СюжетыПолитика

Дорогие исполнители

Премьера рубрики

Этот материал вышел в номере № 77 от 18 июля 2011 года
Читать
14 июля 2011 года. 11 утра. Тверской суд столицы. Федеральный судья Елена Сташина рассматривает дело о «покушении на мошенничество». А неделей ранее она продлила арест на три месяца обвиняемой в «мошенничестве» предпринимательнице Наталье...

14 июля 2011 года. 11 утра. Тверской суд столицы. Федеральный судья Елена Сташина рассматривает дело о «покушении на мошенничество». А неделей ранее она продлила арест на три месяца обвиняемой в «мошенничестве» предпринимательнице Наталье Гулевич — несмотря на тяжелое состояние здоровья, справки врачей и поправки в УК РФ, смягчающие ответственность предпринимателей… Точно так же было с Сергеем Магнитским. За плечами у Сташиной и сотни других продлений и приговоров: оппозиционерам, чиновникам, предпринимателям… Судья числится в списке «сенатора Кардина». Что, впрочем, не мешает ей по-прежнему работать в Тверском суде.

В этот день на скамье подсудимых: помощник руководителя крупной федеральной структуры — Росрыболовства Игорь Бакулин и гендиректор торгового дома «Русские традиции» Александр Васильев. Им грозит до 8 лет. На просьбы о залоге получили отказ. Под стражей уже 1,5 года.

Следствие утверждает: Бакулина задержали 22 апреля 2010 года после «покушения на хищение» $200 тыс. от гражданина Латвии Иварса Грунсбергса. Он представлял интересы компаний, победивших в аукционе по распределению квот на вылов тихоокеанского лосося в Особой экономической зоне РФ. Тендер проводился в прошлом году Росрыболовством. Грунсбергс якобы вышел на Бакулина, с которым был давно знаком. И Бакулин якобы сказал ему, что может повлиять на исход аукциона, и, если Грунсбергс хочет, чтобы победили его фирмы, нужно заплатить. Договорились о 250 000 долларах за 5 лотов. Посредник, через которого шли деньги, по версии следствия, — друг Бакулина Александр Васильев. Аукцион состоялся. Из обещанных 5 лотов Грунсбергс выиграл 4, а значит, делает следствие вывод, был обманут Бакулиным.

В интерпретации защиты и самих подсудимых всё выглядит иначе. В 2010 году все ведомства спешили отметиться перед президентом, поставившим на повестку дня борьбу с коррупцией. ФСБ надо отчитаться, в том числе, и по Росрыболовству. Сотрудников ведомства прослушивают, следят и проводят прочие оперативные мероприятия. Но результата после нескольких месяцев проверок нет. «Выручают» трудящиеся в самом ведомстве, бывшие сотрудники ФСБ. По версии защиты, например, Виктор Ващило, советник главы Росрыболовства, одновременно являющийся сотрудником управления «Т» ФСБ. Он давно знает и Бакулина, и Грунсбергса… Да, говорит защита Бакулина, на аукционах бывают «договорняки» между участниками. Всем нужно получить выгодные квоты. Да, Грунсбергс договаривается с участниками — кто на какие лоты будет ставить. Да, договаривается не без помощи Бакулина: рыботорговцы его знают и уважают. Но повлиять на ход и результат аукциона, говорит защита, Бакулин не мог — влиять могут только сами участники. Об этом говорил в суде и глава Росрыболовства Андрей Крайний, вызывавшийся в качестве свидетеля. Как следует из протокола заседания и рассказов присутствующих в тот день на суде журналистов, Крайний сказал: «При проведении аукциона сидит комиссия из 15 человек, и участники аукциона предлагают цену. Ведется диктофонная запись. Как вы можете угадать, кто победит? Это невозможно».

Кстати, судья Сташина на всем протяжении процесса почему-то отказывалась приобщать и прослушивать аудиозапись этого аукциона. Трижды отказывалась. Ссылаясь на то, что пришедший из Росрыболовства диск с этим аудио не так опечатан, не так оформлены сопроводительные бумаги, и, вообще, аудио могли подделать… Хотя что мешало судье назначить экспертизу?

Что касается денег, то защита говорит, что Грунсбергс действительно предлагал их Бакулину. Тот отказался, но просил — если аукцион пройдет успешно — отдать деньги его другу Васильеву, которому срочно нужны были средства на лечение тяжелобольной жены. На том и сошлись. Ну а потом Бакулина и Васильева задерживают как вымогавших взятку. Оказывается, Грунсбергс написал заявление в ФСБ.

