О том, что 8 июня дошедшие до ручки жители Киржача собираются на митинг, знакомые меня известили как местного жителя (живу на даче в соседней деревне), имея в виду, разумеется, мою работу в столичной газете. К полудню у торгового центра собралось около сотни горожан, пара местных депутатов, журналисты из владимирского ТВ и я. С утра шел моросящий, изматывающий дождь при 12 градусах тепла. Митингующие переминались под зонтами. Сегодня в этом районном центре живет около 30 000 человек, и тут сотня протестующих при такой погоде — то же самое, что для Москвы сотня тысяч. Пропорции схожи.

За действующего мэра Антона Михайловича Струкова год назад проголосовало немногим более 3 тысяч, и этого вполне хватило. Такова была явка. Сегодня часть горожан испытывает в связи с этим ярость, другая часть — умеренное негодование. И все поголовно — отчаяние: люди не знают, что им делать, как заставить власть прислушаться к себе.

Полноценный, самостийный политический митинг в маленьком Киржаче — дело не просто новое — невиданное. Я поговорил с участниками, и, полагаю, стоит показать, чем живут рассерженные горожане в ста верстах от столицы. Тут обнажились неожиданные для Москвы пружины современной провинциальной политики.

На митинг, который отказались анонсировать районная газета и кабельный канал ТВ пришли в основном люди за 40. Там стояли продавцы, штукатуры, работники общепита, охранники, водители, учителя, ветераны Чечни, считаными людьми был представлен местный бизнес. И сдается, решил бы местный Володин из горадминистрации согнать бюджетников на контрмитинг, его бы ждало фиаско на этом холодном дожде.

Митинг составляли группы по интересам, представлю их. Придя к власти, новый молодой обаятельный мэр, красавец и краснобай, почти без промедления приступил к плану строительства нового асфальтового завода в 300 м от жилых кварталов (в Германии, где плотность населения намного больше, закон для такого случая определяет дистанцию не менее 15 км). Как положено по закону, провел общественные слушания и сообщил жителям, что в город идет иностранный капитал и производство будет отвечать европейским требованиям экологии.

Надо знать при этом, что в Киржаче уже есть свой асфальтовый завод, но принадлежит он не мэру. Струков немедленно оттеснил от ремонта дорог всех прежних хозяев жизни и пристроил к этой статье бюджета двоюродного брата, жена же его сразу стала осваивать деньги на озеленение и уборку тротуаров. И брать чужой асфальт в таких условиях — все равно что дарить деньги посторонним.

Жители поэтому энтузиазма не проявили и единогласно проголосовали против. Через пару часов мэр подписал решение о строительстве асфальтового завода. В защиту горожан скажу, что сомневались они обоснованно: быстро выяснилось, что иностранный капитал — это местные армяне, а экологический фильтр стоит полмиллиона и запланирован в единственном экземпляре, хотя менять его надо каждые полгода.

Демонстративный плевок власти в широкие массы сделал свое дело. В кварталах, где будет торчать «асфальтовая труба», эта проблема встала вровень с ростом цен на ЖКХ. Сформировалась первая группа протеста.

Вторая группа может вызвать улыбку, но такова местная политика. Перед выборами Струкову передали в управление городские бани (ныне массовой помывкой управляет его жена). Без всяких аукционов, но при особом условии, что жители всегда смогут мыться за 60 рублей. Сразу по вступлении в должность мэра цены были вероломно и без объявления войны подняты до 200 рублей. Параллельно оборотистый хозяин незаконно надстроил второй этаж и устроил при бане VIP-озеро, перегородив реку. Тут же начал размываться крутой берег, на котором стоит гордость Киржача, его главный туристический объект, — монастырь, основанный в XIVвеке Сергием Радонежским. И весь город это знает.

Третья группа недовольных собралась после решения властей передать в управление городу районный стадион без финансирования и штата. Нынешние управляющие сделали из него если не конфету, то очень достойный для провинции объект с полноценно работающими секциями, командами и набором бесплатных услуг, которыми пользуется полгорода. А у мэрии уже есть свой, городской стадион. Горожане знают, что по решению власти там недавно потребовали за пользование душем брать с каждого футболиста по 200 рублей (как в бане), и просто боятся, что и районный стадион выкатит теперь на каждую услугу свой прайс.

