СюжетыПолитика

Сирийский доклад. Недержание власти

Human Rights Watch – о гражданской войне в Сирии, перебежчиках, погибших детях, снайперах, пытках и тотальном протесте населения

Этот материал вышел в номере № 15 от 13 февраля 2012
Читать
«10 месяцев подряд – где-то еженедельно, где-то ежедневно — люди выходят на улицу в разном количестве. И практически без исключения каждый раз по ним открывают огонь». Заместитель директора отдела по чрезвычайным ситуациям Human Rights Watch Анна НЕЙСТАТ — о гражданской войне в Сирии, перебежчиках, погибших детях, снайперах, пытках и тотальном протесте населения.

С последней информацией о ситуации в сирийских городах на связи с «Новой газетой» - заместитель директора отдела по чрезвычайным ситуациям Human Rights Watch Анна НЕЙСТАТ. В материале также использованы фрагметы докладов Human Rights Watch о ситуации в Сирии с начала конфликта.

Танки и сопротивление

Два заминированных автомобиля с террористами-смертниками за рулем взорвались сегодня утром возле штаб-квартиры военной разведки и отделения сил безопасности в городе Алеппо. Согласно последним данным министерства здравоохранения Сирии, число жертв составило 28 человек, еще 235 ранены. Ответственность за теракт взяла так называемая Свободная сирийская армия, состоящая из перебежчиков-военных и присоединившихся к ним местных жителей.Повстанцы заявили, что взрывы являются ответной реакцией на артиллерийские обстрелы правительственными войсками города Хомс.

Артиллерийские обстрелы Хомса начались 3 февраля и с тех пор не прекращаются, сообщает Анна Нейстат. С весны прошлого года она работает в Сирии и соседних странах, и сейчас сводит всю информации от многочисленных наблюдателей правозащитной организации. «Информацию получать очень сложно, - рассказывает она, - мобильная и телефонная связь отключены, пока работают только спутниковые телефоны и спутниковый интернет, сегодня вечером связь полностью прервалась. Но до этого журналисты сообщили нам, что в Хомс входят танки. Точнее будет сказать, что за 5 дней с 3 по 8 февраля в результате артобстрелов в Хомсе погибло более 300 человек. У нас есть список из 288 имен, но этот список неполный, потому что в другом списке есть имена, которые не пересекаются. Еще есть информация о 131 погибшем в течение 9-го и утра 10-го декабря. Ужасно, что многие люди умерли от несмертельных ран, в городе действуют только полевые госпитали, в которых нет ни перевязочных материалов, ни лекарств. Многих можно было спасти. Большинство погибших – мирные жители, много женщин и детей.

Но нужно понимать, что речь уже не идет о чисто мирной демонстрации. В городе активно действует так называемая Свободная сирийская армия, состоящая из перебежчиков-военных и присоединившихся к ним местных жителей. Можно оценить ее численность в Хомсе примерно в 2 тысячи человек. С конца декабря ими активно проводились акции против военных и военных объектов и были взяты под контроль районы Баб-Амро, Халдие, Байда, которые сейчас под артобстрелом. Также артобстрел ведется по району Рифай и пригородному городку Растана недалеко от Хомса, можно предположить, что Свободная сирийская армия действует и там.

Изображение

Это не в первый раз, когда правительство применяет артиллерию и танки. В апреле прошлого года был танковый обстрел в городе Дераа, но в основном с целью запугать местное население. Стреляли в воздух, хотя было несколько случаев попадания в дома холостых патронов. Сейчас же идет планомерное уничтожение населения Хомса боевыми снарядами.

Город оцеплен по периметру, также оцеплены отдельные районы. Люди не могут выехать за пределы этих районов, не могут вывезти раненых, достать продукты и медикаменты – их расстреливают снайперы. При этом в сами районы правительственные войска заходить не решаются, какой-то локальной операции по противодействию повстанцам, позволившей бы избежать жертв среди мирного населении, не ведется. Районы просто расстреливают артиллерия и танки.

Свободная сирийская армия начала проявлять себя с сентября. Ее численность оценить невозможно – называются цифры от 10 до 30 тысяч человек.