В столе Бакулина сотрудники ФСБ «обнаружат» долларовые купюры (9 штук, по $100 каждая). Купюры из так называемых «меченых» денег. Иных денег, кроме личных денег Бакулина (часть его личных средств следствие арестует, часть согласится отдать семье), не находят. На этих 900 долларах и строится обвинение. Правда, экспертиза по этим купюрам почему-то не проводилась — ну чтобы установить, брал Бакулин в руки эти деньги или нет. Что, опять-таки, никоим образом не смущает судью.

Бакулин утверждает: деньги подбросили к нему в стол ночью, накануне ареста, сотрудники ФСБ Мартыненко и Пожарский по указанию своего начальника Федькина. Причем все трое знали: в Росрыболовстве круглосуточно работают камеры видеонаблюдения, и стерли записи. Этот факт, по словам подсудимого, подтверждает запись разговора брата Бакулина, Андрея, с тем самым Мартыненко, состоявшемся уже после ареста: якобы в ходе беседы сотрудник ФСБ сообщил, что деньги в стол Бакулина попали не без помощи чекистов.

Бакулину все-таки предъявят обвинение в получении «взятки». Но поскольку отсутствует необходимое «задержание с поличным», следствие, поколебавшись, переквалифицирует действия на «покушение на мошенничество». То есть Бакулин и Васильев только покушались на что-то, а преступление совершить не успели. Однако факт несостоявшегося преступления не помешал суду и следствию заключить людей под стражу до приговора.

Суд над Бакулиным и Васильевым начался в марте этого года и сейчас подходит к концу. Свидетелей за это время прошло много. Был и сам Грунсбергс, и глава Росрыболовства Крайний, помимо всего прочего назвавший дело своего помощника «странным, с большим количеством неразрешимых вопросов».

Вопросов действительно много. После посещения заседания суда, последнего перед прениями и приговором, их стало даже несколько больше.

11.30. Елена Сташина сидит, отклонившись на спинку кресла. На участников процесса будто бы не обращает внимания. Занята осмотром собственного мобильного телефона, что-то пишет ручкой. Идет допрос свидетеля Виктора Ващило, советника главы Росрыболовства, а по совместительству сотрудника подразделения «Т» ФСБ, которое и ведет дело Бакулина. Обязанности Ващило — визировать приказы Росрыболовства до их поступления на подпись к руководителю ведомства. Так было и с приказом о проведении того самого аукциона.

Защита Бакулина мне говорит, что Ващило давно дружит с Грунсбергсом, что Грунсбергс даже имеет московскую прописку по адресу жены Ващило. Сам свидетель в суде про прописку ничего не говорит, на уточняющие вопросы про дружбу с потерпевшим отвечать отказывается, но не отрицает: службу в ФСБ проходил, теперь работает в Росрыболовстве, с Грунсбергсом знаком шапочно.

Тогда защита хочет предъявить Ващило фото, на котором запечатлен он, Бакулин и Грунсбергс за посиделкой у свидетеля на даче.

— А это относится к делу? — спрашивает Сташина. — Мнение прокурора?

— Нецелесообразно, — отвечает молодая девушка-обвинитель. — Я возражаю.

— Суд постановляет в ходатайстве отказать.

У защиты еще одно ходатайство по поводу свидетеля Ващило.

— Мнение обвинения? — тут же интересуется Сташина.

— Возражаю, — опять отвечает девушка.

— Суд отказывает в удовлетворении ходатайства…

И так весь день. Как на конвейере.

Вопросы свидетелю задает сам Бакулин:

— Вы являетесь прикомандированным к Росрыболовству сотрудником «Т» ФСБ?

— Снимается вопрос… — устало говорит Сташина.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68

— Вы знаете полковника ФСБ Федькина (по указанию которого, если верить Бакулину, сотрудники ФСБ подбросили ему в стол деньги.В.Ч.)?

— Ну да…

— А вы общались с Грунсбергсом после моего задержания?

— По телефону. Я спрашивал, правда ли, что пишут газеты. Он сказал, что да.

— Вы говорили, что к вам в кабинет не раз заходили сотрудники ФСБ. Скажите, с какой целью? — интересуется защита.

— Ну сотрудники в ведомстве меняются, на их места приходят новые. Вот из ФСБ ко мне и приходили. Понятно?

— Нет. А с какой целью они к вам приходили?

— Для консультаций.

— Каких? Разве смена сотрудников и визиты ФСБ как-то связаны?

— Протестую! — говорит девушка-прокурор.

— Снимается вопрос! — поддерживает Сташина. Сняла она и вопрос, кто конкретно приходил к Ващило из ФСБ.

13.00. Сташина смотрит на часы. Свидетель «плывет». Судья объявляет перерыв. После перерыва свидетель собрался.

— Вы когда последний раз на Лубянке были? — спрашивает Бакулин.

