В третью годовщину вторжения российских войск в Грузию президент Дмитрий Медведев внес в Думу на ратификацию соглашения с Абхазией и Южной Осетией о расположении и функционировании на их территории российских воинских баз на ближайшие 49 лет с возможностью неограниченного продления.

Поскольку сами соглашения о базах были подписаны больше года назад, а воинские группировки давно сформированы, внесение этих документов на ратификацию именно 8 августа 2011-го, когда Дума на каникулах, — символически-пропагандистский жест в ходе продолжающегося противостояния.

По соглашениям численность личного состава 4-й российской базы в Южной Осетии должна быть 3800 человек и 7-й базы в Абхазии — столько же. Но в реальности вперед выдвинуты только тяжелые вооружения, а больше половины личного состава расположено за сотни километров в России — во Владикавказе и в Майкопе. На место дислокации ездят по очереди вахтовым методом, что командиры объясняют отвратительными условиями службы, а также отсутствием обустроенных полигонов для полноценной боевой подготовки. Личный состав российских частей в Абхазии и Южной Осетии такой же, как и повсеместно, — призывников в четыре раза больше, чем контрактников, и надо их где-то учить хоть как-то стрелять из танков и гаубиц. А линию прекращения огня в Абхазии и Южной Осетии, которую теперь объявили границей, охраняют примерно 3 тысячи контрактников из Погранвойск ФСБ.

Медведев на днях подтвердил, что главной задачей вторжения в Грузию в августе 2008-го было «демонтировать, разрушить военную машину Грузии», но она не была выполнена — грузинская армия очень быстро и вовремя ретировалась из-под удара, укрыв большую часть современной и модернизированной техники. Несмотря на многолетнюю подготовку, российское вторжение было хаотично-неорганизованным: в плен в ходе боев сумели взять только 15 грузинских солдат. А ведь исходно планировалось разгромить и пленить большую часть армии и спецназа МВД, что почти неизбежно привело бы к дестабилизации режима, а у поддержанной Москвой грузинской оппозиции появился бы шанс свергнуть Михаила Саакашвили. Понятно, почему по итогам августа были бесцеремонно уволены генералы, названные тогда «героями»: командующий 58-й армией Анатолий Хрулев, главком Сухопутных войск, командовавший в 2008-м объединенной группировкой, Владимир Болдырев, командующий Северокавказским округом Сергей Макаров.

Грузинский фронт и сегодня остается важнейшим — именно на Северный Кавказ прежде всего направляют новую технику: танки Т-90 с французскими тепловизорами, баллистические ракеты «Искандер-М» с дальностью более 300 км, ударные вертолеты Ми-28Н, модернизированные штурмовики Су-25СМ, бомбардировщики Су-34. Конечно, в регионе продолжается бесконечная антитеррористическая операция, но в ней данная техника не используется. Танки стоят в боксах прямо в Цхинвали, в нескольких сотнях метров от линии прекращения огня, а экипажи — в паре сотен километров во Владикавказе. Склады ГСМ, артиллерийского и ракетного вооружения вблизи Джавы, на двадцать километров к северу от Цхинвали, — теоретически в зоне поражения грузинской артиллерией и системой залпового огня.

Об обороне никто не думает — расположение российских войск агрессивно-наступательное, нацеленное на юг. В Генштабе, очевидно, уверены, что в любом возможном будущем конфликте, как и в августе 2008-го, именно Москва будет определять его время и характер, чтобы авиация могла летать, а войска вовремя выдвигаться. А то зимой дорога из Северной Осетии через Рокский тоннель вечно закрыта лавинами или оползнями. В Москве опасаются грузинского «реванша» только на словах, потому изгнали из Абхазии и Южной Осетии всех наблюдателей ООН и ОБСЕ, и никакие режимы международного мониторинга военных приготовлений, принятые в Европе после окончания холодной войны, там не действуют. Медведев объявил, что Москва готова отложить на неопределенный срок вступление в ВТО, лишь бы не допустить нейтральную миссию таможенного мониторинга ЕС в Рокский тоннель и на границу с Абхазией. Очевидно, возможность скрытного перемещения войск и техники к линии прекращения огня намного важнее ВТО.

Грузинские деревни в 2008-м разграбили, сожгли и разрушили. Осетины разъехались, и осталось в Южной Осетии около 20 тысяч населения — в пять раз меньше, чем было при советской власти и в три раза меньше, чем до российского вторжения. Теперь приходится завозить осетин вахтовым методом для выборов и по другим особым случаям. Осталась пустая, разоренная зона (плацдарм в Закавказье), где единственный сохранившийся вид экономической деятельности — распил российского госбюджета.