Следующие 50 лет 64–летний Чарльз Тейлор, бывший президент Либерии, проведет в тюрьме в Великобритании. Таков приговор Специального суда по Сьерра-Леоне, заседавшего в Гааге. Международные суды, за спиной которых стоит ООН, не имеют в своем арсенале такой высшей меры как смертная казнь и даже пожизненное заключение, так что подчеркнуто длинные сроки — гарантированная формула пожизненного заключения. Вряд ли что-то изменит в этом отношении предстоящая апелляция осужденного.

Почему свой последний срок африканский сатрап будет мотать в Великобритании? Потому что правительство этой страны согласилось выручить международное правосудие. Это как хранение радиоактивных отходов, далеко не все государства хотят этого, и еще меньше могут… И потому что дело новое. Впервые после нюрнбергских процессов международное сообщество эффективно осудило главу государства (обвинение Тейлору было выдвинуто, когда он еще находился на посту). Все мировые комментарии сходятся в том, что создан прецедент! Главы государств и правительств утратили иммунитет. Всемогущие перестали быть безнаказанными.

В этом смысле Тейлор оказал неоценимую услугу международному правосудию. Будем считать, что ему повезло: он войдет в историю. Исторический прецедент мог носить другое имя — Слободана Милошевича. Скоропостижная смерть в камере, однако, скомкала тот процесс, оставив его без юридической точки. Сейчас приговор истории вынесен по всей форме.

Респектабельный джентльмен в темном костюме в полоску с ярко-красным или небесно-голубым галстуком — Чарльз Тейлор не всегда выглядел так безукоризненно, как ныне на скамье подсудимых. Вполне могли сохраниться снимки его в арестантской робе — но не в гаагской тюрьме Швенинген, где содержатся именитые фигуранты международных процессов, а в обычной американской тюрьме, где он провел год и куда попал весьма причудливым образом. В 1983 году он занимал в правительстве Либерии скромную должность чиновника, отвечающего за госзакупки. Миллион долларов, выделенный на приобретение промышленного оборудования, по изысканной траектории оказался на его американском банковском счете. Было ли это причиной или поводом, но президент Либерии Сэмюел Доу, до поры опекавший амбициозного карьериста, лишил его должности. Опасаясь ареста, Тейлор бежал в США, где и был задержан. Судя по тому, как яростно он сопротивлялся экстрадиции, американскую тюрьму он явно предпочитал родной либерийской. Кончилась та история еще более таинственно и авантюрно, чем началась. Из массачусетской тюрьмы не самого строгого режима был организован групповой побег. Вскоре беглецов поймали — всех, кроме Тейлора.

Следующая фотовспышка запечатлеет нашего героя в военном камуфляже в секретном ливийском лагере, где Каддафи готовил террористов и революционеров для разных африканских стран. Именно там он найдет надежное пристанище. И перспективное. Новые навыки он вскоре применит, возвратившись в Либерию тропами войны, да так успешно, что свет оценит его новый прикид. На региональную конференцию в Буркина-Фасо, где страны Западной Африки пытались загасить полыхавший в Либерии пожар, он явится в полной боевой выкладке. Всю дорогу из аэропорта в центр столицы Уагадугу его машину сопровождал бегущий конвой вооруженных до зубов охранников. Тейлор всегда будет ценить эффекты.

Из джунглей он даст не одно радиоинтервью Би-би-си. Вы знаете, какая у вас репутация, спросит журналист, многие считают вас просто убийцей… «В свое время Иисуса Христа тоже обвиняли в том, что он убийца», — ответит Тейлор.

Еще один наплыв, год 1999-й. Чарльз Тейлор весь в белом, словно ангел, падает ниц, увлекая за собой толпу, заполнившую площадь. Он просит Господа простить ему грехи тяжкие, не уточняя, какие именно. Только что ООН обвинила его в преступных поставках оружия и контрабанде «кровавых алмазов», но он явно имеет в виду не это. Минуя ООН, он обращается сразу к Высшей Инстанции. Президент, он еще немножко проповедник, баптистский пастор. Впрочем, и это не последняя роль, позже он объявит, что обратился в иудаизм.

