…Восьмой час утра, правительственный квартал. Ребята сидят на корточках, завтракают. «Тормозок» — батон, колбаса, банка с вареной картошкой, вилки из пластика, термос — уместились на гранитной полоске цоколя. Не курят, не сорят. Специально так придумать невозможно: здание на улице Шелковичной, рядом с которым они, приезжие, «заправляются» перед боем, — Зал приемов Верховной рады… Флаг Партии регионов на алюминиевом древке и табличка «Харьков» пока прислонены к стене.

Успеваем только улыбнуться друг другу и переброситься парой фраз. Тот, кто представился Сергеем, — с харьковского завода имени Малышева, некогда оборонного гиганта. Саша — временно, то есть уже год, не работает. Как зовут третьего, не знаю. Женщина, по виду — профсоюзный активист, направляется к нам:

— Т-а-ак, что случилось?! Какие проблемы?

— Никаких! — рапортую я. — Журналист, из газеты, при исполнении!..

— Ой, извините, — женщина смущается своего резкого тона. — Я не услышала, что вы по-русски говорите. Столько провокаторов…

Сережа — ее младший сын. В Киев из Харькова доставили автобусами ночью. По предприятиям шел набор, по школам, потому что уже каникулы. Они, например, захотели на митинг к Раде сами, за идею. «Чтоб никто из националистов не указывал, на каком языке разговаривать!»

— Разве мы можем быть против укрАинцев, если сами укрАинцы?! — спрашивает теперь она у меня, напирая на злополучное «а» в середине. С позиции фонетики такое ударение ошибочно. С политической точки зрения может вообще трактоваться как оскорбительное — производное от слова «окраина». Но Сережина мама и в мыслях не держит кого-то обидеть. Обидеть первой, имею в виду. Просто ей уже рассказали, кто виноват.

— А вот они (показывает рукой в сторону, откуда я только что пришла) против всего русского! Им только дай волю…

Пароль: украинский

На пересечении Институтской и Шелковичной (отрезок пути прямиком выводит к парламенту) выставлен глухой кордон из металлических секций серого цвета. ОМОН в тяжелой экипировке и шлемах охраняет забор как государственную границу.

Не более сотни молодежи студенческого вида, многие в «вышиванках», скандируют:

— Маем право на протест! (Имеем право на протест!)

— Не могу пропустить, молодые люди, извините! Спуститесь буквально квартал вниз. Ваши со стороны Садовой собираются… — выдает из-под шлема служебную тайну, вероятно, старший по званию — на безупречном украинском.

— Ваши?! Уже и страну поделили, янычары! — отвечает ему с вызовом несколько голосов. Их тут же одергивают другие:

— Стоп, так не надо!

— Почему «не надо»? Подождем, пока настоящее гетто устроят?

— Да, я, конечно же, знаю русский, странный вопрос! Английский тоже знаю. Но в Украине — один государственный язык, так записано в Конституции. И настоящие патриоты, если депутаты допустят предательство, должны занять принципиальную позицию, — говорит мне Алексей, будущий экономист. Мы с ним общаемся по-украински. Алексей отчетливо дает понять: отныне он и в бытовых ситуациях перестанет пользоваться русским. Сорри.

Никто из политиков и не пытается стать связующим звеном между лагерями. Неблагодарная это, тяжелая и опасная миссия — общаться с людьми не со «своей» стороны, но с «противоположной». Хорошо чревовещать в микрофон Рады, еще лучше для рейтинга — по телевизору, в ток-шоу. Однако нет безумцев, способных рискнуть и объясниться с чужим электоратом. Каждый наперед знает: не поймут! Момент упущен!

Зачем «прикусили» язык

Права русского языка Партия регионов достала из рукава в тот момент, когда Виктор Янукович довел отношения с Европой и Россией до отметки «холодно». Осенью — выборы в парламент. Тезис о русском как втором государственном присутствовал в программе кандидата в президенты Януковича и в 2004-м, неудачном для него году. Победа в 2010-м открыла иные горизонты, начало 2012 года их закрыло. Запад цеплялся за политический подтекст «дела Тимошенко» и не давал кредитов, Кремль отказывал в дешевом газе без гарантий вступления в Евразийский союз. А самое противное — страну начинало стихийно распирать изнутри. И последняя задача — взять под контроль правящей партии Раду, чтобы не просто фракция, а конституционное большинство — становилась невыполнимой.

Истоки «регионального» законопроекта «Об основах государственной языковой политики» — здесь.

Наживку заглотнули. Стали спорить, почему в демократической стране нельзя иметь хотя бы два великих и могучих, как в Канаде. Украинский боится при соперничестве не выжить? Значит, он не могучий? А на 16 миллионов русскоязычного населения наплевать?

Вскоре растиражированная в СМИ тема ушла из Рады в народ. И с ним же, возмущенным, вернулась в Киев, в день голосования за документ в первом чтении. Дальше требовалась лишь организация финальной фазы сражения.

Завоевывать или мстить

Нет смысла живописать, как в считанные не минуты — секунды — вопрос, поставленный спикером Владимиром Литвиным на голосование, оказался решенным: 234 «за», больше необходимого, с запасом. Помогли коммунисты и внефракционные.

Оппозиция, красиво расстелившая на свои кресла сине-желтый флаг в знак протеста, пикнуть не успела. Позже Арсений Яценюк, лидер партии «Фронт перемен» (он получил «благословение» Юлии Тимошенко на то, чтобы возглавить объединенный список на выборах), объяснит прессе: существовал план, в соответствии с которым следовало подскочить к идейным врагам и выхватить 30 карточек для голосования. Но команда от лидера фракции БЮТ Андрея Кожемякина, генерала СБУ, так и не прозвучала.

— А еще хорошо подкрасться сзади и сказать: «Гав!» — язвила пресса. И уходила на улицу, к массивной сцене, еще с ночи установленной рядом с Радой. Там Олег Калашников, экс-депутат-регионал, исключенный из партии за избиение телеоператора и перманентное хамство в адрес журналистов, подогревал радость:

— С днем победы, товарищи! Нет — фашизму!

Именно Калашников помогает будущему экономисту Алексею принципиально забыть русский язык.

Ближе к зданию кабмина митинг под девизом «Отстоим мову!» клялся в беспощадности к оккупантам.

— Не надо бояться слова «месть»! Их можно победить только агрессивной наступательной силой!

Львовянка Ирина Фарион, кандидат филологических наук, одна из лидеров праворадикальной партии «Свобода», говорила о борьбе с нынешней властью. Именно Фарион окончательно убеждает Сергея и его маму, что «укрАинский» — это насильно.

Надо заметить, что кроме расширения на региональном уровне прав русского языка закон предусматривает подобное и для других языков национальных меньшинств — от венгерского до крымско-татарского. И если документ примут во втором чтении, то сразу возникнет, проблема введения многоязычной избирательной документации на парламентскую кампанию в октябре. Бюллетени, протоколы, списки избирателей — простор для манипуляций и шанс взять 300 мест в Раде одновременно.