С апреля по ноябрь 2012-го в Британии — уникальный Всемирный Шекспировский фестиваль. Организатор — Королевский Шекспировский театр. Спектакли в Лондоне, Стратфорде-на-Эйвоне, Эдинбурге, Бирмингеме, Ньюкасле увидят свыше миллиона человек. Знаменитый американский режиссер Питер Селларс привозит «Дездемону» (шекспировскую вариацию нобелевской лауреатки Тони Моррисон), британец Тристан Шарпс — премьеру «Дальше — тишина» по «Гамлету», Национальный театр Мексики — «Ацтекские хроники» в духе Шекспировых, Гжегож Яжина — варшавский спектакль «2008: Макбет». «Ромео и Джульетта» будут из Ирака, «Цимбелин» — в традиции кабуки. Россию представит новая работа Дмитрия Крымова — «Сон в летнюю ночь» с участием Лии Ахеджаковой, спектакль Международного фестиваля им. А.П. Чехова и «Школы драматического искусства». Мировая премьера в августе — в Стратфорде и на Эдинбургском международном фестивале. Осенью «Сон…» вернется в Москву. В ноябре 2012 года в Россию на гастроли приедет еще один спектакль Всемирного Шекспировского фестиваля: «Юлия Цезаря» Royal Shakespeare Company в Москве представит Международный фестиваль им. А.П. Чехова.
Премьера королевского шекспировского «Цезаря» прошла в Стратфорде 4 июня.
Режиссер «Юлия Цезаря» — Грегори Доран. В сентябре 2012 года он станет новым художественным руководителем Королевского Шекспировского театра. Постановщик трех десятков шекспировских пьес и фильмов, режиссер спектаклей по «Одиссее», пьесам драматургов-елизаветинцев, Чосеру — Доран известен в Британии еще и как автор смелого проекта: реставрации Шекспира по уцелевшим осколкам.
В 2011 году режиссер воссоздал текст «Карденио» — поздней, утерянной пьесы Шекспира и его современника Джона Флетчера. Построен «Карденио», кстати, на эпизоде из переводного бестселлера, прогремевшего в Англии в 1612 году. Это был роман некоего Мигеля Сервантеса «Дон Кихот»… Трехвековая история поисков утраченной — Джон Донн ее видел! — рукописи «Карденио» зажигательна, как поиски десятой главы «Онегина».
Доран реконструировал текст, издал книгу «Потерянная пьеса Шекспира» (британские сайты назвали ее «образцом литературной археологии») и поставил своего «Карденио».
Его «Юлий Цезарь» 2012 года — не менее дерзкий эксперимент. Но уж без археологии…
На сцене — уходят уступами вверх руины. Выбелен беспощадным солнцем, изъязвлен нищетой их грязный бетон, все ж похожий на мрамор площадей и лестниц Рима. Кое-где бетон разбит так, что виден его каркас: держится этот Капитолий на колючей проволоке.
Медно-красное небо покрыто то ли рваными тучами, то ли клочьями листовок, то ли коростой объявлений «Срочно продам…» — экземой всех бедных и неухоженных столиц.
На фоне неба, над сценой — огромный бронзовый монумент Цезаря: бритого наголо, затянутого во френч. Он стоит спиной к сцене и залу, приветствуя вымышленный народ.
Подлинный же народ пляшет под рэп, толкает кислотные «марки» из-под полы, пялится на лимузин Вождя, нахваливает свой лоточный товар — гавайки и «вареные» юбки.
Это римские Луперкалии? Уличный рынок в третьем мире? Москва начала 1990-х?
Все артисты в «Цезаре»-2012 — темнокожие британцы. А сюжет перенесен в Африку.
Истолковать это можно только в одном ключе: сознание просвещенного европейца наших дней открыто открытому — и действительно единому — миру. Все, что происходит в нем, так или иначе коснется и Европы, давно пережившей такие шекспировские страсти.
…Быстро, как в теленовостях, на сцену выдвигается кортеж: охранники, соратники, VIP-дамы, независимый политолог Цицерон в парижском шарфе поверх галабеи.
Цезаря играет Джеффри Киссун — опытный трагикомический актер, участник «Гамлета» и «Махабхараты» Питера Брука. Печальный человечек в белом парадном мундире достает до плеча статной, как эскорт-герл, супруге Кальпурнии в ярком тюрбане и серьгах-кольцах. В ее бисерном клатче таблетки: пока легионеры в камуфляже салютуют АКМами и чеканят шаг, матрона быстро кормит Цезаря энергетиками.
