8 марта

Наше утро, а значит, и наша жизнь начинается с нее. Когда мы просыпаемся, она доглаживает наши трусы. До этого она что-то домывала, достирывала, доваривала. Пока мы чистим зубы, она уже догладила.

Вечером я сижу в кресле и разговариваю с телевизором, как тот таганрогский мужик. Она пытается разговаривать со мной. У Даши болит спина, а она не хочет обращаться к врачу. У Кирилла какие-то проблемы на работе, не существенные, но все же… У Егора аллергия, знать бы еще, на что. Илья решил не спать по ночам, видимо, перевел свои биологические часики. Ах, да… еще Максим, он же Маняша, обещал прийти через час, а прошло уже полтора. «Ты слушаешь вообще?» (Это уже ко мне.) Это жизнь? Я не знаю, но я счастлив.

Голос из темноты: «А где Маняша?» Три часа ночи, и я знаю, что она не спит, потому что не слышу ее дыхания. Когда я его не слышу, значит, она не спит. Последнее время я не слышу его все чаще. Когда дыхание появляется, значит, она уснула. Это легкое посапывание для меня как музыка «Битлз»: я расслабляюсь и тоже засыпаю.

Вспышка над головой, что взрыв протуберанца. Она включила свет. «Знаешь, что я подумала: надо эту стенку передвинуть к той стенке, на ее место поставить диван. А еще лучше все это вместе перенести в детскую комнату, там будет уютнее». Я не понимаю, зачем, 4 часа утра, и, слава богу, пришел Маняша.

А теперь серьезно: она — готовая национальная идея, которую страна ищет в таких муках, что даже хочется предложить ей прекратить эти поиски. Тем более что мы уже нашли. Потому что она: благородная, неразменная, неподдельная, неподкупная, душевная, отчаянная, бесстрашная, смешливая, беззлобная, безалаберная, дерзкая, сильная. Скажите, разве не такой мы хотим видеть нашу Родину? Родина, конечно, такой никогда не будет, а она есть, и в этом ее огромное преимущество даже перед шестой частью суши. Ибо в ее душе помещаются все наши мечты, явные желания и тайные помыслы. Поэтому…

Мы хотим, чтобы она была счастливой. Мы бы грелись в лучах ее счастья.

Мы хотим, чтобы она была любимой. Мы бы знали, что жизнь наполнена смыслом.

Мы хотим, чтобы она была здоровой. Мы бы с легкостью жаловались на свои болячки.

Мы хотим, чтобы она была спокойной. Мы бы засыпали с улыбкой.

И последнее: она должна быть сильной, чтобы нам было, на кого опереться.

Уверен, все вышесказанное не понравится феминисткам, и все-таки… Новый день — значит, и наша жизнь начинается с нее. Когда мы просыпаемся, она что-то доглаживает. Доварив, домыв и дотерев… Разве это жизнь? Нет, конечно, потому что это — любовь. Я не знаю, как это объяснить, но я — счастлив.