Активные действия Свободной сирийской армии начались с декабря. Она действует также в районах, близких к границе Турции – Идлибе. Также несколько недель назад эта армия действовала в пригородах Дамаска – Думе и Харасте. Но пока сложно говорить о какой-то координированности действий повстанцев».

«Насилие развивалось по спирали, - рассказывает Анна Нейстат. - Еще в апреле, когда не был взят в осаду Дераа, когда демонстранты выходили на улицы и начинали движение, им еще неоднократно предлагали остановиться и иногда использовали слезоточивый газ. Потом уже стрельба открывалась вне зависимости от того, двигались люди или нет. В частности, мы там приводим описание расстрела в Талбиси – когда люди выходили на протест, площадь была уже оцеплена и когда они собирались в группы, по ним открывался огонь. К началу мая слезоточивый газ вообще перестали использовать – стреляли сразу, на поражение, боевыми патронами. В сентябре уже наблюдались нападения со стороны перебежчиков, но с апреля по сентябрь армия расстреливала мирных демонстрантов».

# Перебежчики

«Большинство перебежчиков – срочники, - рассказывает Анна Нейстат. - Хотя мы говорили и с офицерами, и со старшими офицерами… В Сирии общий призыв, служат 2 года. Срочникам – от 19 до 21…

Все без исключения перебежчики рассказывали о том, что с самого начала протестов у них изъяли мобильные телефоны, им запретили смотреть любое телевидение, кроме государственного сирийского телевидения, их не отпускали в увольнение, и части были в режиме боевой готовности – они не могли даже выйти в город… Мы разговаривали с одним достаточно высокопоставленным офицером, который работал на армейским радио. Он рассказывает, что покинул ряды вооруженных сил после того, как один из первых его докладов о ситуации, который более-менее отобразил, что происходит в разных городах, был снят с эфира, переписан целиком.

Части в обязательном порядке перебрасывались по стране. Например, части из Хомса участвовали в подавлении восстания в Дераа и наоборот.

И многие срочники рассказывали, что когда они прибыли на место, это был абсолютный шок. Они были абсолютно уверены, что они собираются на войну. Им в течение многих дней рассказывали, что вооруженные банды из Саудовской Аравии, Ливана, Израиля, США хотят растерзать их несчастную страну. И они вполне в это верили, не имея никаких других источников информации».

# Расстрелы

  • Понятно, что письменные приказы формулируются иначе, - говорит Анна Нейстат. - Характерный пример общего приказа: «любой ценой остановить демонстрантов». Но бывшие солдаты и офицеры говорили, что такой общий приказ понимался совершенно однозначно – как санкция на использование огня на поражение, потому что, давая подобные приказы, им выдавали боевое оружие. Иногда офицеры специально разъясняли, что необходимо стрелять.

Мансур [см. сноску], разведка ВВС в Дераа: «Это был общий приказ, что можно стрелять. Когда офицеры были на месте – они решали, когда и в кого. Если у кого мегафон или плакат, или демонстранты отказываются отходить. Нам много раз приказывали стрелять прямо в людей. У нас были калашниковы и пулеметы, и еще снайперы по крышам».

Хабиб, рядовой 65-й бригады 3-й дивизии: «Непосредственно перед операцией полковник Мохамед Хадер провел примерно получасовой инструктаж. При входе в город мы должны были отвечать на огонь. Но когда мы уже вошли, приказ был – стрелять по всем, кого увидишь, даже если кто просто на балконе сидит».

Ибрагим, сержант из 59-го батальона 5-й дивизии: «После обеда 7 августа несколько тысяч демонстрантов собрались в районе стадиона в Эль-Гераке и двинулись в сторону нашего блокпоста. Демонстранты кричали: «Долой режим!» Оружия у них не было: ни огнестрельного, ни камней, ни палок. С ними шел имам. Бригадный генерал Мохсин Махлуф, который командовал операцией в Эль-Гераке, велел имаму остановить демонстрацию, но тот отказался, сказал, что люди идут с миром. Тогда Махлуф и бригадный генерал Али Давва приказали нам открыть огонь по демонстрантам».

# Мухабарат

Мухабарат – так сирийцы называют свои спецслужбы.

«Их очень много, и структуру понять очень сложно, хотя мы и попытались в докладе описать, как это устроено. Они выполняли самую разную роль, - говорит Анна Нейстат. - Во-первых, именно ими в основном производились аресты демонстранты. Они использовали армию для прикрытия, для оцепления. Кроме того, в целом ряде случаев, они непосредственно участвовали в подавлении протестов.

