20 ЛЕТ МОБИЛЬНОЙ СВЯЗИ В РОССИИ

Дмитрию Зимину 78. Двадцать лет назад вместе с друзьями-инженерами из Радиотехнического института он создал «Вымпелком». В 68 — покинул компанию, отметившись в «золотой сотне» Forbes как едва ли не единственный российский бизнесмен, сколотивший состояние на технологичном бизнесе. Но для начала нулевых Зимин распорядился своим многомиллионным состоянием странно и совсем неожиданно. Большую часть денег, как отмечают его друзья, он вложил в свой благотворительный фонд «Династия». Фонд занялся поддержкой ученых, молодых талантов и книгоиздательством. В общем-то, тем, что вошло в моду только в последние пару лет.

Нынешняя глава «Вымпелкома» Елена Шматова рассказывала мне, как в 1999 году устраивалась на работу в компанию финансовым контролером. Собеседование проводил сам Зимин, наизусть цитировал классиков немецкой поэзии… «На дворе девяностые. Кругом непонятно что творится. А тут Дмитрий Борисович — такой уверенный и оптимистичный, стихи читает».

Позавчера, 16 ноября, Дмитрий Борисович сыграл с женой Майей Павловной золотую свадьбу. Надо сказать, для коллег-олигархов такая верность — это тоже странно и неожиданно.

Дмитрий ЗИМИН:

Проект по запуску сотовой связи в России был уникален, поскольку являлся единственным в то время крупным проектом, не опиравшимся на финансовую поддержку государства. «Вымпелком» был создан благодаря беззалоговой кредитной линии — у нас не было иных источников финансирования.

Нашим первым поставщиком стал американский бизнесмен Оги Фабела1. Его компания Plexsys поставила оборудование, на котором мы создали свою первую сотовую сеть.

Затем мы получили еще один беззалоговый кредит — на этот раз от компании Ericsson. Они верили в нас, потому что видели, с каким энтузиазмом мы взялись за реализацию этого проекта, и они верили в Россию.

Мне тогда было уже шестьдесят, но никогда раньше я не чувствовал такого прилива сил; мне повезло войти в этот бизнес, когда он создавался с нуля. Те десять лет стали самыми счастливыми в моей жизни.

Я помню, как мы организовали корпоративный праздник по случаю подключения десятитысячного абонента. Один из наших сотрудников подошел ко мне со стаканом коньяка и признался: «Дмитрий Борисович, это первая моя компания, в которой я ничего не украл…». Я никогда не получал лучшего комплимента.

Сама компания зарождалась в стенах «Вымпела», гиганта советской оборонки. Там работало более ста тысяч человек, его структура включала значительное количество исследовательских институтов, в том числе и Радиотехнический институт имени Минца, в котором работал я. Ныне покойный Василий Бахар, руководивший конверсией, и оказался единственным человеком на предприятии, говорившим на английском языке.

Я же к тому времени уже открыл небольшой кооператив и планировал искать зарубежных партнеров. Бахар пригласил меня на встречу с американским бизнесменом Оги Фабелой, чья компания производила оборудование сотовой связи и пыталась найти рынок для этой продукции в СССР. Встреча закончилась заключением соглашения между «Вымпелом» и Фабелой о создании совместного предприятия по производству оборудования сотовой связи. В задачи нашей стороны входило получение разрешения от властей на создание сети с возможностью обслуживания до 600 абонентов. Вскоре после этого представителей руководства «Вымпела» пригласили с ответным визитом в США. И вот когда Фабела получил список предполагаемых делегатов, он настоял на том, чтобы в него был включен «лысый джентльмен, активно жестикулировавший во время последней встречи». Вот так мне впервые удалось побывать в США.

Однажды мне довелось столкнуться с ситуацией, когда государственный чиновник вел деловую деятельность в нарушение любых представлений о морали и чести. Давление со стороны государственного отраслевого регулятора было неприемлемым и несправедливым — ведомство выступало не в качестве регулятора, а в качестве конкурента2. При этом я испытываю определенное чувство благодарности в отношении этого человека, поскольку данная ситуация позволила мне принять решение уйти в отставку… Если вы поставите козла охранять огород, то не его нужно винить за последствия. Именно такая история произошла в данном случае, и последствия оказались плачевными.

Оги Фабела научил меня многому — как преобразовать компанию в открытое акционерное общество, как внедрить корпоративное управление и т.д. Так, например, для меня стало настоящим открытием, что долгосрочное финансирование базируется на пенсионных фондах, что сбережения пенсионеров являются локомотивом мировой экономики! Вы можете представить, чтобы советские пенсионеры — с их жалкими сбережениями — могли сыграть какую-либо роль в международных финансах? Или, например, понятие «конфликт интересов» — я никогда не слышал такого термина! Сначала я вообще не понял, о чем шла речь, когда наш адвокат, Мелисса Шварц подвергла критике мое решение заключить контракт на техническое обслуживание автомобиля с компанией моего сына. Все закончилось тем, что я разорвал контракт. Фабела также предложил мне идею о найме внешних консультантов. Человеку, выросшему в Советском Союзе, идея платить сторонней организации за предложения о способах решения наших проблем казалась просто дикой.

Зачем мне понадобилось заняться благотворительностью? Наверное, меня отличает то, что я старше других представителей бизнес-элиты. Когда нынешние коммерсанты станут старше, они последуют моему примеру. И вообще, было бы странно заниматься благотворительностью, когда тебе двадцать…

Проект «Сколково», наверное, полезен. Но наша основная проблема состоит не в создании новых научных центров, а в создании условий, необходимых для появления таких людей, как Стив Джобс. Сейчас таких условий у нас нет. Вот поэт Дмитрий Быков объясняет в своем недавнем произведении: «Нравственные условия в стране сейчас таковы, что вряд ли фигура масштаба Джобса могла бы появиться». Создание такой экосистемы требует конкуренции в науке, политике и бизнесе. Лживость и лицемерие в любой сфере оказывает влияние на общество в целом, вызывая чувство отвращения у многих людей.

Я надеялся, что Медведев будет бороться за второй срок президентства. Я не жду ничего позитивного от возвращения Путина. И дело здесь не конкретно в личности Путина. Просто продолжительное пребывание любого человека или ограниченной группы людей у власти ведет к негативным последствиям, как для объекта власти, так и для субъекта. В определенной степени мне даже было жалко Лужкова. Очень жаль, что ему не хватило мудрости уйти вовремя, он бы мог уйти с честью. По-моему мнению, Путин мог бы стать одним из величайших политиков современности, если бы не принял решения остаться еще на один срок. Я уходил в отставку и знаю, как это тяжело, но я знаю, что это было необходимо. Я знаю, что если бы я остался, это имело бы плохие последствия для компании, и в конце концов в какой-то момент меня бы вышвырнули.

1Сооснователь «Вымпелкома» 2Речь о нашумевшей истории, когда в начале нулевых участники сотового рынка обвинили министра связи Леонида Реймана в поддержке «Мегафона», а некоторые и вовсе называли его фактическим владельцем компании. — П.К.