Тут уместно показать обычные мотивы поступков местной власти. В свое время глава города Самодуров имел на берегу Киржача дом. Когда началось половодье, начальник испугался подтопления и приказал приспустить озеро в центре города. Плотину прорвало — и озеро исчезло. Денег на восстановление не было, и на два года посреди жилых кварталов легла гнилая зона с дохлой рыбой и болотными миазмами. Этого Самодурову не простили до сей поры, и все его последующие попытки баллотироваться в мэры народ игнорировал.

Ныне этот самый разрушитель плотин, шахматист в прошлой жизни, решил вернуться в политику через спорт и начал развивать свой футбольный клуб. Но базы спортивной у него нет. Зато есть кабельный канал ТВ, где мэр показывается близким к идеалу.

Ему-то Антон Михайлович и прочит, в порядке политического обмена, управление районным стадионом, собирая против себя злопамятных горожан. Кстати, механизмы перелива в озере он поручил лично отобранной фирме. Опыт Самодурова удачно повторился: система не выдержала, озеро 2 недели назад пришлось спустить. Посреди города вонь стоит невообразимая, даже вороны не жрут дохлых мальков, не дай бог горожанам жаркого лета. Так сформировалась четвертая группа рассерженных горожан.

В довершение всего Антон Михайлович запретил населению на три дня в неделю проезд по центральной улице города без объяснения причин. Народ полагает, что это шантаж всех находящихся там магазинов. Это добавило мэру врагов среди местных жителей, решивших принципиально игнорировать запрет, невзирая на нечастые засады ГИБДД.

Домой с митинга меня вез симпатичный худощавый таксист Светлана. Ей 26, извозом зарабатывает 4 года. Имеет молоденькую кошку, старенькую маму и пьяненького мужа, давно изгнанного из дому. Она гонит свою видавшую виды «пятерку» между метровыми ямами, из которых традиционно состояла центральная артерия Киржача, лихо, как тачанку армии Махно.

Обстоятельства жизни Света излагает делово, чувствуется профессия:

— Дорогами это назвать нельзя, конечно. Но при нынешнем мэре совсем беда пришла. Я прошлым летом машину на ремонт ставила после каждой смены. Вы это себе представить можете? Через два года езды по таким дорогам наши машины выбрасывать можно.

За мэра я не голосовала: не было меня в городе. Но то, что он проезд запретил через центральную часть, это уже ни в какие ворота не лезет. Людям ни такси не вызвать, ни в магазины не проехать.

При этом на улицах Киржача сплошь даже не щебень — просто грунт! Калитки открываются прямо в глиняное месиво. А по их планам там числится асфальт.

Этой зимой снег с дорог вообще не убирали. Раньше очищенную полосу городские власти мерили, соответствует ли она их нормам, ГОСТу. А теперь не меряют, никто и не чистит.

На зиму солевой смесью не запаслись: деньги экономили. Когда снег не в шутку повалил, городские коммунальщики начали соль у областных дорожников воровать. Ну их поймали, дело завели. Такие дела…

Вот вам и вся местная политика: люди требуют вовсе не свободы политзаключенным и честных выборов. Но тут, как и у памятника Абаю, свои фракции сопротивления. Одни хотят в баню за прежнюю цену, другие — бесплатный стадион, третьи не хотят жить рядом с асфальтовым заводом или у гниющего болота, четвертые хотят ездить там, где их деды ездили. И все вместе они хотят нормальных дорог.

Нашли они друг друга в маленьком городе, где 15 000 рублей в месяц — вполне деньги, без всякого «Фейсбука». И лишь недавно часть горожан начала прямо связывать свое голосование на прошлых выборах и пришедшие в дом беды. А власть тут, как водится, плюет на всех, кто ниже ростом, признавая лишь язык ультиматумов. Короче, читайте последний доклад Дмитриева, там всё то же самое, но по-научному.