Поначалу сирийские власти не особенно полагались на армию. В Дераа, на юге, было переброшено огромное количество сотрудников мухабарат из других районов, потому что власти на тот момент считали, что войска, которые дислоцированы в Дераа не будут слишком активно участвовать в подавлении протестов. Гораздо проще было оболванить тех, кто сидит в военной части в Дамаске, чем тех, кто в Дераа непосредственно видит, что происходит. Работает и религиозный фактор. Армия в основном - сунниты, руководство, в основном, алавитское (разные ветви ислама – Е.К.). Власти боялись, что солдат-суннит из Дара не станет стрелять по приказу алавитского офицера по своим братьям-суннитам даже в Хомсе.

И, наконец, мухабарат действительно выполнял контролирующие функции. Многие перебежчики описывали: солдаты в передней шеренге, за ними офицеры и представители мухабарат. Также снайперы мухабарат сидели на крышах домов. И если кто-то из солдат отказывался выполнять приказ, шансов на выживание у него было не очень много. Мы описываем несколько эпизодов, когда солдаты отказывались стрелять и были убиты сами. В одном случае у солдата кончились патроны, он опустил автомат невовремя, и тогда кто-то из офицеров мухабарат передал сигнал снайперу. В нескольких случаях офицеры армии и спецслужб прямо говорили рядовым, что в случае невыполнения приказа пристрелят их на месте».

Хабиб, рядовой 65-й бригады 3-й дивизии: «Солдаты стояли впереди, командир батальона полковник Мохамед Хадер и мухабарат – у нас за спиной. Рядом со мной стоял срочник из Дераа Юсуф Муса эль-Крад, 21 год ему был. В какой-то момент полковник засек, что Юсуф стреляет вверх. Он сказал первому лейтенанту Джихаду из местной военной разведки, тот вызвал снайпера на крыше, показал на Юсуфа, и парню две пули в голову всадили. Люди из мухабарат его оттащили. На следующий день мы увидели труп Юсуфа по телевизору. Сказали, что его террористы убили».

Ибрагим, сержант из 59-го батальона 5-й дивизии: «В первой шеренге стояла примерно сотня солдат. Позади нас метрах в 15 – 20 стояли люди из разведки ВВС. Когда нам приказали стрелять в демонстрантов, некоторые стали поверх голов целиться, другие – прямо в людей. Кто-то вообще автоматы побросал, отказались стрелять. Вдруг эти, из разведки ВВС, стали стрелять в тех, которые автоматы побросали, как минимум, троих из 52-й бригады убили. Имен я не знаю. Когда я это увидел – схватил автомат, отбежал и дал из него по разведке».

# Зачистки

«Когда брали в осаду города – Хомс, Дераа, Нава – я первый раз это записала, я не поверила своим ушам. Но люди один за другим рассказывали, что на город приходило по 270 танков, 250 БТРов, и мне ярко вспоминались чеченские зачистки. Помните, как зачищались села в Чечне? Это когда совсем небольшое село оцеплялось танками по всеми периметру, а дальше туда входили войска. Вот в Сирии ровно по тому же сценарию. Оцеплялись целые города, районы, деревни. Дальше открывалась стрельба – причем не обязательно по домам, а просто такая тактика террора, чтобы все ушли с улиц. А потом в город входили войска. Они зачищали в каждый дом. И поначалу забирали вообще всех – в Хомсе, в Идлибе, в Лотакии. Вышибали дверь, забирали все мужское население от 15 до 50. Как правило, сводили на ближайший стадион, там слегка избивали. Небольшое количество отпускали сразу, остальных перевозили куда-то еще, там их сильно избивали и пытали. Не то чтобы мухабарат искали какую-то информацию – нет, это был чисто чернокозовский вариант наказания и устрашения. И через несколько дней или недель их отпускали - смотря насколько скоро нужно было освободить помещение для новой партии задержанных. Часть людей исчезли бесследно, и их до сих пор никто не может найти, часть вернули в виде изуродованных трупов. Такие зачистки проходили после того, как им не удавалось подавить протестные акции.

