Да, мы теперь знаем, что на Неберджаевском водохранилище нет шлюзов. Мы знаем много про Адагум, коэффициенты водостока и как дождевая вода, спускаясь с гор в узкое захламленное ущелье, превращается в подобие цунами. И, главное, мы знаем, что всё это было известно три года, семь и десять лет назад.

Мы знаем удивительные факты. Например, что ровно десять лет назад, летом 2002 года, приехав после похожей катастрофы в станицу Барсуковская, смытую селем, Владимир Путин грозно обещал, что местные власти «ответят за головотяпство» — непроводившуюся профилактику и неработающую систему оповещения! А замгенпрокурора по Южному округу он поручил «проанализировать ситуацию» и «со всех спросить». Мы знаем, что в предписаниях и заключениях по итогам тех затоплений (погибло более 100 человек) было прописано все то, что теперь называется причинами трагедии. Мы знаем, что была начата разработка специальной программы и что эта программа уже принята и… как раз в 2013 году на нее будут выделены деньги. Еще мы знаем, что в 2009-м в Крымске начали строить дамбу, которая должна защитить город, но после торжественного сообщения о начале строительства о ней ничего не известно (вот, прочтите — http://www.yuga.ru/news/167883/).

Мы не знаем только некоторых мелочей. Например, сколько все-таки человек погибло в Крымске в ночь на 7 июля. Мы не знаем, как так удивительно складывалась судьба злополучной программы, что до дела так и не дошло за десять лет. Мы не знаем, куда пошли деньги, которые, видимо, были выделены на дамбу. Как и те, которые, вероятно, были выделены на систему оповещения. Не всё, кстати, понятно и с Неберджаевским водохранилищем.

И еще мы не знаем одной важной детали. В какой рубашке был Владимир Путин, когда в 2002 году распекал местных чиновников по следам прошлой трагедии. Это — важная вещь. Дело в том, что эту деталь мы бы, несомненно, знали, если бы у нас было неподцензурное телевидение. Независимый канал, конечно, не упустил бы случая дать встык съемку 2012 и 2002 годов.

Этот стык, разумеется, стал бы страшным ударом по имиджу г-на Путина. Как так — через десять лет с тем же скорбно-строгим выражением лица, с теми же интонациями и почти теми же словами ровно про то же самое?! Поэтому у нас и нет неподцензурного телевидения. Зато у нас есть программа предотвращения селевых затоплений, которую мурыжили десять лет, и есть — неизвестно точно сколько, но счетом на сотни — трупов.

Еще у нас есть люди, именующие себя депутатами. Которые практически не имели времени отвлечься на трагедию Крымска, потому что им поручили до отпуска принять такие законы, чтобы Россия стала совсем похожа на деспотию и чтобы у нас не было неподцензурной печати и неподцензурного интернета. Которые тоже стали плохо влиять на имидж.

Чем больше я узнавал подробности этих — каких-то бешеных — законопроектов, тем больше мучило меня некое литературное воспоминание, которое не удавалось ухватить. Но, читая подробности закона про клевету, я вспомнил. Это — начало книжки про Чиполлино. Помните: правитель Лимон, которому из-за давки папаша Чиполлоне случайно наступает на ногу, за это объявляет его «опасным мятежником» и отправляет в тюрьму. На свидании с сыном Чиполлоне объясняет: «Тюрьмы для тех, кто ворует и убивает, но у принца Лимона всё наоборот: воры и убийцы у него во дворце, а в тюрьме честные граждане». Помните кума Тыкву, выстроившего себе крошечный домик, который у него тут же отнимает синьор Помидор? При этом Помидор призывает адвоката с примечательной репликой: «Объясните бездельнику, что по законам королевства он должен немедленно убираться отсюда. Если ты адвокат с лицензией, то и подтвердишь, что я прав».

С детства начало этой посредственной, в сущности, книжки осело во мне как самый яркий и полный образ несправедливости, выряженной в одежды права. И история про то, как жулики и воры взяли и приняли закон, запрещающий называть их жуликами и ворами, — конечно, украсила бы книгу, вставленная без всяких прикрас. Впрочем, следующая книга Родари «Джельсомино в Стране лжецов», собственно, и рассказывает про страну, власть в которой захвачена бывшим пиратом и его бандой, предписавшими всем подданным под страхом тюрьмы не говорить ни слова правды.

Итальянский коммунист Джанни Родари тут пригодился совсем неспроста. Недавно на одной экспертной дискуссии почти все согласились с наблюдением, что нынешние антипутинские протесты носят гораздо более умеренно левый характер, чем можно было ожидать. Я не успел вставить реплику: пока! Если нынешняя волна протестов, в которой (за счет участия городской буржуазии) сильны мотивы правовой справедливости (верховенства закона, процедурной демократии), вдруг задохнется, то следующий мощный прилив (который себя не заставит ждать) будет существенно более леворадикальным и бескомпромиссным. Потому что смесь меркантилизма, откровенной несправедливости и незамутненного обмана, характеризующая нынешний режим, — идеальный для этого бульон. А те, кто может и должен этому противостоять, будут деморализованы коллаборационизмом и репрессиями.

Хорошего летнего отдыха, читатель!