Проект «Гражданин наблюдатель», начатый и реализованный при поддержке «Новой газеты», оказался невероятно успешным. Целью было оценить реальные итоги голосования, сняв фальсификационные наслоения. Цель достигнута: вся страна знает, что у «Единой России» на самом деле было 30—35%. Что неплохо по европейским меркам. Но плохо по азиатским. Поэтому они так и встревожились. В столичных городах, прежде всего в Москве, и того меньше. Не вызвать ли подмогу из Чечни или из Нижнего Тагила, на худой конец?! А с противоположного фланга привычно спрашивают: ну ладно, а дальше-то что? И, главное, зачем? Все равно ничего не меняется…

Нет, друзья. Не меняется только вечная наша склонность к нытью. Всё остальное поменялось довольно заметно. Начиная от состава Госдумы и кончая настроениями людей и самоощущением власти. Конечно, это заслуга не только «ГН». Скорее наоборот: «ГН» так здорово пошел, потому что совпал с ожиданиями и настроениями. И, в свою очередь, их усилил-ускорил.

Теперь что дальше. Дальше два направления: расширение контроля за выборами 4 марта. Это понятно. И второе: надо довести хотя бы часть фальсификата до суда, а суд до белого каления — чтобы наказали хоть кого-то из жуликов. Об этом мы не думали, не готовы и пока не умеем. Кто ж знал, что будет такой урожай.

Но сначала об итогах. Теперь странно говорить, но полгода назад модной темой у активной части населения был бойкот выборов. По тем же самым причинам: всё равно ничего не меняется. Всё равно посчитают как захотят. Всё равно от нас ничего не зависит.

Как выяснилось, зависит. Хотя, конечно, не всё. Это самый главный итог: безмерно завышенные ожидания в русской душе каким-то загадочным образом выворачиваются в космический пессимизм, пессимизм выворачивается в агрессивную пассивность, а пассивность затем — в многократно описанный русский бунт. Так и живем рывками: полжизни спишь и лапу сосешь. Боишься высунуться. Потом вдруг проснулся и: «Доколе?! Почему не как в Европах?!» Да вот как раз поэтому.

Это к вопросу о том, почему Путина не убрали, выборы не опротестовали, Думу не разогнали, справедливость не учредили. Если претензия в адрес «ГН», то ответ простой: потому что решали конкретную задачу, а не горевали о тотальной порочности режима. И сразу оказалось, что в нашем ужасном мире огромное количество хороших и честных людей, готовых бесплатно напрягаться для установления реальных результатов. Для них это важно. И они правы; спасибо им. Значит, Россия на самом деле совсем не то, что о ней привыкли думать и снизу, и сверху.

Задача стояла простая: взять под контроль 5% избирательных участков, равномерно распределенных по территории, и, пользуясь прописанными в законах правами, минимизировать на них вбросы и прочие фальсификации. А потом собрать полученные на них ОФИЦИАЛЬНЫЕ результаты, сложить и посмотреть, сильно ли отличаются данные нашей «условно-чистой» выборки от общих итогов.

Для Москвы 5% участков означает 160 штук. Заранее было ясно, что какую-то часть нарушений не удастся заметить и тем более предотвратить. Потому выборка и называется «условно чистой». Как уже писала «Новая», мы пошли самым простым путем — выбрали каждый двадцатый участок. Продержаться до завершения подсчета московским наблюдателям удалось в 131 случае. То есть опыт показал, что примерно в 15—20% случаев наблюдателей с участков выгоняют. Чтобы не мешали формировать итоговый протокол. Вот, кстати, и первая оценка. Пришлось выборку сократить с 5% до 4: не можем же мы отвечать за протокол, который составлялся без нашего участия.

Такой вариант был предусмотрен. На самом деле и 4% для стандартной механической выборки достаточно для обоснованного суждения о московских результатах: ни много ни мало — около 250 тысяч избирателей. Уважаемые социологические организации опрашивают от 1,6 до 2,0 тысячи человек на всю страну, и им хватает.