Дераа они взяли в осаду, когда поняли, что к городу пытаются присоединиться люди из соседних сел и городов. Это произошло 25 апреля. Комендантский час 24 часа в сутки, ни хлеба, ни медикаментов, никаких молитв в мечетях. Две недели зачисток. Потом армия ушла, а танки остались. А армия начала оцеплять и проводить зачистки в соседних селах и городах. Человек из Навы – это маленький город рядом с Дераа – рассказывал, что осада у них была в конце мая, а когда войска ушли, у них все равно оставалось около 60 танков, которые контролировали ситуацию.»

Амир, 240-й бригада, город Дейр-эз-Зор:«На второй день Рамадана [2 августа] в городе была демонстрация. Мы их окружили, если кто пытался убежать – стреляли, потом стали забирать. Человек пятьдесят забрали. Я видел, как наш командир полковник Эссам собственноручно бил их. У него была камера, он требовал, чтобы они признавались, что они – террористы, с оружием, деньги от американцев получают и от Саада эль-Харири [бывший ливанский премьер]. Двое согласились. Он заснял их, обещал сказать, чтобы этих двоих не мучили».

Хишам, рядовой 555-го парашютно-десантного полка 4-й дивизии, дамасский район Дарайя:«У нас были палки, а шабиха – с оружием, в черном. Мы гонялись за людьми, кого ловили – лучше бы им живыми не попадаться, так сильно мы их били. В тот день старшим был капитан Мохамед Харб. Кого мы не могли догнать – он в них из пистолета стрелял».

Салим, офицер 46-го полка спецназначения, лагерь «Авангард» в Идлибе:«Мухабаратовцы привозили людей в лагерь с июля до сентября, обычно человек 10 – 30, часов в девять – десять вечера после каждой демонстрации, а они были почти каждый день. Их выстраивали с замотанной головой, ставили на колени и били. Ругались, наступали ногой на голову. Это на улице происходило, прямо под окнами моего кабинета. Били, пока эль-Джасема дожидались, чтобы приехал посмотреть задержанных [Имад Фахед эль Джасем, осуществлял общее руководство операциями в Идлибе]. Мухабаратовцы еще молодых солдат приводили, и из моего подразделения тоже, рассказывали, что это террористов поймали, заставляли бить. Когда эль-Джасем приезжал, он материл задержанных за то, что они на демонстрации ходят. А потом их в соседнюю тюрьму отправляли. Тюрьму мои солдаты охраняли, так что я там периодически бывал. Там людей держали до утра, в камере шесть на семь, без еды и воды. Большинству было лет 16 – 18, но попадались и ребятишки на вид совсем молоденькие. Я спросил двоих таких, которые совсем малолетками казались, какого они года. Один сказал, что 98-го, а другой – 2000-го. Я думаю, ребята часто попадались, потому что удирать толком не умели. Случались и задержанные старше 60-ти. Среди них встречались врачи, они помогали раненым».

«Зачистки имели целью предотвратить протесты в самих городах, а осады и оцепления – не дать протестному движению объединиться, - объясняет Анна Нейстат. - Власти разумно с тактической точки зрения считали, что если предотвратить объединение протестных районов, им удается держать ситуацию под контролем. Огромная часть расстрелов происходила, когда люди пытались попасть из одного города в другой. Скажем, многие люди из пригородов Дамаска – Дума, Ал-Таль, Хараста –погибли, когда по ним открывали огонь с блокпоста во время их движения в Дамаск.»

# Дети

17-летняя Назих из города Телль-Калах рассказывала, как в мае силы безопасности зашли к ним в школу и забрали всех ребят из ее класса. Поводом послужили антиправительственные лозунги на стенах школы: «Четверо сотрудников, наверное, перепрыгнули через забор, а остальные зашли через главные ворота. Били ребят – руками, и ругались. Я ушла из школы через три дня, не знаю – вернулись одноклассники или нет».

Ее брат Рияд также говорил, что вооруженные люди приходили к ним в школу, опрашивали учеников. Их отец заявил нам, что после этих случаев перестал пускать детей в школу: «Слухи были, что забирали детей младше, чем Рияд. Мы знаем, что для них большой разницы нет – ребенок ты или взрослый».

