кошечки котенок, Очень ласковый ребенок. Он похож на маму. Есть у козочки козленок, Жизнерадостный ребенок. Он похож на маму. А у свинки — поросенок, Невоспитанный ребенок… Весь в отца.

Наталья Хрущева

Божья коровка

Однажды корова мне сон рассказала: Я божьей коровкой во сне побывала! Я в травке играла С веселой букашкой, Одной — до отвала! — Наелась ромашкой. Оставив деревья внизу, Я парила! Об этом деревня Весь день говорила! А я уносилась Все выше и выше… Потом утомилась И села на крыше. И тут мне хозяйка Сказала сурово: А ну-ка, слезай-ка! Ведь ты же корова! Я тут же проснулась, Вздохнула слегка И сразу дала ей ведро молока. Как славно летать высоко-высоко! Но нужно кому-то давать молоко!

Наталья Хаткина

В темное небо смотрю — Как-то мне все непонятно. «Господи, — говорю, — Тошно без связи обратной!» В темное небо смотрю. Жажду простого ответа. «Господи», — говорю. Ира звонит или Света. В темное небо смотрю. Голоса нету из мрака. «Господи!» — говорю. Тихо подходит собака.

***

Когда я слышу гаммы за стеной, Я мучусь неизжитою виной. Мне мама в детстве говорила с чувством: Коль я не овладею сим искусством, То стану бедной, старой и больной. И это все произошло со мной.

Вадим Шефнер

Пойду я ночью в зоосад, Ключ подберу от барсенала, Всех барсов выпущу, барсят, И поведу их вдоль канала — Чтоб ты любовь мою понЯла.

Эмма Мошковская

Корова пропала. Пропала корова! Хозяйка искала, И ласковым словом Она подзывала, И строго кричала. Корова слыхала, Корова молчала… А какой прошуршал ветерок! А какой подошел вечерок! А вечерок был душистый такой! Корове совсем не хотелось домой!


Денек уходит в ночку И надо ставить точку. Но он придет из ночки! Не надо ставить точки! И отступили льды… И распустились почки… И — новые цветы… Не надо ставить точки! И в море ни одна волна Еще не успокоилась. Забылась песенка одна… Но вот она уж вспомнилась, И я ее дарю От строчки и до строчки! Дарю и говорю: Не надо ставить точки!

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow