Недавно Минздравсоцразвития устами замминистра Ю. Воронина заявило, что в следующем году оно предложит правительству ратифицировать конвенцию № 102 Международной организации труда (МОТ) «О минимальных нормах социального обеспечения». Намерение благое, но невыполнимое. Не потому, что политической воли недостаточно. Причина в другом — денег не хватит. В следующем году «все прогрессивное человечество» будет отмечать 60-летие 102-й конвенции — она была принята 28 июня 1952 года. В конвенции закреплены основные нормы минимального социального обеспечения (см. таблицу), но в России сложилось устойчивое мнение, что соглашением утвержден лишь минимальный размер пенсий — не менее 40% от утраченного заработка при наличии 30 лет стажа. Что ж пенсии — так пенсии.
Пенсионная акробатика
Строго говоря, в части пенсионного обеспечения мы уже соблюдаем конвенцию: п. 3 ст. 29 гласит, что пособие по старости может составлять 30% по достижении 10 лет стажа уплаты взносов. В России пенсионеров, чей стаж не дотягивает до 30 лет, наберется 23% от общего числа клиентов Пенсионного фонда России (ПФР). К тому же 34% работников выходят на пенсию досрочно (при этом 73% продолжают работать, получая одновременно и зарплату, и пенсию).
Интересно, а сколько всего пенсионеров в России? В реальности, а не на бумаге? Но ответ на этот вопрос засекречен. В нашумевшем докладе Минздравсоцразвития «Итоги пенсионной реформы» называлась цифра 35,7 млн человек. В декабре прошлого года в «Российской газете» представлялась другая статистика — 36,6 млн человек. Если же взять данные Росстата, то окажется, что пенсионеров к концу 2010 года было 39,7 миллиона.
Кому верить? Министерству? Правительству? Росстату? И не кажется ли вам, что численность пенсионеров искусственно завышается, что позволяет, во-первых, существенно экономить бюджетные средства, а во-вторых, реализовывать многочисленные коррупционные схемы получения «нетрудовых доходов» (как это происходит, к примеру, на Северном Кавказе)? Впрочем, в дальнейшем будем оперировать росстатовскими показателями, пусть вера в них, особенно после прошедшей переписи-2010, основательно подорвана.
Итак, по данным Росстата, численность пенсионеров на конец 2010 года составила 39,7 млн человек, средний размер назначенных пенсий с учетом компенсации — 7476 руб. в месяц, а среднемесячная номинальная начисленная зарплата — 21 193 руб. Разделив «пенсионный» показатель на «зарплатный», мы получим коэффициент замещения (соотношение средней пенсии к средней зарплате) по итогам 2010 года — 35,3%.
Как видите, до искомых 40% нам не хватает всего ничего — каких-то 4,7%. В абсолютных цифрах это означает, что если бы конвенция № 102 была ратифицирована в прошлые годы, то в 2010-м средняя пенсия должна была составлять 8477 рублей. Округленно — на тысячу больше, чем в реальности.
Тысяча — вроде бы немного. Но для казны недостающая сумма ежемесячно трансформировалась бы в 39,7 млрд рублей, а по году — в 476,4 млрд рублей. Без малого дополнительные полтриллиона при дефицитном бюджете и массовом исходе работодателей в тень! Такова цена минздравовского популизма.
Кстати, помимо общей численности пенсионеров нераскрытым остается и вопрос о величине дефицита бюджета ПФР непосредственно по трудовым пенсиям по старости. Нам известна лишь цифра совокупного дефицита на 2011 год — 875,9 млрд рублей. Однако не секрет, что значительную часть расходов ПФР составляют выплаты нестрахового характера: пенсии по государственному пенсионному обеспечению (278,4 млрд рублей), материнский капитал (120,4 млрд рублей), ежемесячная денежная выплата инвалидам (278,2 млрд рублей) и ветеранам (72,5 млрд рублей). Так что истинный дефицит бюджета ПФР по трудовым пенсиям замаскирован почище секретных статей расходов на оборонку и безопасность.
Легкие пути
Как соответствовать 102-й конвенции? Не нужно выдумывать сложности — всегда найдутся простые решения. В предстоящие два года Минздравсоцразвития и ПФР намерены приступить к очередной пенсионной реформе, гвоздем которой станет формула расчета пенсий. Сегодня действует так называемая эквивалентная формула: сколько взносов заплатил работодатель, столько и пойдет на выплату пенсии из расчета, что ожидаемый период выплат в 2011 году зафиксирован на отметке 17 лет. Плюс, конечно, пенсионные накопления (у кого они есть). Да минимальный размер страхового стажа составляет 5 лет.
Чиновники предлагают перейти к формуле индивидуального коэффициента, формуле сложной и запутанной (к чему холопам высшая математика?), квинтэссенцией которой станет стажевый коэффициент: если вы, к примеру, отработали 15 лет, стажевый коэффициент будет равен 0,55, а если 30 лет — то 0,75. Именно стажевый коэффициент и должен, по мысли чиновников, приблизить нас к исполнению 102-й конвенции.
Дальше стажевый коэффициент будет умножаться на соотношение индивидуального среднего годового заработка пенсионера к среднему годовому заработку по стране, после чего, посредством корректировки с применением еще двух интегрированных коэффициентов, будет высчитываться реальная пенсия. Очевидно, однако, что, если бы новая формула применялась с прошлого года, как минимум у 23% российских пенсионеров, или у 9,1 млн человек (тех, чей стаж не дотягивает до 30 лет) пенсия была бы ниже назначенной. Сюда же нужно добавить всех, чьи зарплаты находились на грани прожиточного минимума: тех же региональных и муниципальных бюджетников или работников сельского хозяйства.
К слову, при введении новой пенсионной формулы вопрос о повышении пенсионного возраста отпадает сам собой. Хочешь на пенсию в 55 (60) лет — милости просим, но только стажевый коэффициент, то есть пенсия, будет меньше. Не хочешь — крутись, вырабатывай стаж, а то, что тебя с работы просят, так это не наши проблемы. К тому же г-н Воронин пока не разъяснил, войдут ли в стаж годы ухода за малыми детками (по действующему закону суммарно засчитывается 3 года) или служба в армейских рядах (нынче также идет в зачет).
Еще одна «легкая» дорога — высокие ставки страховых взносов. Со следующего года российские взносоплательщики будут перечислять не 34, а 30% от фонда оплаты труда, а с доходов выше 512 000 рублей — 10%. По сути это означает, что ПФР функционирует в условиях финансовой неопределенности — более или менее точно подсчитать количество будущих пенсионных взносов вряд ли возможно. И пусть ПФР радостно сообщает, что в I полугодии 2011 года на обязательное пенсионное страхование поступил 1 343,4 млрд рублей страховых взносов, что на 47,5% больше, чем за аналогичный период 2010-го, в реальности до трети индивидуальных, малых и средних предпринимателей ушли в тень. Уменьшение совокупной ставки страховых взносов до 30% их оттуда не вернет.
Трудные маршруты
Многим в правительстве и в экспертном сообществе кажется, что иных вариантов исполнения требований конвенции № 102, кроме как увеличение пенсионного возраста, сохранение высоких ставок страховых взносов или введение новых пенсионных формул, не найти. Однако в действительности все не так плохо.
Для начала следовало бы отделить страховые, читай — пенсионные, функции ПФР от нестраховых. В идеале — передать нестраховые функции на сторону, например, тем же отделам социального обеспечения. А то дошло до смешного: сегодня ПФР должен принимать расчеты по начисленным и уплаченным страховым взносам не только на обязательное пенсионное, но и на медицинское страхование. У нас что, территориальные отделения Фонда обязательного медицинского страхования вымерли? Такая мера позволит существенно снизить административные издержки, сократить численность персонала и даже, чем черт не шутит, сдавать часть пэфээровских дворцов в аренду всем желающим.
В настоящее время взносы по полной ставке (34%) уплачивают чуть больше 49% взносоплательщиков, для остальных, а это более половины, в законодательстве предусмотрены всевозможные льготы. Не пора ли навести порядок в этой сфере, говоря проще, провести ревизию пенсионных льгот?
Необходимо реанимировать и в кратчайшие сроки принять законопроект «О профессиональных пенсионных системах». Выше уже отмечалось, что сегодня на пенсию до срока выходят до 34% пенсионеров, при этом их работодатели, по преимуществу олигархи, никаких дополнительных взносов не платят. В то же время пенсию «досрочники» получают из общего пэфээровского котла, тем самым, сами того не желая, невольно обкрадывая «обычных» пенсионеров.
Наконец, нужно что-то делать с «серым» сектором нашей экономики. Все предыдущие попытки оканчивались пшиком, а новые окончательно слившиеся в коррупционном экстазе налоговики и правоохранители предпринимать не хотят. Раз у правительства не получается уменьшить долю «серого» сектора, доходящую до 49% ВВП, пусть не плачется насчет дефицита бюджета ПФР. Сами виноваты.