16-летний Алаа из Телль-Калаха утверждает, что его забрали в мае за участие в демонстрациях и публичное чтение политических стихов и отпустили только в конце января этого года – после того, как отец заплатил охране 25 тыс. сирийских фунтов ($436). За это время он побывал в семи изоляторах и в центральной тюрьме в Хомсе: «Когда меня стали допрашивать – спросили, сколько раз ходил на демонстрации. Сказал, что ни разу. Тогда они меня в наручниках в другую камеру отвели, за левую руку к потолку подвесили, так висеть часов на семь оставили: у меня до пола сантиметра полтора было, приходилось на цыпочках стоять. Пока я так висел – часа два били, проводами, и электрошоком, который для скота. Потом пол водой облили и меня сверху тоже. Включили ток, меня ударило. Думал – умру. Так три раза. Тогда я уже сказал, что во всем сознаюсь, в чем хотите».

13-летний Хоссам рассказывает, как в мае его забрали вместе с родственником-погодком и три дня пытали в военной разведке примерно в 45 минутах езды от Телль-Калаха: «То и дело дверь в камеру открывали, орали на нас, били. Говорили: «Что, свиньи, свободы захотели?» Меня одного допрашивали. Спрашивают: «Кто твой бог?» - «Аллах». Тогда они мне электрошоком в живот, штырем таким. Я отключился. Второй раз когда допрашивали – били и опять током. В третий раз у них какие-то щипцы были, ноготь мне на ноге оторвали. Говорят: «Запомни, никогда не забывай: мы и взрослых, и детей забираем, всех убиваем». Я разревелся, меня в камеру вернули».

Самих, которого держали в изоляторе политической безопасности в Латакии, утверждает, что с подростками обращались даже хуже, включая сексуальные посягательства:

«Нас было человек 70 - 75 в маленькой камере. Спали коленками к груди. У кого-то руки или ноги были сломаны, голова опухла. С нами в камере ребята были, лет 15-ти – 16-ти, у шестерых или семерых ногти на руках вырваны, лицо побитое. С детьми даже хуже обращались. Пытки, конечно, только для мальчика еще изнасилование есть. Мы видели, какими их обратно в камеру приводили – не опишешь, невозможно говорить об этом. Одного привели обратно с кровотечением сзади. Ходить не мог. Такое что-то с ними делали. Мы сами плакали над ними».

По словам Хоссама, его кормили только раз в день – гнилая картофелина и кусок хлеба. В похожей ситуации оказался и Алаа: «В тесной камере четыре на шесть было 75 человек. Так даже скотину не держат, запах крови невыносимый. Я там десять дней просидел. Нам приходилось по очереди стоять и сидеть, чтобы поспать. Как поили? Берут бутылку – литра на полтора – и в воздух брызгают: все рты пооткрывают, пытаются хоть несколько капель словить. Еда – по полкуска хлеба на каждого».

В январе Мухаммед - врач, лечащий сирийских раненых в Ливане, заявил, что за последние два месяца через него прошли 24 ребенка, большинство – с огнестрельными ранениями, некоторые были ранены дома.

Житель Хамы в конце января рассказывал, что видел, как снайперы стреляют с крыши местной детской больницы, а часть ее помещений занята солдатами: «Часть еще работает как больница, но нам туда трудно попасть. Пойдешь туда – обыскивать будут, документы проверять. Люди боятся, потом еще – снайперы эти, в людей на улице стреляют».

Дети рассказывали, что в прошлом году их школы закрывались из-за насилия или они сами переставали ходить по соображениям безопасности. Марван из района Иншаат в Хомсе заявил, что перестал пускать 10-летнего сына в школу из-за снайперов на улице Бразилии: «Мы называли ее улица смерти».

# Бегство

«А когда солдат доставили на места, они увидели безоружные толпы, женщин и детей, - рассказывает Ана Нейстат. - Многие из них говорили – я на это не подписывался, бросали автомат и уходили. И кое-кому удавалось так уйти. Остальные в течение нескольких месяцев в этом участвовали. Пытались что-то сделать, кого-то предупредить, а может, просто боялись или не было возможности перейти на сторону демонстрантов или просто уехать. И они сейчас глубоко травмированы тем, что они видели и в чем они участвовали.