Растерянный чаплинский персонаж так не похож на свой прижизненный монумент… И на монумент Тирана, воздвигнутый в воображении заговорщиков, он похож не больше.
На толпу «третьего мира» отлично ложатся «народные сцены»! Парад честолюбцев, целый бестиарий отцов отечества прописан в «Юлии Цезаре». Цезарианцы и республиканцы, идеалист Брут (крови — как положено борцу за идею — он не боится, особенно до убийства), серый кардинал заговора Кассий, старый солдат Каска, тихо соображающий, на чьей стороне теперь сила, Марк Антоний, которому праведное негодование против убийц Цезаря не помешает наложить руку на казну покойного…
В одном они схожи: между каждым из патрициев и уличной толпой — пропасть.
Но и Брута, и Кассия, и Марка Антония пассионарность выносит на грязные мраморно-бетонные ступени с пылкой речью к народу: «Римляне, сограждане и друзья!»
Народ волнуется и негодует. Внимает. Ест из рук у каждого оратора и идет за ним.
В любом комментарии к «Юлию Цезарю» сказано: Шекспир писал, думая о том, что будет в Англии после смерти самовластной и бездетной Елизаветы I. Модель смуты в Риме «проиграна» в пьесе строго по реальности и Плутарху. «Идемте все немедленно на форум и, потрясая красное оружье, воскликнем все: «Мир, вольность и свобода!» — призывает Брут. Как сказано в следующих строках, хрестоматийных в Британском Содружестве, — все это повторится и века спустя. В странах, которые еще не существуют.
Цезарь, усталый и растерянный человечек, непохожий на свой бронзовый монумент, — был все же залогом равновесия в Риме. Он убит: впереди битва при Филиппах, бесконечные союзы и измены триумвиров, проскрипционные списки и казни.
«Freedom!», «Liberty!» — кричат заговорщики над телом. Их темные ладони алы от крови.
В России «Юлия Цезаря» почти не ставили. После спокойного, вдумчивого, беспристрастно жесткого британского спектакля не вспоминаешь февраль 1917-го. А думаешь: сколько раз мы на своей памяти сыграли массовку римских граждан в данной пьесе? С начала 1990-х и по сей день? И спасибо, что относительно малой кровью…
Хотя в нашей высокообразованной массовке каждый искренне числит себя Гамлетом.
А кто с утра успел разругаться с домашними — тот уж королем Лиром.
Но режиссер думал не о России.После прогона в Стратфорде Грегори Доран пояснил:«Cимпозиум по «Цезарю» совпал с «арабской весной»
— Первый толчок: я держал в руках том Шекспира, принадлежавший Нельсону Манделе. Видел его пометы в тексте «Цезаря»: Мандела, делая их, явно думал о своем континенте. Потом коллега из ЮАР сказал мне: «Юлий Цезарь» — африканская пьеса». Я узнал, что на суахили «Цезаря» перевел первый президент Танзании. И что именно эту пьесу Шекспира чаще всего ставят в Африке.
Взглянем на историю XX века: в кастинг на эту роль можно включить многих. Лидеры захватывают власть на волне популярности и становятся самовластны. Потом чувствуют, что теряют контроль. И приходит новый лидер, еще жестче. Часто — военный диктатор. Иногда дело идет к гражданской войне. Модель описана в «Цезаре».
В прошлом году у нас был очень открытый, очень жесткий симпозиум со спорами: имеем ли мы право ставить «Цезаря» так? В те же дни гремела «арабская весна». И следя за событиями, мы поняли: главный вопрос не в том, когда свергнут Каддафи. А в том, что случится после его свержения. И ключ к пьесе, самая глубокая политическая идея Шекспира, в этом главное — то, что начнется после убийства Цезаря.
Кроме того… Взгляните на эти снимки: современные африканцы в национальных парадных одеяниях. Да это же тоги! Посмотрите, как странно схожи стадионы — нынешние арены политики во многих странах — с античными амфитеатрами. В буклет мы включили снимок: африканские дети толпятся у сброшенного разбитого монумента. Шекспир прав: эта история повторится вновь и вновь, в еще неведомых миру странах.
