Варвара ВЯЗОВКИНА
Проект одноактных балетов в Пермском театре оперы и балета назван «В сторону Дягилева». Имя импресарио Сергея Дягилева — давнишний камертон театра. Новый художественный руководитель Теодор Курентзис намерен продолжать амбициозное дело великого пермяка: заказывать новые партитуры, открывать новые имена, задавать тон актуальному искусству. Помимо традиционно проводимого весной фестиваля «Дягилевские сезоны», летом стартует программа «Дягилев плюс».
Пермский театр первым открыл малоизвестного в России Джорджа Баланчина, не идущего в наших краях Джерома Роббинса и образовал своего рода нью-йоркский оазис на российских просторах. Действовали всегда скромно и достойно, но сейчас поднялись на новый уровень художественного пиршества и эстетства.
Музыкальным руководителем проекта выступил сам Курентзис, блестяще продирижировавший ранней партитурой Прокофьева «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего». Поставил «Шута» художественный руководитель проекта и главный балетмейстер театра Алексей Мирошниченко. Для Мирошниченко в названии вечера закодирован и личный посыл — его лучший спектакль в Мариинке назывался «В сторону лебедя». Теперь он обращает взор в сторону дягилевского наследия: в прошедшем сезоне выбор пал на партитуру Равеля «Дафнис и Хлоя». В сезоне наступившем — на русскую сказку о том, как молодой шут надул семерых старых шутов и глупого купца (по мотивам сказок Пермской губернии).
«Шута» заказал Сергею Прокофьеву Дягилев, для художника и постановщика Михаила Ларионова «Шут» стал гордостью, но мукой для артистов. В 1921 году это был яркий лубочный танец костюмов и бутафории, по сцене ездила печь, хлопали двери, артисты были лишены в полном смысле слова хореографии. Сейчас восстановили декорации Ларионова (эскизы сохранились в Третьяковской галерее), сделали новые костюмы, соответствующие моторике современного спектакля, и появилась оригинальная хореография — избыточная, с массой пластических находок в духе прокофьевской музыки. Пантомимная мизансцена с семью женами за семью столами или движущийся на одном месте ручеек из свах, пришедших выдавать замуж семь дочек семерых шутов. Актерски безупречны оба Шута Александр Таранов и Тарас Товстюк.
«Шута» наверняка объединят в один вечер с ближайшими премьерами: в июне объявлены «Свадебка» Иржи Килиана и американский римейк «Петрушки» — все названия из дягилевского репертуара.
Героем же нынешней премьеры стал неизвестный Баланчин американского периода. И в этом смысле пиететные «Вариации на тему рококо» в постановке Алексея Мирошниченко 2011 года идеально предварили спектакли Баланчина 1960–1970-х. Здесь у Мирошниченко есть тонкие, в своем маньеристском ключе, одновременно высокопарном и игривом, переклички с баланчинскими «Серенадой» и «Симфонией до мажор». А «Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром» словно и были написаны Чайковским для балета на тему баланчинского творчества: черные с золотом костюмы, чистый задник, изысканный мадригал.
Впервые показывавшиеся в России, редко идущие в американских труппах, знакомые только по фотографиям «Kammermusik №2» Пауля Хиндемита и «Monumentum pro Gesualdo» Игоря Стравинского, эти балеты — высшая ступень для труппы, в арсенале которой пять спектаклей Баланчина. Эти балеты требуют от исполнителей немыслимой скорости и сохранения на протяжении восьми минут атмосферы таинства (переносили балеты Пол Боуз и Сандра Дженнингс, бывшие танцовщики New York City Ballet). В «Kammermusik №2» мужчины-партнеры составляют ансамбль-монолит и обнажают прежде невидимую опору баланчинского стиля. От простой и благоговейной композиции «Monumentum pro Gesualdo» (восемь пар и солисты), напротив, звенит воздух. Это поздний Баланчин, который ведет разговор с самим собой и неожиданно отдает дань мужскому танцу.
Балеты Баланчина раскрыли настоящие сокровища труппы и особенно четырех идеальных баланчинских балерин: юную балерину Инну Билаш, балерину Марию Меньшикову, солистку Наталью Макину и артистку кордебалета Анну Поистогову. При виде их танцев забываешь, что смотришь спектакли не в New York City Ballet десятилетия назад, а на Пермской земле, здесь и сейчас.