Все наши интервью в какой-то момент доходили до точки, в которой надо задавать самый неудобный вопрос: «А ты-то стрелял?». Я была удивлена их искренностью. Многие говорили: «Да, стрелял, а что было делать? Если бы я не стрелял, сейчас бы с вами не разговаривал». Другие говорили: «Да, стрелял, старался стрелять поверх голов». Кто-то: «По ногам». А кто-то молчал, не отвечал на вопрос. Или отвечал в общем контексте «там все стреляли» или «наше подразделение в этом участвовало». Мы не пытались добиться от них конкретного ответа на этот вопрос. Те, кто много месяцев подавлял протесты в Хомсе, в Хаме, были сами с юга, из Дераа или из прилегающих районов. Оттуда было проще всего перейти границу, поэтому многие из перебежчиков оттуда. Одно из интервью… Мы, к сожалению, не могли включить всю эту информацию в доклад. Я спрашиваю: «Что происходило, как ты участвовал в подавлении демонстрантов?» Он: «Подожди-подожди, я тебе расскажу сначала, что было потом». И стал рассказывать, как ему в конце концов дали короткое увольнение на 48 часов, и он вернулся в Дераа. Вернулся и обнаружил, что брата убили, отца задержали, а из восьми его близких друзей убиты пятеро. А потом пришел в кафешку, где они обычно собирались более массовой компанией – там было раньше человек сто – и вот из этих ста человек не было ни одного, кто не пострадал. Либо сами были убиты, либо родственники были убиты, либо задержаны, либо их родственники задержаны. Мне, кажется, что это та травма, которая всегда будет с ним. Потому что это у него все мгновенно проассоциировалось, как он сам или его товарищи, которые стояли рядом, стреляли по точно таким же демонстрантам в Хомсе, в Хаме, или где-то еще.

Это довольно традиционная история. Многие из убежавших из армии, перед тем как перейти границу и покинуть Сирию, успели еще и поучаствовать в протестах у себя дома. Они думали, что единственное, как они могут загладить свою вину перед народом, это принять его сторону более активно.

Убегали все по-разному. «Началась потасовка, и я под шумок поставил автомат, надел форму поверх гражданской одежды и убежал». «Стояли впятером на блокпосту и впятером решили бежать. Ночью командир ушел и убежали». Но массовых переходов на сторону протестующих не было.

Несколько семей перебрались вслед за своими перебежчиками, кто-то вообще не имеет контактов с родными, кто-то распространил информацию про то, что убит, и сообщил своей семье, что жив, только когда перешел границу. Некоторые даже не связываются с семьями, чтобы не подвергать их угрозе».

# Протест

«Меня глубоко поразила бесстрашие и настойчивость сирийцев. 10 месяцев подряд – где-то еженедельно, где-то ежедневно – люди выходят на улицу в разном количестве. И практически без исключения каждый раз по ним открывают огонь. Очень многие из тех, с кем я разговаривала, перебежчики в том числе, были задержаны и провели неделю или две в фильтрационных пунктах. Это – стадионы, школы, преобразованные в места содержания. И там работает полноценная пыточная машина. Мы не говорим о том, что их там слегка побили – нет, это жестокие пытки. Я разговаривала с людьми, есть картинки, фотографии – следы этих пыток оставались на многие недели, и все это можно было видеть своими глазами. Немолодой совсем человек, водитель – его изнасиловали в тюрьме – он считал себя абсолютно конченым человеком, как любой мусульманский мужчина, подвергнутый подобному обращению. И он с трудом двигался, он лежал, когда мы проводили интервью. И я спросила: а дальше что? А он: ну как, сейчас, как только смогу ходить, пойду снова на демонстрацию. Я многих из них спрашивала: не страшно, после того, что они с вами сделали. И их ответ был вполне разумен: «После того, что они со мной сделали, чего мне еще бояться? Что застрелят?»

У меня есть ощущение, что они эту затею не бросят. Они продолжают выходить на улицу, несмотря на пытки, несмотря на убийства.