Чарльз Тейлор — главная фигура двух гражданских войн, раздиравших Либерию, притом что роли его менялись. В первой гражданской войне (1989–1997 гг.) он инсургент, партизан, бандит с большой дороги. Он не успокоится, пока Сэмюел Доу не будет зверски убит, а его (Тейлора) бандформирования, нареченные не иначе как Национальным патриотическим фронтом Либерии, не захватят власть в стране. После чего можно проводить президентские выборы. В затерроризированной стране их выигрывает главный террорист, а эти лавры прочно принадлежали Чарльзу Тейлору. Самым эффектным лозунгом его избирательной кампании стал такой: «Ты убил мою Ма, Ты убил моего Па. Я голосую за тебя!»

Все шесть лет, что он был у власти, в стране шла гражданская война №2, где другие инсургенты, партизаны и бандиты с большой дороги, свергали Тейлора. Мятежные войска были уже в столице, когда он наконец согласился отправиться в ссылку в Нигерию, где президент Обасанджо предоставил ему роскошную виллу в городке Калабар на юге страны вдали от шума мирового. Не тут-то было. К этому моменту Интерпол с подачи Международного суда уже поместил его в список самых разыскиваемых преступников. Обасанджо очень не хотелось выдавать падшего коллегу. В один прекрасный момент было объявлено, что Тейлор пропал, исчез со своей роскошной виллы в неизвестном направлении. Но тут уже американцы посоветовали нигерийскому президенту не валять дурака, и некий «Рендж Ровер» с дипломатическими номерами, под завязку набитый денежными купюрами, был остановлен на границе с Камеруном. В нем оказался таинственный беглец. После чего ему оставалась уже одна дорога. Совет Безопасности ООН с редким единогласием прописал ему маршрут в Гаагу.

Суд длился шесть лет. Вынесение приговора заняло 13 месяцев.

Жертвы гражданских войн не знают счета. Называют 250 тысяч погибших в гражданских войнах в Либерии из населения в три с небольшим миллионов. И еще миллион стали беженцами и перемещенными лицами. Однако Чарльза Тейлора судили не за это. Его судили за преступления, совершенные им в соседней Сьерра-Леоне.

Там шла своя гражданская война (называют 50 тысяч погибших), действовали свои партизаны и бандиты с большой дороги. Их фирменный почерк отмечали четыре особенности. Во-первых, этоампутацииконечностей. Противникам топорами или мачете рубили руки и (или) ноги. Первоначально это была такая воспитательная мера. Тому, кто голосовал на выборах 1996 года «неправильно», полагалось отрубить руку, которой подписан бюллетень. Потом рубили уже без разбора. На принятом жаргоне это называлось: «рубашка с длинными рукавами» или «рубашка с короткими рукавами»… Второй особенностью были «дети-солдаты». Подростков силой забирали из их домов, мочили в крови (например, заставляли рубить руки собственным родителям), потом ставили в строй… Третьей — массовые демонстративные изнасилования, как метод психологического террора… Четвертой — «кровавые алмазы». Их добывали в копях Сьерра-Леоне рабским трудом. Алмазы были проклятием этой страны — целью и средством, причиной и топливом бесконечной войны в буше. За них сражались и ими расплачивались.

ООН, страны Западной Африки пытались остановить безумную вакханалию. Чарльз Тейлор ее изобретательно разжигал. С вождями бойни он был близко знаком еще по ливийскому лагерю. Поставки оружия в обмен на «кровавые алмазы» были его бизнесом и геополитикой.

Перед судом в Гааге прошли 115 свидетелей. Самые сенсационные показания дал бывший полевой командир Джозеф Марзах по кличке Зигзаг. Он рассказал, что свои победы Тейлор отмечал оргиями каннибализма. Ритуальное поедание поверженного врага должно было поднять дух его воинов и ввергнуть в ужас противника. По словам этого свидетеля, подобная участь не обошла и ооновских миротворцев. Тейлор якобы призывал своих бойцов поедать их «как свинину». Неожиданный призыв для будущего иудаиста.

