— Алексей, понравился вечер в «АртеFAQ»?

— Мне понравилось, что собралось много людей: активных, заряженных. И еще все было хорошо организовано с точки зрения шоу-бизнеса, получилось очень интересное пространство. Это важно: позволило собрать для заключенных больше денег.

— Вы уже не впервые принимаете участие в благотворительном вечере: был еще концерт в поддержку политзаключенных 4 февраля… Объясните, зачем вам это надо? Что в вашей жизни меняется от того, что 13 человек сидят в тюрьме?

— Я боюсь оказаться банальным, но — совесть не позволяет закрывать глаза на это. На месте этих ребят могли оказаться мои друзья, родные и близкие. Оставаться в стороне от такой жестокой несправедливости, мне кажется, неправильно. 6 мая сам я был в Европе. Если бы был в Москве, пришел бы на митинг обязательно.

—На митинге 4 февраля вы играли «Шла Саша по шоссе», а потом извинялись за строки «и поперхнется власть, и людям просто так земли и денег даст», потому что «просто так» ничего не бывает. А что нужно сделать, чтобы власть поперхнулась?

—Для этого должно случиться что-то ужасное, а я этого не хочу. Например, нефть подешевеет до 15 долларов: в стране начнется бардак, революция и переворот — вся сила нынешней власти зиждется на продажах нефти и газа. Власть переменится, но самым кровавым образом. Я этого категорически не хочу для моей страны. Поэтому, думаю, в ближайшее время власть не поперхнется.

И все же власть неизбежно сменится. Во времена Брежнева никто не мог представить, что через несколько лет развалится Советский Союз. В нашем государстве необычайно сильна роль личности: это, наверное, наследие монархии, привычка народа. И только приход к власти человека нового, с новыми идеями может что-то изменить. На сегодняшний день только такой путь реален. Я не верю, что те политические процессы, которые были бурными этой зимой, смогут выдвинуть реального кандидата, способного противостоять власти. Никто же вообще не знал, кто такой Владимир Путин, пока его не посадили на трон. Уходя, он посадит кого-то другого, и тот другой сможет поменять курс кардинально, как это и случилось с Путиным.

—То есть в перемены снизу вы не верите?

—Нет. Подобная тенденция была, но сейчас она подавлена, абсолютно загнана в подвалы.

—Кроме «Саши», протестных песен у вас нет?

—Да и «Саша» тоже — какая она протестная… Хотя еще остросоциальные песни у нас есть, просто они касаются других частей социума. Меня с детства приучили писать о том, что я знаю. Песня про Сашу — это то, что можно увидеть из окна автобуса. Это со мной и случилось: мы были на гастролях, ехали на автобусе из Череповца в Иваново. И получилась такая road song, написанная про то, что за окнами.

—А если гайки закрутят, в вашем творчестве появится больше протеста?

—Вполне возможно. Мы и сейчас написали для нового альбома много жестких песен. Например, записали очень жесткую антиклерикальную песню — я испытываю сильную неприязнь к этому клану, — но, когда после посадки Pussy Riot стали валить кресты, я решил, что эту песню не опубликую. Иначе это будет лить воду на мельницу вандалов. В бога я не верю, но пилить кресты — все равно что осквернение могил. Разрушение храмов для большой части нашего населения — прямое оскорбление. До этого я раздавал интервью направо и налево: свободу PussyRiot, не надо девочек наказывать… Но волна, которая поднялась в ответ на посадку, настолько мерзка, что я, к сожалению, вынужден умолкнуть.

—В чем вы видите общественную роль творческого человека?

—В высказывании своей позиции. Необязательно писать бичующие песни и ставить спектакли протеста — человеку это может быть просто не свойственно. Достаточно во всеуслышание заявлять о своем отношении к происходящему, тем самым класть на противоположную чашу весов свой авторитет…

—…призывая фанатов поддержать вашу точку зрения?

—У нас нет ярых фанатов. У нас есть сдержанные поклонники — интеллектуальный уровень аудитории достаточно высок. У меня в подъезде даже ни разу краской ничего не написали.

— Не жалко?

—Нет, что вы. Это лет 10—15 назад мне хотелось славы. Сейчас понимаю, что у нас есть успех, просто он другой, постоянный. Людей, которые прислушиваются к моему мнению, не так много — у Владимира Путина их в тысячи раз больше — но тем не менее.

—Кстати, о Путине. В интервью «Собеседнику» несколько лет назад вы сказали, что Путина поддерживают 99 процентов граждан.

—Ну не 99, это преувеличено, но уж точно больше 50.

— То есть вы считаете, что его на самом деле выбрали.

—Конечно. Именно поэтому такое возмущение вызвали у меня и моих друзей факты подтасовок на выборах: они были еще и бессмысленные. Просто эта личность нервозная и обидчивая, ей было необходимо победить в первом туре, чтобы никто не мог с ним сравниться.

Те люди, у которых сейчас несколько поправилось материальное положение, стоят за него горой. Даже если оно поправилось с 5 до 9 тысяч рублей. Это мы с вами рассуждаем и готовы доказать с цифрами в руках, что на его месте мог бы быть гораздо более эффективный менеджер. Я в силу своей профессии часто бываю во множестве разных городов и вижу: люди в основном полны благодарности и не понимают, что это мы в Москве валяем дурака.

—И что же делать? Вот Навальный предложил «Добрую машину правды». Вы пытаетесь переубедить людей?

—Конечно. Например, в Екатеринбурге у меня подружка работает в университете. Ей повысили зарплату, дали какие-то надбавки, и она говорит: «Я, в отличие от вас, напрямую завишу от него — то есть от его представителя здесь. Так что дай ему бог здоровья, нам сейчас гораздо лучше». А это одна из умнейших людей, с которыми я встречался в жизни.

—То есть нужна революция в головах?

—По большому счету — да. Но это же безумно сложно. Революция в головах происходит после политического переворота, как мне кажется. В начале XX века в России взорвали старый мир — и люди на руинах действительно стали мыслить иначе, и был взращен этот новый тип человека, хомо советикус… Такой революции в головах я бы, конечно, не хотел.

Менталитет меняется долго, а результат хочется увидеть на своем веку. Единственное, что нам остается, — честно заниматься своим делом и не сдаваться.

—Но бывают ведь и бархатные революции.

—У меня ощущение, что нынешняя власть не допустит такого сценария. Я думаю, в России любую революцию власть искусственно превратит в мятеж. Тогда можно со спокойной совестью все раздавить под лозунгом миротворчества.

—Ваше творчество очень иронично. Мы слышали, как песня «С нами Путин и Христос» звучала на пропутинском митинге, то есть ее там восприняли всерьез.

—Я помню, как у меня рыдали люди на вручении какой-то футбольной премии. Я спел «Ночной ларек» под гитару — ко мне потом подходили, руки жали: «Наконец-то ты, старик, написал что-то стоящее…» Что люди, влюбленные в Путина, не чувствуют иронии, меня совсем не удивляет: вряд ли они вообще способны к иронии. Юмор для них — это второй канал на ТВ: про тещу и про водку. Мы выступали на Селигере несколько лет назад — все, что можно, обличительное со сцены спели. Народ рукоплескал, после концерта к нам в гримерку проник человек, который сказал, что он у себя в Твери организует молодежное движение «За Сашу». Плюй в глаза — все божия роса. Люди вывернули мысль, как варежку, на другую сторону, и надели. Чем менять взгляды, они лучше под другим углом на что-то посмотрят.

— Вы и песни пишете, и рекламные слоганы, и мюзиклы переводите, и на заказ работаете…Бывает так, что музыку, написанную, например, для рекламы, потом используете где-то еще?

— С музыкой такое бывает часто. Песня «Бетмэн», например, писалась для партии СПС. Их предвыборный штаб придумал такой ход: в песне фразы «Ты что, самый умный?» и «Тебе что, больше всех надо?» — это предвыборные лозунги Кириенко. Сначала на билбордах по всему городу висели такие тизеры, а потом их заменили на ответ: «Если да, то голосуй за Кириенко». Мы записали песню, сняли клип и выпустили в эфир в день тишины. Такой троянский конь. Но СПС давно не существует, а песню мы играем почти на каждом концерте.

—Вы видите зрителей, когда выступаете?

— Я больше люблю маленькие клубы. На сольном концерте в том же «АртеFAQ» я получил огромное удовольствие, хотя там и крошечная сцена: это возвращение к клубной культуре, когда лицо первого зрителя у тебя почти перед носом, прелестная атмосфера. В «Крокус Сити холле» мы сыграли хороший большой концерт, но я не получил удовольствия никакого: были люди в зале или их не было — разницы нет. Да, сидят люди, но ни одного человека в отдельности не видно.

—Когда ждать новый альбом?

—Выход намечен на начало весны. Туда должны войти песни, написанные для нового спектакля с «Квартетом И»: это продолжение истории, которую ребята начали «Разговорами мужчин среднего возраста». Это трудно назвать драматическим спектаклем, в нем нет сюжета — последовательность эссе, размышления о сегодняшнем дне в письмах и песнях. Думаю, что получится спектакль довольно острым.