Никита ПЕТРОВ, «Мемориал»

Еще до Второй мировой войны в Брюсселе выходил небольшой журнал антикоммунистической сатиры: CILACC — Centre international de lutte active contre le communisme. Его выпускал Международный центр противодействия коммунизму. Основателем центра стал Джозеф Дуйе (Joseph Douillet. 1878—1954) — бельгийский дипломат, служивший консулом в Ростове-на-Дону. В 1925-м он был арестован ГПУ, провел 9 месяцев в тюрьме и был выслан из СССР. И в конце 1920-х основал центр и начал издавать журнал. Большую часть иллюстраций и карикатур, опубликованных в журнале, выполнил талантливый художник Михаил Александрович Дризо (1887—1953), выступавший под псевдонимом MAD. Он родился в Одессе и, будучи студентом университета, активно публиковал свои рисунки в газетах и журналах. В 1919-м эмигрировал и осел в Париже, много публиковался в эмигрантской прессе.

Подборка политических карикатур из журнала CILACC периода 1935—1938 годов дает удивительный срез эпохи. И хотя сегодня многие из них выглядят несколько архаично и, наверное, непонятны молодым читателям, они тем не менее наглядное и убедительное свидетельство того, что мир довольно быстро разобрался и четко понял, какую чудовищную систему породили большевики, сколько лжи намешано в крикливой и назойливой советской пропаганде. И сами сатирические рисунки, и подписи к ним выполнены хлестко и иронично. Причем с той степенью иронии, что камня на камне не оставляет от советской системы и ее лживых деклараций. Журнал и его содержание — наглядное и убедительное свидетельство эпохи острой политической борьбы, эпохи противостояния систем. Без погружения в этот исторический контекст невозможно по достоинству оценить проблематику публикуемых карикатур.

Их главный герой — Сталин. Его образ — всесильный диктатор, сочетающий черты деспотизма с политической демагогией и лживой риторикой защитника всех угнетенных.

Казалось бы, кто же сегодня этого не понимает? Однако, когда вновь то тут, то там раздаются голоса, славящие Сталина, подобная сатира вновь становится и актуальной, и востребованной.

Другой, занимающей не меньшее место в журнале темой высмеивания стала извечная российская привычка городить «потемкинские деревни» и пускать пыль в глаза наивным и прекраснодушным иностранцам. Эдакое надувание щек при всеобщей советской бедности. Наведение румянца на мертвенно бледные щеки тоталитарной экономики.

Здесь же и неуклюжие попытки убедить Запад якобы в отказе СССР от коминтерновских террористических методов политической борьбы. Но кого могла обмануть «миролюбивая» риторика наркома иностранных дел Литвинова в Лиге Наций? После Сталина он — второй по популярности персонаж карикатур. И о нем как о сталинском подручном стоит сказать особо. Будучи наркомом иностранных дел, он прикрывал и оправдывал в международном плане Большой террор 1937—1938 годов, убеждал всех в миролюбивых намерениях СССР.

А ведь когда-то Литвинов просто входил в преступную большевистскую группировку, сколоченную Сталиным на Кавказе. Работал в тесной связке с легендарным налетчиком Камо (Тер-Петросяном) и снабжал боевиков РСДРП оружием, закупленным за границей. Стреляло это оружие в России.

В июне 1907-го в Тифлисе Камо осуществил дерзкое ограбление госбанка. Поговаривают, что организатором налета был «кавказский боевик Джугашвили». Однако захваченные крупные банкноты невозможно было разменять в России, правительство сообщило их номера во все банки. Литвинов, он же Папаша, спланировал операцию по размену денег в банках Парижа, Лондона, Цюриха. На этом и сгорел.

Об аресте Литвинова в январе 1908-го как о сенсации трубили парижские газеты. Еще бы! Лихо закрученный детективный сюжет: ограблен на огромную сумму банк, эмиссар грабителей объявился в Париже, пытается разменять пачки пятисотенных банкнот.

Увы, заступничество французских социалистов помогло ему уйти от правосудия. Вскоре сталинский подельник оказался на свободе. А в середине 1930-х он на высших постах и в фаворе у Сталина. Теперь они оба — респектабельные господа, руководители огромной страны. С ними ведут переговоры, к их мнению прислушиваются. Но шлейф организатора разбойных выступлений в дореволюционные времена тянулся за Сталиным. Преступное прошлое аукнулось и сталинскому наркому иностранных дел Литвинову. В Париже и других европейских столицах его хорошо помнили. Но законов, по которым сколачиваются и распадаются организованные преступные группировки (ОПГ), никто не отменял. Рано или поздно главарь ликвидирует много знающих о его прошлом сообщников. Необъяснимым образом в 1922-м погиб Камо. Не здесь ли кроется и объяснение причин, по которым Сталин отдал Берии в 1940-м приказ подготовить тайное убийство Литвинова, обставив дело как автомобильную катастрофу. Правда, вскоре почему-то передумал.

В публикуемых на протяжении многих лет журналом CILACC рисунках тема преступного прошлого Сталина и его криминальные замашки обыгрываются многократно. Столь специфическая дореволюционная подготовка была определяющим моментом в его борьбе за власть в середине 1920-х. Те, кто ему противостоял в Политбюро, не обладали и десятой частью присущих ему качеств матерого и профессионального преступника. Это скорее напоминает историю становления нового пахана «на зоне». Залогом успеха стали: умение до поры до времени держатся в тени авторитета Ленина, не выпячивать свои истинные устремления и хранить свои планы в тайне, умение стравливать между собой своих врагов и, наконец, легкость, с которой он шел на убийства своих политических противников (в том числе и по личным мотивам), полагая это лучшим способом решения возникающих проблем.

Нет, он явно выделялся среди других членов Политбюро и избыточной жестокостью, и демонстративным презрением к законам.

Разумеется, в СССР закон был, но большевистская верхушка жила не по закону, а по марксистско-ленинским понятиям. Она ставила себя заведомо выше любого закона. Когда заходит разговор о систематическом и злостном нарушении Сталиным норм Конституции 1936-го (взять хотя бы массовые внесудебные репрессии и выселение целых народов), часто приходится слышать искреннее недоумение. Дескать, что ж вы хотите, ведь в советской системе Конституция — это условность, и не более того. Кто же ее серьезно воспринимал?

Последствия этого наблюдаются и сегодня. Закон скорее служит элементом политического декора, то есть это лишь некий атрибут политической системы, который просто положено иметь. А что до его выполнения, то уж простите… Тут уж как получится. И с этим сталинским наследием мы не расстались до сих пор.