Рекорды падения — вот главная характеристика происходившего в мае и продолжающегося сейчас на валютном и фондовом рынках России. Цифры можно приводить разные, но все они одинаково тревожны. Рубль за месяц обвалился на 10%, фондовый индекс ММВБ потерял 11%, РТС — 22%. Разница легко объяснима: дело не столько в разной структуре этих индексов, сколько в том, что на РТС акции котируются в долларах. А доллар в конце мая обновил сразу несколько максимумов с 2009 года: 31 мая торги по нему закрылись выше отметки в 33,5 рубля. Нефть марки Brent стоила около $115 за баррель в начале мая, сейчас — чуть больше $101.
Что это, как ни серьезнейшее предупреждение: кризис никуда не уходил, потому что проблемы, его вызвавшие, не решены.
Да, Москва может по-прежнему разыгрывать роль невинной жертвы: главный генератор кризисных волн не здесь. Доллар подтянулся до 1,23 за евро. Штормит на всех биржевых площадках. В мае обвал наблюдался на всех фондовых рынках. В США индекс Dow Jones снизился на 6,7%, в Великобритании FTSE 100 — на 9%, в Японии Nikkei — на 8,6%. Не говоря уже о Европе, где над Испанией уже не чистое безоблачное небо, а черный ворон кризиса.
Но Москве вряд ли пристало оправдываться тем, что она извечно находится в заложниках и никак не может повлиять на собственную судьбу. К тому же карта невинности при ближайшем рассмотрении оказывается краплёной: меньше всех уроков из кризиса извлекла не Греция — у той есть настойчивые учителя, в руках у которых кое-что поубедительнее школьного журнала, — а, увы, Россия.
Но сначала все-таки о Греции. Следующая дата, от которой зависит скорость наступления кризиса, 17 июня — повторные выборы в Греции. Европейские политики готовы молиться, чтобы на этих выборах не победили радикалы, готовые разорвать договоренности с ЕС и выйти из еврозоны. Специалисты расходятся в оценке ущерба, который этот шаг нанесет, нет, не греческой экономике, а всей еврозоне. Называются пугающие цифры: 2—5% ВВП еврозоны. А это уже полнометражный кризис. Причем мировой.
Что же делает Москва? Не учит уроков. И молчит. Только первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев отделывается красивым, но не вселяющим никаких надежд наблюдением: речь идет не о новых волнах кризиса, мировая экономика вступила в полосу развития, когда локальные по секторам рынка и по странам кризисы нормальны. Утешает министр финансов Антон Силуанов: «Курс рубля, который сегодня существенно снизился, находится в параметрах коридора, установленного Центробанком, говорить о нестабильности, рисках или ухудшающейся ситуации неправильно. На самом деле курс рубля, который сложился, существенно не зашкаливает за параметры того коридора, который Центробанк определил. Поэтому то, что сейчас происходит, укладывается в те рамки денежно-кредитной политики, которые Центробанк предъявил на текущий год, и правительство с этим согласилось».
Силуанов переадресовывает ответ за поведение национальной валюты Центробанку, который давно утверждает, что «не таргетирует курс рубля».
Ненормально не видеть очевидное. Ненормально на фоне сгущающихся туч принимать поправки в бюджет, пересчитывая его по цене $115 за баррель (Дума уже их одобрила, дело за Советом Федерации и президентом). Пусть на бумаге всё благополучно: доходы вырастают почти на 900 млрд рублей, а расходы — всего на 89 млрд, остальное идет на покрытие дефицита и в резервные фонды, но подобные игры — это все что угодно, только не реальная мобилизация ресурсов перед лицом новой волны кризиса, который мимо цены нефти точно не пройдет.
Справедливости ради надо подчеркнуть: министр финансов по мере сил сопротивляется расширению бюджетных расходов. Позволяет себе замахиваться даже на ОПК, и это после того, как его предшественник именно из-за этого ушел в отставку. Но расходы неумолимо растут, а для того, чтобы были выполнены предвыборные обещания Путина, они должны расти все быстрее.
Такое впечатление, что российское правительство живет в сказке Аркадия Гайдара «Мальчиш-Кибальчиш», веря: в последний момент прискачет красная конница — и всё будет хорошо. Самое любопытное, что такой расчет может отчасти сбыться. Правда, спасение принесет не красная конница, а шейхи с зелеными знаменами.
17 июня — не единственная дата в «дорожной карте» кризиса. Есть еще 1 июля — в этот день вступает в силу эмбарго на иранскую нефть. Именно поэтому за май Саудовская Аравия увеличила добычу нефти на 100 тысяч баррелей — до 10,1 млн баррелей в день. Это одна из причин падения цены нефти, но налицо подготовка к компенсации иранских поставок.
Москва решает детский вопрос: кто кого сборет — 17 июня или 1 июля. Беда, однако, в том, что даже, если греки останутся в еврозоне, а антииранское эмбарго подбросит цену нефти, счастье будет недолгим.
Для европейской экономики рост цен на нефть из той же оперы, что выход Греции из еврозоны, — это дорога к кризису. Пусть с разным ускорением.
А России с Европой по дороге.