Первые перебежчики пришли в Турцию, а Свободная сирийская армия родилась в конце мая-июне – тогда начались более массовые дезертирства, и в какой-то момент они организовались. Это очень условная структура. Вроде бы у них есть части внутри Сирии, подразделения, и какое-то командование осуществляется, но это все очень условно. В сентябре Свободная сирийская армия мобилизовалась. До этого насилие со стороны протестующих возникало спонтанно, как ответная реакция. В эпизоде по Дераа, который мы описываем, люди довольно честно говорят: да, у нас было два охотничьих ружья, и когда двоих раненых забрали из больницы и привезли в местный отдел мухабарат, мы пошли их освобождать и начали перестрелку с теми, кто этот мухабарат охранял.

Сейчас я слышу от российских и сирийских властей, что там силен исламский фактор. Конечно, он там присутствует, но у меня нет ощущения, что на демонстрации их ведет слепая вера – ни в каком варианте. Я этого не заметила.

Конечно, вера помогает им противостоять репрессивной машине. Но никакого религиозного подтекста до сих пор у этой демонстрации не было. Христиане участвовали в демонстрациях в нескольких районах, хотя христиане и курдские районы присоединялись к протестам довольно вяло. Это очень зависело от места и по процентам их немного. Взаимные нападения были, в частности, в Хомсе, который разделен очень хитрым образом, так что там буквально одна улица алавитская, другая суннитская. Там действительно были нападения, находили трупы и тех, и других. Мы пытались расследовать, кто за этим стоит, но не смогли докопаться до истины. Но, подчеркиваю, это были единичные случаи. Пока расколоть регионы по этническому принципу и натравить их друг на друга властям не удалось.»

Омар, штаб отдела спецопераций разведки ВВС в аэропорту Меззех в Дамаске , участвовал в планировании операции по подавлению движения людей из Дераа в Сайду: «Полковник Сухейл Хасан, мой начальник в отделе спецопераций, посоветовался со своим замом Фавазом Кубейром, и они решили устроить демонстрантам «котел» у военного городка в Сайде. Они еще обсуждали версию для прессы: что люди, идущие к Дераа – это исламисты, которые хотят захватить женщин и детей в районах компактного проживания христиан. Потом при мне Сухейл позвонил генерал-майору Джамилю Хасану, начальнику разведки ВВС, чтобы получить его добро. У него отдельная линия на Хасана, и он по ней звонил. Я не слышал, что сказал Хасан, но понял так, что он дал добро, потому что скоро с Меззеха войска стали выдвигаться на Дераа».

Сирийские власти утверждают, что смуту в стране сеют «салафиты-фанатики» и «банды контрабандистов», которые покупают оружие на черном рынке Ливана. Разъясняется, что все основные центры протестов – приграничные: Дераа, где началось восстание, граничит с Иорданией, Талкалах , Хомс , Талбисех и Аль-Растан находятся рядом с Ливаном, а Джиср-эш-Шугур – на турецкой границе. Власти делают акцент, что основное население этих регионов – суннитское (клан власти принадлежит к алавитской ветви ислама), а контрабанда на приграничных территориях – традиционное занятие многих поколений. По официальной статистике, более 1100 человек из сирийских сил безопасности были убиты бандитами с начала восстания. При этом сама Свободная сирийская армия легко берет ответственность за регулярные нападения на армейские патрули, отстрел высокопоставленных офицеров и нападения на Шабиха. Было произведено несколько взрывов военных объектов, при которых пострадали гражданские лица. Повстанцы активно вели уличные бои с армией и спецслужбами в городах Дейр-эз-Зор, Аль-Растан и Аль-Букамал, сейчас центр столкновения повстанцев и проправительственной армии - Хомс. Сами официальные лица сообщают, что армией и спецслужбами за все время восстания «были ликвидированы более 700 боевиков».

«Нужно понимать, что это не северный Кавказ и не Ливия, где у каждого под кроватью лежит Калашников, - объясняет Анна Нейстат. - Поначалу кроме охотничьих ружей у демонстрантов ничего не было. При этом Сирия бросила всю свою армию на подавление этих протестов. Государственную статистику по потерям среди военнослужащих проверить, к сожалению, невозможно – это просто цифра, ни одного имени».

