«Контрольная прогулка». 15 тысяч человек прошли от Пушкина до Грибоедов. фоторепортаж Евгения Фельдмана

«Ну что ж, по крайней мере, у памятника Пушкину гулять все еще можно», - заметил Сергей Пархоменко, обозревая толпу людей, собравшихся на «Контрольную прогулку» с писателями. Из метро всё выходил и выходил народ, свободно вливаясь на площадь: привычных загородок полиция не выставила, не было и рамок металлоискателей, и даже самих полицейских на площади было, к удивлению, мало.

Пархоменко поднялся на ступени кинотеатра «Пушкинский», чтобы его заметили, и призвал людей самим вычислять возможных провокаторов - агрессивных людей с палками, бутылками, фаерами. «Здесь нет полиции - некому нас задерживать, но некому и охранять!», - сказал он. Опыт самоорганизации, которая так удалась гражданам в лагере на Чистых прудах, пригодился и здесь.

Писатели - инициаторы, и, как казалось до начала, главные участники прогулки, были в центре внимания. Им все время протягивали книги для автографов. У многих пришедших были с собой цветы, которые они вручали любимым авторам.

«Идем по бульвару, а там, где бульвар на реконструкции и прохода нет - по улице справа», - предупредил Пархоменко. Люди двинулись. Пешеходной части бульвара не хватило - шли по проезжей части.

«Я на прогулке с писателями, здесь такая толпища!» - кричала в телефонную трубку красивая женщина лет 30-ти.

Движение по Бульварному кольцу было перекрыто полицией - иначе бы его сама собой перекрыла толпа. Когда гуляющие - тысяч 20, не меньше - дошли до Трубной площади, Пархоменко вдруг бросился к Неглинной улице, перпендикулярной бульварам. Там уже давно ждали возможности проехать автомобили. Пархоменко сделал знак людям, чтоб разошлись в стороны, а машинам махнул: проезжайте! Гуляющие, наблюдая эту картину, захлопали, а водители благодарно загудели клаксонами. Позже его примеру последовал Семен Зон-Зам из «Солидарности», пропустив машины на Сретенке.

Когда шествие уже поднялось на холм вдоль Рождественского бульвара, часть людей еще только входила на Петровский бульвар. Вся улица была полна народу, где оканчивается толпа, было непонятно.

И все же это действительно была именно прогулка. Никто не выкрикивал лозунгов, не разворачивал плакатов. Разве что иногда граждане начинали аплодировать друг другу. И один раз раздались крики «Позор НТВ!» - когда заметили идущих в толпе двух журналистов этого телеканала.

Вся эта толпа шагала к лагерю у знаменитого теперь на всю страну казахского поэта Абая. Лагерь сейчас ругают за неконструктивность, за то, что активисты сидеть сидят, а требований не выдвигают. «Знаете, как в советском анекдоте, - рассказала Юлия Латынина (она была одета во все белое), - мужика арестовали за раздачу листовок. На допросе спрашивают: почему они пустые, ничего не написано? А он отвечает: зачем писать, когда и так все ясно».

Сергей Пархоменко объяснил, чем важен лагерь: «Это замечательный тренинг самоорганизации. В России нет партий, нет профсоюзов, которые могли бы брать на себя организацию всякого такого. Тогда люди обходятся без них. В лагере, кроме просто сидения и стояния, тут же нашлись занятия: там происходят дискуссии, лекции, люди ищут себе единомышленников. Это настоящий цех социальных действий».

До лагеря дошли не все 20 тысяч - столько народу в скверик просто не влезло бы. Тем не менее, лагерь стал более многолюден, чем когда-либо ранее. Кто-то слушал отца и сына Гудковых - взобравшись на постамент памятника Абаю, они предлагали создать единый штаб оппозиции, чтобы помогать независимым кандидатам на региональных выборах и организовывать митинги. Человек 30 столпилось вокруг Ирины Ясиной - она объясняла окружающим «правило вытянутой руки»: «Говорите о ситуации в стране с теми, до кого можете дотянуться — с родственниками, друзьями». Многие читали стихи сами, не дожидаясь Дмитрия Быкова или Льва Рубинштейна. Корреспондента и оператора НТВ снова обступили: один из старожилов лагеря пытался запретить им снимать. «Мы же за свободу СМИ, значит, снимать всем можно», - спорили с ним другие протестующие.

А Виктор Шендерович рассказал «Новой», что сегодня впервые за долгое время встретил полицейского, который делал то, что и должен делать: «Осторожно, ступенька», - предупредил он, когда писатель в окружении поклонников подошел к кинотеатру на Пушкинской.

«Власть должна молиться на веселую, добрую, не озлобленную интонацию людей, - продолжил он. - Общественное недовольство и желание что-то менять при демократии выходит в цивилизованные формы - вроде честных выборов. Когда же власть закатывает все под асфальт, эта энергия выплескивается на улицы. В лучшем случае так, как сегодня».