Вот так я, искренний поклонник детективного жанра, ждал сериал «МУР». Ну почти так, ну с легким допуском. В памяти всплывали и кадры великого говорухинского фильма, и лучшие сцены из экранизаций романов Хруцкого. Жесты, фразы, образы персонажей 40-х годов — всё это обещало праздник и для глаз, и для ушей. И так же, как юноша, впервые удивленный тем, что сам по себе секс не всегда бывает хорош, сколь бы ни будоражила сама тема, я уже на десятой минуте первой серии стал с обидой смотреть на телеэкран.

Я старше и опытнее воображаемого юнца и потому заставил себе испробовать еще две серии и еще две. И дух мой ослаб, и глаза мои поскучнели. Стоило ли сгонять под софиты столько известных актеров, чтобы слепить на коленке неловкий парафраз старых фильмов «Преступить к ликвидации» и «По данным уголовного розыска»? Подтрунить над актерами из 70-х, постоять в кадре с лицом «в предложенных обстоятельствах» и разойтись по домам, с треском провалив замечательную идею нового детективного сериала?

Как та, существующая только в мечтах, девушка, «МУР» жил почти год. Он светился постерами на страницах высокотиражных периодических изданий, подмигивал телерекламой — и всё это было недурно и завлекательно. Он обещал многое, но обнажение показало всё.

Под соблазнительными нарядами таилась неопрятная угловатая провинциалка с ханжескими замашками. Ах, ну как же можно назвать имя Лаврентия Берии — нет-нет, пусть это будет, скажем, начальник охраны первого лица. Ох, нет, зачем же показывать особняк Лаврентия Павловича, придумаем что-нибудь похожее. И декораторы услужливо берутся за дело, и костюмеры, и гримеры выполняют свою работу. Кстати, и те, и другие, и третьи вполне профессионально справились бы со своей задачей, если бы ни художник по свету и оператор, кажется, злонамеренно выкачивающие воздух из кадра. Картинка высвечена и плоска и отличается от кадров тех же советских оригинальных экранизаций романов о сыщике Данилове, как живописное полотно от лубочной картинки.

В этой двухмерной системе координат выхолащиваются и уплощаются и сами актеры, то ли умело скрывая, то ли просто не включая ни профессиональные навыки, ни обаяние дара. Образы расплываются, как будто нетрезвый печатник, прокатывая цвета по графическому листу, все время сдвигает его вбок, и не поймешь, кого играет М. Ефремов: то ли Жеглова—Высоцкого, то ли Данилова—Стриженова. Ходульный персонаж И. Скляра, одноплановый И. Лифанов, совсем уж скомканный В. Гостюхин. Хороша, может быть, только героиня М. Александровой, но и в той проступают черты Вари (Н. Даниловой) из «Место встречи изменить нельзя».

Вообще создается ощущение, что на экране не фильм, а скорее черновик, некий синопсис фильма, созданный с помощью камеры. И если задаться вопросом «почему так?», то поиски могут привести к неожиданному ответу. Зритель, ты же умный, ты же многое видел и помнишь — ну зачем тебе, скажи на милость, наши потуги, додумай сам, допиши, дораскрась.

Эта идея «тезисного искусства» сегодня вообще популярна. И не только в искусстве. В жизнь она вторгается так называемыми сигналами — они, генерируясь где-то в недрах государственной системы, приходят к нам в виде инвектив первых лиц: «Усилим борьбу с коррупцией» или «Ускорим судейскую реформу», «Проведем реформу МВД», «Улучшим систему образования». Мы же умные, мы сами додумаем, как это будет. И мы додумываем и просто знаем, как будет, потому и игнорируем эти сигналы, как надписи: «Не курить», «Не плевать». Они ведь только часть виртуального пространства, нами же и придуманного. А внутри такого пространства нет воздуха, оно лишь набор правил, набросанных без разбору и вдохновения. Потому-то и переставляются эти правила, подменяют одно другое по воле и настроению тех, кто в данный момент заправляет этой наборной кассой. И мы покорно принимаем их, вживляя свое ощущение жизни в хитиновые остья букв и объясняя другим свои поступки, говорим: «Что ты не понимаешь? Таковы правила игры».

Вот и этот сериал, скроенный из обрезков советских, но по лекалам сегодняшних фильмов о милиции, — такой же набор правил и догм. И мне очень жаль талантливых актеров, так нелепо потративших свое время. А впрочем, как говорил криминальный герой далекого советского кинематографа: «Хочешь жить, умей вертеться».