# Россия

«Позиция России весьма цинична, - говорит Анна Нейстат. - Судьба режима сейчас понятна абсолютно всем, включая сам режим – он обречен. Конечно, у России есть и геополитические интересы, и многомиллиардные военные контракты на поставку оружия сирийскому режиму. Все оружие, используемое сирийской армией, российское - «Калашников», «Шилка», танки, пулеметы, БТРы, БМП, БРДМ. Поставки продолжаются, и Россия четко заявила, что не собирается их прекращать. Но действия России понять очень сложно. Потому что сейчас с точки зрения выгоды стратегически верным шагом было бы начать поддерживать оппозицию. Я не вижу адекватной оценки ситуации, это больше всего похоже на инерцию, на принцип «Запад не сможет нас продавить».

Россия обладает правом вето в совете безопасности и этим правом пользуется. Совет безопасности может принять решение о передаче сирийского досье в международный уголовный суд, но Россия дважды накладывала вето.

Есть сильные двусторонние связи – у России с Башаром Асадом довольно близкие отношения. Асад прекрасно понимает, что Россия – одна из немногих его союзников, и думаю, что если бы Россия высказалась более жестко по сирийской проблеме, это очевидно способствовало бы прекращению кровопролития».


[*] В докладе изменены имена свидетелей

# Ссылки по теме:

Справка «Новой»

Протестные выступления в Сирии продолжаются с марта 2011 года. 15 марта несколько сотен человек, сорганизовавшись в соцсетях, вышли на улицы в Дамаске, чтобы потребовать реформ и борьбы с коррупцией. 6 человек арестовано полицией. На следующий день люди выходят с требованием освободить политзаключенных. 18-25 марта происходит массовые выступления в Дераа школьников и исламистов имама мечети Омаришейха Ахмеда ас-Саясина. Убито около 100 демонстрантов. 25 марта 20 протестующих убиты в городе Ас-Санамейн к югу от Дамаска. Протест быстро распространяется.

29 марта правительство Сирии уходит в отставку, премьером становится Адель Сафар. 20 апреля Башар Асад официально отменяет режим чрезвычайного положения, действовавшего в стране 48 лет. 21 апреля в Хомсе неизвестные учинили расправу над семьями сирийских генералов Або эль-Теллави и Ияда Харфуша — власти и оппозиция обвиняют друг друга. 6 июня происходит бойня в граничащем с Турцией городе Джиср аш-Шугуре – власти объявляют о гибели 120 сирийских полицейских. Войска берут город в осаду, и более 10000 человек бегут в Турцию. 31 июля во время массовых протестов убиты 142 восставших в городе Хама. Основным требованием протестующих становится отставка президента Башара Асада.

Количество жертв быстро растет по всей стране. Армия стреляет на поражение по протестующим. Этой зимой в Дамаске проиходят два теракта, 69 человек гибнет. 21 января Свободная сирийская армия - отряды повстанцев, состоящие из дезертировавших солдат регулярной армии, захватили город Дума в 20 километрах от Дамаска. Идут ожесточенные бои за Дейр-эз-Зор и Хомс.

3 февраля Сирийская армия начала артиллерийский обстрел Хомса. В первый же день обстрела погибли более 200 человек. Сотни получили ранения. Власти Сирии сперва отрицали причастность к обстрелам в Хомсе, возлагая ответственность за происходящее на боевиков. Затем они заявили, что в городе проводится антитеррористическая операция.

На данный момент количество жертв восстания оценивается ООН как 5000 человек.

10 февраля два заминированных автомобиля с террористами-смертниками за рулем взорвались возле штаб-квартиры военной разведки и отделения сил безопасности в городе Алеппо - 28 человек убиты, еще 235 ранены. Ответственность за теракт взяла Свободная сирийская армия,заявив, что взрывы являются ответной реакцией на артиллерийские обстрелы Хомса.

В связи с происходящими событиями, Франция, Бельгия, Италия, Испания, Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн, Кувейт, Оман и Катар, США и Великобритания отозвали своих послов из Сирии. Лига арабских государств (ЛАГ) приостановила участие Сирии в организации, одновременно выслав в Сирию наблюдателей и предложив путь урегулирования конфликта, включающий отставку президента.

Россия дважды накладывала вето на проект резолюции Совета Безопасности ООН по Сирии, который предусматривал санкции в случае продолжения властями Сирии расстрелов оппозиции. 7 февраля Сирию посетил министр иностранных дел России Сергей Лавров, затем сообщивший, что Асад готов к диалогу и выступает за разрешение кризиса. Однако артиллерийский обстрел Хомса продолжается.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow