28 сентября первый президент посткоммунистической Польши Лех Валенса направил письмо начальнику могилевского следственного изолятора Александру Ломазе, в котором написал: «Хочу напомнить, что после крушения тоталитарных режимов не только заказчики, но и исполнители преступных приказов несут ответственность за свои деяния. Очень надеюсь, что вы не позволите втянуть себя в злодеяния, которыми славится режим последнего диктатора Европы Лукашенко».

Письмо лауреата Нобелевской премии мира, лидера польской «Солидарности» — реакция на информацию об угрозе жизни экс-кандидата в президенты Беларуси, политзаключенного Андрея Санникова, который сейчас находится в могилевском СИЗО №4. Валенса подчеркнул: «В связи с закрытостью СИЗО №4 и тревожной информацией, поступающей от семьи и адвокатов Санникова, у меня вызывает опасение отсутствие связи с ним и общественного контроля за условиями содержания. Также я подозреваю, что в отношении него применяются пытки и жестокое, бесчеловечное, унижающее человеческое достоинство обращение».

О том, что Санников находится в Могилеве, стало известно лишь 26 сентября. После того как 14 мая суд Партизанского района Минска приговорил политического оппонента президента Белоруссии Александра Лукашенко к 5 годам лишения свободы за организацию массовых беспорядков на площади Независимости в Минске 19 декабря 2010 года, Санников был направлен для отбывания наказания в колонию усиленного режима в Новополоцк. Но 21 сентября жена Санникова, собкор «Новой» Ирина Халип получила телеграмму от начальника новополоцкой колонии, в которой сообщалось, что 20 сентября Санникова этапировали в исправительную колонию №2 города Бобруйска. В Бобруйск Санников так и не был доставлен, «застряв» в Могилеве.

28 сентября в ходе экстренно созванной пресс-конференции Ирина Халип рассказала, что накануне адвокат Марина Ковалевская выехала в Могилев и добилась встречи с Андреем Санниковым. Не разглашая свои источники, Ира сообщила: на ее мужа оказывается мощнейшее психологическое давление, есть реальная угроза, что Санников может быть убит в результате конфликта с сокамерникам.

По словам Халип, прежде чем оказаться в Могилеве, Санников находился в СИЗО Витебска, где в транзитной камере ему «устроили встречу» с Дмитрием Дашкевичем, лидером незарегистрированной организации «Молодой фронт», арестованным 18 декабря 2010 года, за день до выборов президента Белоруссии. В марте 2011 года Дашкевич был приговорен к двум годам лишения свободы. 20 сентября его, как и Санникова, повезли этапом в другую колонию. Ранее, 13 сентября, Дашкевич объявил голодовку, протестуя против условий содержания.

— Как выяснилось, Дашкевича привезли в Витебск в тот же день, — говорит Ирина. — Такое ощущение, что их хотели свести вместе, чтобы дать Андрею возможность увидеть своими глазами, до какого состояния можно довести человека, не идущего на компромисс с властью. Андрей сказал: «Спасайте Дашкевича, он выглядит ужасно».

Участвовавшая в пресс-конференции юрист и правозащитник Елена Томкачева сообщила, что в начале сентября Дмитрий Дашкевич смог передать небольшое письмо своей невесте, известной политической активистке Анастасии Положанко. Он написал: «Вряд ли отсюда я выйду живым».

— Мы обращаемся к лидерам европейских стран, просим принять меры для освобождения Дмитрия Дашкевича и других политзаключенных Беларуси. Людей просто уничтожают физически, — заявила Томкачева. — Польской «Солидарности» помогал весь мир. А борьба с режимом Лукашенко отдана на откуп нам, фактически заложникам этого самого режима.

Ирина Халип говорит, что в Витебске в камеру, где находились Санников и Дашкевич, подселили еще двух человек*, которые начали его «обрабатывать», предупреждая, что до Бобруйска он не доедет — будет убит на этапе или в транзитной камере. И что единственное спасение от «расправы беспредельщиков» — это обращение к Александру Лукашенко с прошением о помиловании. Один из прежних витебских сокамерников Санникова оказался с ним в одной камере и в Могилеве. И снова начал запугивать политзаключенного.

Ирина Халип считает, что белорусские власти пытаются сломить ее мужа, чтобы заставить его написать прошение о помиловании: «Его хотят задавить, запрессовать так, чтобы он сам к этому пришел. Или уничтожить личность. Уничтожить так, чтобы когда он выйдет из тюрьмы — а это рано или поздно, я надеюсь, случится — он думать забыл о политике. Чтобы он мечтал выращивать огурцы и все случившееся забыть, как страшный сон. Но этого не произойдет».

Когда подробности этапирования Санникова из Новополоцка стали известны родным и близким заключенного, а его адвокат Марина Ковалевская обратилась с жалобой в администрацию СИЗО, подсадных соседей увели в другие камеры. Экс-кандидату в президенты Белоруссии предоставили возможность помыться в тюремном душе и сводили на прием к врачу.

На события, происходящие вокруг Андрея Санникова, жестко отреагировала Великобритания. Посольство в Минске распространило заявление британского министра по делам Европы Дэвида Лидингтона:

«Мы призываем белорусские власти как можно скорее предоставить нам убедительную информацию о том, что Санников и Дашкевич получают надлежащую медицинскую помощь и с ними обращаются в соответствии с «Международным пактом о гражданских и политических правах» и «Сводом принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме», принятом резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 1988 году, а также заверить нас в том, что их жизни не угрожает опасность».

Непосредственно в Минске исполняющий обязанности посла Великобритании в Белоруссии Джим Коузенс заявил «Новой»: «Эта ситуация нас очень беспокоит, мы сделаем все возможное, чтобы остановить прессинг, который оказывается на Санникова и Дашкевича».

Джим Коузенс подчеркнул: «Мы хотим, чтобы отношения Объединенного Королевства Великобритания и Беларуси были конструктивными. Но они невозможны, пока все политзаключенные Беларуси не будут освобождены».

Столь жесткая реакция Запада на интригу с переводом Андрея Санникова из одной колонию в другую стала полной неожиданностью для Александра Лукашенко. Сотрудник администрации президента Белоруссии на условиях анонимности сообщил «Новой», что Санникова решили перевести в Бобруйск, чтобы «предъявить его международной общественности». Дело в том, что бобруйская колония — образцово-показательная, «там не стыдно встретить гостей». А у Лукашенко действительно было намерение пригласить в колонию представителей Запада, чтобы они увидели своими глазами, что Санников «отбывает наказание, назначенное не Лукашенко, а судом, во вполне цивилизованных условиях». Но чтобы Санников «не наговорил лишнего», спецслужбам было поручено провести с ним работу, убедить написать прошение о помиловании.

— Перестарались ребята, — заключил мой собеседник.

Почему именно Андрея Санникова решили «предъявить Западу»? Потому что он — наиболее известный за пределами Белоруссии политический противник Александра Лукашенко. В 1982–1987 годах работал в секретариате ООН в Нью-Йорке, в 1995–1996 годах — заместителем министра иностранных дел Беларуси.

Стоит вспомнить, что две недели назад, 9 сентября, Александр Лукашенко заявил, что готов к сближению с западными странами. Правда, как сообщило государственное агентство БЕЛТА, подчеркнул, что он «категорически отказывается прекращать преследование своих политических противников в обмен на западную финансовую помощь».

БЕЛТА, цитируя Лукашенко, уточнила: «Заявления о том, что Беларусь пытается выторговать поддержку Запада в обмен на освобождение осужденных за массовые беспорядки 19 декабря 2010 года, является полной чушью».

Сопоставление этих заявлений с событиями вокруг Андрея Санникова дает основание предположить, что затяжной финансово-экономический кризис не оставляет Александру Лукашенко выбора. Ради получения кредитов МВФ он будет вынужден освободить политзаключенных. Но по всей видимости, он намеревался получить из этого «акта доброй воли» и политические дивиденды. Поэтому и поручил «провести работу» с наиболее непримиримыми своими оппонентами. Но силовики привыкли добиваться своего через насилие. Поэтому-то и наломали дров. Впрочем, и Андрея Санникова Лукашенко явно недооценил, если рассчитывал, что его можно сломить и вынудить обратиться с прощением о помиловании.