— Не помню.

15.00. У защиты — ходатайство о повторном вызове в суд потерпевшего Грунсбергса — он ранее выступал, но осталось непонятным, в чем он потерпел. Прокурор возражает — «защита тянет время». Сташина соглашается — «нецелесообразно». Так заворачиваются все ходатайства: о проведении экспертиз, о приобщении экспертиз независимых специалистов. «Нецелесообразной» называется и судебно-биологическая экспертиза, при помощи которой можно установить, чьи отпечатки пальцев на деньгах, найденных в столе Бакулина.

16.00—17.00. Бакулин выступает с показаниями. Говорит, что действительно Грунсбергс просил его поговорить с рыботорговцами — участниками аукциона, что он, Бакулин, сказал, что на аукцион повлиять невозможно. «Я встретился с участниками, просто попросил не воевать друг с другом. Собеседники восприняли мои доводы нормально, согласились не препятствовать в обмен на то, что Грунсбергс не будет претендовать на другие лоты. Грунсбергс пообещал отблагодарить за помощь и заплатить по 50 тысяч долларов за каждый лот, в котором победят его компании. Я сказал, что могу помочь бесплатно. Но попросил по возможности помочь деньгами Саше Васильеву, у которого болеет жена. Помощь Грунсбергса была бы как никогда кстати…»

Еще Бакулин говорил, что действительно вместо 5 лотов, на которые рассчитывал Грунсбергс, он выиграл 4 — потому что члены аукционной комиссии догадались, что между участниками есть договоренность, и изменили ранее известный этим участникам порядок лотов. «Грунсбергсу остальные участники выплатили немалые компенсации. То есть он ничего не потерял, а потом в показаниях кто-то за него написал, что «он потерял бизнес». Это не потеря бизнеса. Он еще в море не вышел, а уже заработал. <…> После аукциона он пришел ко мне, вел себя странно, пытался передать портфель. Я предположил, что он хочет передать деньги, сказал, что он обещал помочь Васильеву. Он ушел. А на следующий день ко мне пришли в кабинет сотрудники ФСБ и сказали, что я подозреваюсь в вымогательстве денег у Грунсбергса. Между тем я заявляю: мне достоверно известно, что те пресловутые 900 долларов мне подбросили сотрудники управления «Т» ФСБ Пожарский и Мартыненко. Об этом мне лично сказал сам Мартыненко во время ознакомления меня с материалами дела. На мой вопрос, не боится ли он так откровенничать, Мартыненко сказал, что мне все равно никто не поверит. Со слов Мартыненко, фальсификация доказательств производилась следующим образом: в ночь с 21 на 22 апреля он с Пожарским зашли в мой кабинет и положили 900 долларов в конверте в мой стол, после чего записи с камер видеонаблюдения на входе в ФАС стерли при помощи специалиста. Я готов подтвердить данные слова с использованием детектора лжи. Я просил через своего брата попросить Мартыненко выступить в суде, тогда Мартыненко принес мне выписки компаний-однодневок и просил перевести туда деньги, и обещал снять оперативный контроль, прекратить уголовное дело — в общем, отстать, иначе будет 8 лет. Я написал заявление в УСБ ФСБ РФ о том, что с меня вымогают деньги. Мой брат тоже написал…»

— Вынуждена вас прервать. Что вы цитируете? — спросила вдруг судья Сташина.

— То, что писал мой брат в ФСБ и Генпрокуратуру, и то, что мне говорил лично Мартыненко.

— То есть это не ваши показания? — раздражалась судья. — Вы не даете показания по существу предъявленного обвинения! Показания будете давать или нет?

— Я даю показания…Осталось три страницы. Разрешите окончить.

— Нет. Ссылаться на них нельзя. Суд не исследовал эти записи.

— Я не могу ссылаться на то, что сказал мне следователь?

— Что он вам говорил? И когда?

— Во время следствия. Он сказал, что любой судья вынесет любой приговор. Также сказал, что Пожарский ничего не боится, что он на повышение уже отправлен, а их начальника Федькина переводят в Питер… Вы знаете, Ваша честь, я долго думал, стоит ли писать заявление в УСБ ФСБ… Это страшные люди, а у меня семья… Мартыненко на самом деле честный человек, это система не позволяет ему сказать правду в суде.

— Всё у вас? — уточнила Сташина.

У него было всё. Судья объявила перерыв до 21 июля — на прения сторон, а затем будет приговор.

Поддержите
нашу работу!

Нажимая кнопку «Стать соучастником»,
я принимаю условия и подтверждаю свое гражданство РФ

Если у вас есть вопросы, пишите donate@novayagazeta.ru или звоните:
+7 (929) 612-03-68

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow