Девять лет и два месяца бывшие заложники и родственники погибших в театральном центре на Дубровке ждали правосудия. 20 декабря Европейский суд по правам человека вынес решение по жалобе нордостовцев, которые вынуждены были обратиться в Страсбург в связи с абсолютной невозможностью добиться правосудия на родине.

Восемь лет и семь месяцев Страсбургский суд рассматривал две жалобы, поданные в совокупности от 64 заявителей, признанных пострадавшими по делу «Норд-Оста».

Суд признал нарушение российским государством права на жизнь своих граждан (статья 2 Европейской конвенции) и присудил заявителям в общей сумме 1 миллион 254 тысячи евро компенсаций.

Газ

Решение ЕСПЧ по делу «Норд-Оста» уложилось в 56 страниц. Первые 36 — подробное изложение огромного количества исследованных судьями фактов, документов официального расследования и иных материалов по делу «Норд-Оста».

На странице 36 начинается изложение существа решения. Оно предваряется цитатой: «Перед тем как вынести решение по жалобе заявителей, суд считает необходимым разрешить фактическое противоречие между сторонами… Заявители характеризуют газ, примененный специальными службами РФ во время штурма театрального центра на Дубровке, как ядовитую и «смертельную» субстанцию неизбирательного поражения. Представители российского государства считают газ «безвредным» и не усматривают «прямой причинной связи» между применением газа и гибелью заложников. Но если бы газ действительно был безвредным, а смерть заложников была вызвана другими причинами, у заявителей не было бы повода апеллировать к статье 2 Европейской конвенции (нарушение государством права на жизнь)…» Российское правительство много раз заявляло, что 125 заложников (из 129) — «погибли по причине обострения хронических заболеваний, а газ не был причиной смерти заложников». Страсбургский суд пишет: «Невозможно представить, как 125 человек разного возраста и физического состояния умерли практически одновременно в одном месте из-за различных хронических заболеваний. Также массовую смерть заложников нельзя списать на условия, в которых они провели три дня без достаточного питья, еды или из-за стресса… Газ, примененный российскими спецслужбами во время штурма, возможно, не был использован для непосредственного умерщвления террористов и заложников. И в этом смысле, газ, примененный во время штурма, можно считать «нелетальным неизбирательным средством поражения»… Но абсолютно очевидно, что примененный газ был потенциально опасным для обычных людей и потенциально фатальным для ослабленных людей… Суд пришел к выводу, что именно газ стал основной причиной смерти большинства заложников…»

Переговоры или штурм

Без преувеличения, это был самый принципиальный вопрос этой жалобы. Причем для всех российских граждан — как для бывших заложников, так и для, извините, потенциальных. Бывший президент России Владимир Путин провозгласил принцип: «с террористами переговоров не ведем». То есть стал заложником — перестал быть гражданином, на которого распространяется действие Конституции.

Однако во время коммуникации по жалобе «Норд-Оста» государство изменило своему принципу и признало: раз международные законы обязывают, то переговоры вести надо. И стало настаивать, что в «Норд-Осте» государство переговоры с террористами все-таки вело.

Страсбургский суд, по сути, согласился с аргументами российского правительства и посчитал, что «нельзя утверждать, что власти РФ не предпринимали попытки вести переговоры. В некотором роде переговорный процесс происходил. По крайней мере, террористам была предоставлена возможность сформулировать и озвучить свои требования, а также немного «остыть». В переговорном процессе не участвовали высокопоставленные представители из числа политического руководства страны, однако нет достаточных оснований говорить о том, что их участие могло бы привести к мирному разрешению ситуации… Этот вывод можно сделать исходя из «нереалистичных» требований террористов, которые при условии их выполнения привели бы к фактической потере контроля над частью территории России».

(Напомним, главным требованием террористов, захвативших Дубровку, было прекращение огня и вывод федеральных войск из Чечни.) Суд также посчитал, что «власти России имели все основания полагать, что штурм — это «меньшее зло» в данных обстоятельствах».

Операция по спасению

Страсбургский суд признал, что организация операции по спасению заложников, пострадавших во время штурма, была неудовлетворительной. Изначально план по спасению заложников предусматривал поступление в больницу людей с огнестрельными ранениями и пострадавших в результате взрыва. То есть расчет был сделан на хирургов, а не на токсикологов. Врачи не были предупреждены о применении газа ни до, ни во время, ни после штурма, то есть уже непосредственно на стадии спасения заложников.

Эвакуация заложников началась очень поздно, большинство заложников подвергалось воздействию газа в течение часа. В это время им не была оказана никакая медицинская помощь. Страсбургский суд пришел к выводу: «Степень воздействия газа напрямую зависела от времени его воздействия: чем больше времени заложники подвергались воздействию газа, тем больше становилось жертв. Пролонгированное воздействие газа является основным фактором и причиной смерти большинства заложников. У суда нет объяснений тому факту, почему заложникам не была оказана эффективная медицинская помощь… Суд признает тот факт, что в подобных ситуациях может иметь место раскоординация действий. Суд также признает, что в целях обеспечения секретности силовой операции некоторые аспекты операции могут оставаться в тайне. Однако спасательная операция, имевшая место 26 октября 2002 года, была неэффективной из-за неадекватного информирования о методе и способе спасения вовлеченных в операцию спасательных служб… Поэтому суд считает, что российское государство нарушило статью 2 Европейской Конвенции, а именно — свои позитивные обязательства по сохранению права на жизнь…»

Решение Страсбургского суда НЕ ПОСТАВИЛО точку в деле «Норд-Оста». Оно, по сути, стало первым судебным решением по существу в этом деле. В решении Страсбургского суда императивно сказано о необходимости детального и объективного расследования обстоятельств гибели заложников на НАЦИОНАЛЬНОМ уровне. Адвокат Каринна Москаленко, представляющая интересы потерпевших*, уже заявила: «Через три месяца (когда решение вступит в силу при условии, что Российская Федерация его не обжалует. — Е. М.) потерпевшие по делу «Норд-Оста» подадут ходатайство о возобновлении качественного расследования по всем пунктам, которые указаны в решении Страсбургского суда. А именно — в части персональной ответственности членов оперативного штаба по проведению контртеррористической операции».

* Поздравляем с важной победой в Страсбургском суде всех адвокатов по делу «Норд-Оста»: Игоря Трунова, Людмилу Айвар, Ольгу Михайлову и Каринну Москаленко.