Затем ли Державин слагал «Снигиря», а Галич – «Трубят егеря», затем ли написана «Жизнь за царя!» и отдана жизнь за царя, затем ли за несколько доблестных строк, за пафосный слог и запал Радищев поехал в Илимский острог, а Новиков в крепость попал, затем ли Демидовы лили металл, и буйствовал Петр-исполин, и Пушкин писал, и Гагарин летал, и Теркин врывался в Берлин, затем ли Чадаев томился тоской, Некрасов рыдал в нищете, затем ли Волконский и с ним Трубецкой цепями гремели в Чите, затем ли Россия слетала с колес, красна от кровавых ручьев, и Ленину все-таки то удалось, чего не сумел Пугачев, затем ли играли в серебряный век, как больше нигде не могли б, и «Вехи» закончились «Сменою вех», а вслед им неслось «Из-под глыб», затем ли Магнитка, затем ли Дубна, и ширь, и тоска, хоть завой – величие зверства, и зла, и добра, и воли, и скуки самой, затем ли Суворов, террор и застой (который стояч, но глубок), и блеск разговоров, и трижды Толстой, и трижды Тургенев*, и Блок, жестокий, столетьями длящийся пир открытий, отваги, потерь, затем ли Россия, дивившая мир полтысячи лет, – чтоб теперь –
чтоб валенка уровень, запах и цвет мы выбрали в цели свои; чтоб Ваенга – наш православный аскет – писала «мичеть» через и; чтоб после Кущевки и Крыма Ткачев, чьи фокусы сильно бодрят, набрал из кубанских своих казачков нагаечный зондер-отряд; чтоб время не двигалось, хоть удавись, а стыло тянучкой во рту; чтоб мелкий, но злобный один дзюдоист сказал инквизиции «тпру»; чтоб главных занятий – распил и разъезд – не думал никто прерывать; чтоб церковь, оправившись, сделала крест орудием казни опять; чтоб прятали бабки у внешних врагов, язык же засунули в ж., а всякое слово из пары слогов тут сложным казалось уже; чтоб вышли в тираж, поделились на сто, подонкам кричали ура; чтоб верхом возможностей сделалось то, чего бы стыдились вчера; затем, чтобы ростом считали развал, ослами набили конвент, чтоб тот патриотом себя называл, кому «идиот» – комплимент; чтоб символом вольности сделать тюрьму, а символом прав – помело, чтоб образ грядущего свелся к тому, чем в прошлом Россию рвало; чтоб прочие земли на парный тотем смотрели, плюясь горячо…
Скажи мне, затем ли?
Должно быть, затем. И правда, зачем бы еще?
*Два Алексея и Лев.
**Николай, Александр и Иван.
