Если вы едете в метро и вдруг видите посредине платформы, на высокой вышке для смены ламп, истошно вопящих девушек в цветных масках инфернального карнавала, то не хватайтесь за голову со словами: «О! А! Глюки! Я сошел с ума!» Нет, вы не сошли с ума, всё нормально, это просто девочки-панки из группы Pussy Riot на пять минут оккупировали московское метро.

Если вы видите троллейбус, а у него на крыше скачут и поют невесть какую матерную чушь про всемирное освобождение женщин все те же девушки в масках, то не надо вызывать полицию, «скорую помощь», службу спасения, ОМОН и Жириновского с наручниками. Расслабьтесь, это всего лишь дикие танцы в фиолетовых электрических колготках.

Группе Pussy Riot без году неделя, а она уже прославилась рейдом по гламурным местам Москвы. Эти сорвавшиеся с цепи анархические подруги уже врывались в бутики в Столешниковом переулке, где устраивали импровизированные концерты с воплями и плясками, от которых бледнели продавцы, полагавшие, что это — налет. Они уже запрыгивали на витрины и вопили, сунув ноги в дорогие туфли на каблуках, предназначенные для фифы с доходом: «Фак! Каблуки — это сексизм!» Они уже подбирали бутерброды с пола и уже играли свой панк в ста метрах от мэрии, на крыше прозрачного саркофага, в котором установлена мечта любого мужчины, понимающего толк в потреблении, — наимоднейший автомобиль «Ягуар». Исполнив песню, они осыпали прохожих пухом из разрезанной подушки, и топили улицу в белом дыме и оранжевом искусственном огне, и в экстазе шпарили струей из огнетушителя во все стороны света, по всей этой всемирной чухне и бесконечному, растянувшемуся на века и страны чучхе.

Лиц у них нет, есть только цветные шерстяные маски с неаккуратно продранными дырами для глаз и смачных, хорошо нарисованных помадой губ. Имен типа Лиля, Катя, Наташа у них нет, зато есть кликухи Тюря, Гараджа и Похлебка. Можно ли однозначно считать их всех женщинами? И в этом тоже есть сомнения, ибо их гитарист, несмотря на платьице и колготки, статью напоминает парня. Да и постоянного состава у группы нет, она открыта для всех, кто желает танцев на крышах троллейбусов и плясок на станциях метро. Сегодня их трое, завтра восемь, послезавтра двенадцать, а к весне, может быть, будет сорок пять. И тогда многочисленные составы группы Pussy Riot начнут тур по России, захватывая ее площади своим хитом «Кропоткин-водка». Таков план.

Это не новинка, захват улиц и прочих общественных мест музыкой. У Pussy Riot славные предшественники. В шестидесятые Jefferson Airplane и Grateful Dead приезжали с аппаратурой в парк или на перекресток, подключались к ближайшей розетке или проводу и начинали концерты, затягивавшиеся на час и два. В 1968 году Jefferson Airplane без всякого разрешения кого бы то ни было захватили крышу в нью-йоркском доме и дали там концерт для всех, кто собрался внизу и высунулся из окон. Семиминутный отрывок этого концерта можно найти в Сети — действие заканчивается с появлением полиции.

Но Pussy Riot, в отличие от Jefferson Airplane, это не музыка. Это открывашка для консервной банки, в которой законсервирована в скудной подливке человеческая жизнь. Это звук, которым вас вытряхивают из вашей шкурки, звук, которым раскалывают скорлупку вашего маленького, усыхающего в самом себе сознания, которое уже забыло о том, что бывают концерты на крышах и пляски в бутиках. Pussy Riot это не музыкальная группа, это группа городских партизан, ведущих свою борьбу за освобождение всего от всего: человека от эксплуатации, женщины от мужчины, тела от норм поведения и вагины от стыда. Телефоны у этих анархо-панков прослушиваются, почта контролируется. Поэтому они готовят свои концерты втайне и заранее отрабатывают уходы через подворотни, задние дворы, люки, канализацию, дальние чердаки и ближний космос. «Менты ленивы, а мы долго и упорно репетируем быстрые сматывания».

Их уже зовут выступать вместе с известными группами, но они со спокойным достоинством отказываются: «Мы выступаем только на лучших нелегальных площадках». Их кто-то спрашивает про финансирование, но эти маленькие партизанки в цветных масках, натянутых на лица, даже говорить не хотят про деньги. В современном мире каждый, кто хочет, может и без денег быть пророком с персональным динамиком, репортером с личным каналом связи на «Фейсбуке» и даже телеканалом, через YouTube транслирующем что угодно на весь мир. И уж тем более истошно орущей девушкой на шатающейся вышке в метро, вообще-то предназначенной для того, чтобы менять на потолке лампы.

Мне все равно, какая идеология у них в головах и каким сокращениям они молятся — ЛГБТ, ЛДПР, НКВД, ВКПБ или даже ЪЙЩРТ. Мне смешон этот простенький панк и неуклюжий стих. Не в этом дело. Это не рок-группа, мастерски делающая звук и ритм, и не политическая тусовка, тонко дискутирующая о перспективах социальной революции. Pussy Riot — это гибрид прямого действия, примитивной музыки окраин, подросткового мата, сдобренного слюной во рту, и пляса аборигенов, перепившихся на свадьбе вождя. Это не рок-н-ролл и не митинг, не консерватория и не стадион, это не университет и не шоу-бизнес, не заколачивание денег и не продвижение себя вверх — это всего лишь и только яркая клякса, с размаху влепленная веселыми провокаторами в ряшку мира.