Самой звездной свидетельницей процесса стала супермодель Наоми Кемпбелл. Она рассказала, как в сентябре 1997 года была приглашена на благотворительный обед, организованный президентом ЮАР Нельсоном Манделой, где оказалась за одним столом с президентом Либерии. Под утро к ней в номер постучали. Это был посыльный от Чарльза Тейлора, он вручил ей мешочек с алмазами, которые, как она выразилась, выглядели «грязновато». Неожиданный подарок она передала в благотворительный детский фонд.

Обвинение вызвало Наоми Кэмпбелл вовсе не для того, чтобы доказать, что признанной красавице нельзя дарить драгоценности. Просто лучше, чтобы это были бриллианты и желательно свои. Дело в том, что Чарльз Тейлор все отрицал. Он отрицал не только показания Зигзага, которые назвал «купленными». Он отрицал, что вообще поставлял оружие в Сьерра-Леоне. «Я добропорядочный семьянин, государственный деятель и миротворец», — повторял он. И он наотрез отрицал, что когда-либо имел дело с «кровавыми алмазами». Никогда и ни за что он не получал их, многократно заявлял он на суде. Свидетельство Наоми Кэмпбелл опровергло эти утверждения.

Но как доказать преступную поддержку кровавых банд? В Сьерра-Леоне Тейлор не светился, письменных приказов не оставлял. Суд нашел свидетелей, радиоперехваты и другие доказательства. Были названы конкретные партии оружия, сроки и маршруты их доставки, факт сопровождения либерийскими спецслужбами. Не остались бесследными и миграции алмазов, среди каменьев, нашедших нового хозяина, сверкнули и такие редкие экземпляры, как один в 50 карат и два по 25.

Обвинение хотело большего: доказать, что Тейлор фактически командовал бандами в Сьерра-Леоне. Суд не счел представленные доказательства достаточными. Что дало возможность защитнику Тейлора на суде попытаться представить его вину не столь значительной. Обвинение настаивало на сроке в 80 лет. Защита призывала суд проявить милосердие и оставить осужденному надежду выйти на волю живым.

Суд признал Тейлора виновным в соучастии в преступлениях против человечности и военных преступлениях, включая убийства, насилия, сексуальное рабство и использование детей-солдат (до 15 лет), всего 11 пунктов. Оценив их в 50 лет тюрьмы.

Сам Тейлор отрицал все. Он жертва империалистического заговора. США и Великобритания невзлюбили его, и с этого момента «я был обречен». В действительности империалисты, верные своей политике «разделяй и властвуй», зарятся на Либерию со Сьерра-Леоне в придачу. Они хотят завладеть их богатствами: полезными ископаемыми, лесом, алмазами, и африканский патриот Тейлор стал у них костью в горле.

Неожиданно знакомые мотивы. Какие только страны не хотят расчленить завидущие империалисты, чтобы завладеть их нефтью, газом, лесом, алмазами… И как они не жалуют чужие суверенитеты. Не беда, что в данном случае суверенитет расшифровывался как кровавые оргии насилия вплоть до каннибализма, принципы выше реальности.

Защитник Тейлора знаменитый британский адвокат Кортни Гриффитс разыграл другую узнаваемую карту. Процесс в Гааге он представил как пример судилища над слабыми и беззащитными. Урок заключается в том, заявил он, что «руководитель маленького слабого государства становится объектом применения международного закона во всей его полноте и беспощадности. Те же, кто возглавляет большие и сильные государства, могут ничего не опасаться». Это старая песня. Ограниченная практика международного закона, его робость, избирательность — верная тема для дискуссии. Вопрос, однако, в ракурсе. Чего мы хотим и куда движемся? Международный закон должен стать универсальным, или лучше, чтобы он вовсе перестал действовать? На скамье подсудимых должны оказаться разные властные преступники, в идеале — все? Или даже тех, кто на ней оказался, следует амнистировать, признав их право на произвол? Мэтр Гриффитс — член адвокатской гильдии, его дело — защита подсудимого, каким бы преступником он ни был. Совсем другое дело, когда политики и государственные деятели выбирают роль фактически адвокатов властных преступников. Это уже соучастие. И (или) забота о собственной безнаказанности.

Приговор Тейлору — первый в своем роде. Есть основания полагать, что это многообещающее начало.