У «Единой России» на участках, накрытых плотным, хотя далеко не идеальным общественным контролем, получилось в среднем на 16,3% меньше: 30,3%. То, что идеального контроля не получится, тоже было ясно заранее. На нескольких участках наблюдатели признались: видели вбросы, но не смогли пресечь. Не беда, в следующий раз смогут. Молодцы, что честно сказали. Рабочая гипотеза исходила из того, что присутствие подготовленного контролера на участке уменьшает, но не исключает возможности фальсификата. Поэтому подход был строго формальным: раз с участка не выгнали, значит, результат считаем состоявшимся и включаем в подсчет.

Отсюда важное пояснение: выборка дает оценку результата партии власти «сверху». На самом деле, скорее всего, ЕР в Москве набрала несколько меньше 30%, но мы не знаем, на сколько. В выборочной оценке все равно спрятана некоторая неуловимая доля приписок, хотя она существенно снижена по сравнению с участками, где квалифицированного контроля не было.

Удивительно, но в процессе подведения итогов обнаружилось близкое совпадение выборочных данных «ГН» с результатами, показанными на московских участках, где действовали электронные сканеры избирательных бюллетеней (КОИБ). Они, как и наблюдатели, ограничивают, но не исключают возможности фальсификации. Если рассмотреть отдельно 245 участков, расположенных на севере столицы и снабженных КОИБами, то получаются следующие результаты (см. таблицу 2).

Во-первых, довольно близко к московской ситуации. С понятным небольшим сдвигом от «Яблока» в сторону ЛДПР и СР.

Во-вторых, неожиданно удалось уловить некоторые отличия в манере фальсификаций между Москвой и городами более низкого ранга. В Москве преобладают «дневные» фальсификации. Вбросы, игра с открепительными бюллетенями, «карусели» и прочая — в общем-то мелочь. Хотя именно о ней мы чаще всего слышим. Потому что Москва смелее и жестче реагирует на вышестоящее свинство.

Другое дело — провинция. Здесь, конечно, дневным арсеналом тоже не брезгуют, но основную работу по обеспечению необходимого результата перекладывают на тихие ночные часы. Участок закрыли, копии протоколов раздали наблюдателям, теперь можно и за дело. Судя по нашей выборке, в городах областного и республиканского подчинения примитивное переписывание протоколов уже после закрытия участков и ухода наблюдателей, но до введения результатов в ГАС «Выборы», имеет место в 10—15% случаев. В Москве это тоже есть, но не более чем на 5—6% участков. Социальная среда в столице все-таки сопротивляется сильнее, и админресурс вынужден действовать аккуратнее.

Тоже интересный практический вывод. Романтически настроенная оппозиция полагает, что ее непременно должны надувать через сложные ухищрения с ГАС «Выборы», через секретные программные продукты и прочие пируэты у шпионского камня. Большое заблуждение. Надувают грубо и бесхитростно. Наблюдателей выгнать, к дьяволу. Бумаги переписать, на хрен. Кто будет выступать — тому в лоб. И пусть жалуются. Все равно председатель избиркома с прокурором вместе на рыбалку ездят.

То есть проект, между прочим, показал кое-что не только о нашей власти, но и о нас самих. Раз с нами так обращаются, значит, мы это позволяем. А зря! Не надо позволять. Поэтому сегодня одновременно с быстрым расширением числа новых наблюдателей старые по необходимости понемногу переквалифицируются в юристов-консультантов по избирательным спорам. Тоже неожиданный, но вполне закономерный результат.

Что-то изменилось в самой глубине общества. То ли интернет помогает, то ли личного опыта стало больше. Так или иначе, народ, особенно в крупных городах, быстро движется в сторону Европы с ее правовыми гарантиями и институтами. А навстречу летит паровоз власти, которая стремится восстановить близкий и понятный ей вертикальный султанат. Формула Пушкина насчет правительства как единственного европейца в России удивительным образом вывернулась наизнанку.

«Гражданин наблюдатель» оказался чем-то вроде точки перелома. Вот этого мы точно никак не ожидали. Давно замечено, что хорошая научная работа ставит больше новых вопросов, чем дает ответов. Вот так и здесь. Как будто провалились в какое-то совершенно новое пространство с огромным набором возможностей.

Кто хочет попробовать — присоединяйтесь: www.nabludatel.org