Семь последних лет россияне учились жить в кредит. В том числе — и на ошибках, что нормально. Однако ошибки надо исправлять, а по кредитам — платить. Усвоить эту простую истину помогает институт коллекторских агентств.

Да, именно помогает, хотя в сознании многих из нас между коллекторами и братками из девяностых нет никакой разницы. Между тем коллекторство — цивилизованный институт финансового рынка, который неизбежно возникает и развивается по мере его роста.

А рост этот в период 2003—2010 годов был взрывным, особенно в сегменте потребительского кредитования. По оценкам Банка России, за тучное семилетие россияне набрали потребкредитов на миллиард долларов США. Но есть и не столь оптимистичная статистика. Размер просроченной задолженности за то же время увеличился в 20 раз, то есть он вдвое обогнал прирост общего количества выданных ссуд. И на круг за россиянами около миллиарда рублей «плохих» долгов перед банками по потребкредитам.

«Плохой» здесь — слово точное. Ведь такой кредит — головная боль как для банка, который не может вернуть свои деньги, так и для гражданина, попадающего в долговую яму. Сперва они и решали проблему между собой. Банк обращался в суд, как правило, выигрывал, и в дело вступали уже судебные приставы, которые, действуя по закону, могли войти в квартиру должника, описать имущество и продать его с аукциона. Понятно, насколько неприятна эта процедура для любого человека. Но такая форма «вышибания» долгов невыгодна и банку — издержки на судебные тяжбы велики, а скорость работы системы маленькая, как и эффективность на выходе. И вообще, выколачивание долгов для банков — функция непрофильная, они существуют для того, чтобы выдавать кредиты.

Теоретически есть и еще один способ — заранее закладывать потери по невозвращенным ссудам в процентную ставку. В какой-то мере банки подобный вариант используют, но жесткая конкуренция заставляет их снижать ставки. Да и нам, потребителям, с какой стати переплачивать только потому, что кто-то другой не возвращает долги?

Словом, банкам и должникам нужен был посредник, который взял бы на себя урегулирование проблемной ситуации. Естественно, за плату.

Поначалу в их числе и правда встречались суровые парни в тренировочных штанах. Но крупные кредитные учреждения, такие как, например, Сбербанк и ВТБ, позволить себе сотрудничество с ними, естественно, не могли. Спрос, как известно, рождает предложение, и на рынке появились специализированные организации, которые действуют по добровольно принятым ими западным стандартам коллекторского бизнеса. Крупнейшие коллекторские агентства России были созданы либо топ-менеджерами банков, либо юридическими фирмами, то есть людьми, профессионально понимающими проблему. В отличие, допустим, от рядовых менеджеров банка, которые могут позвонить вам в первый же день просрочки или даже с кем-то перепутать.

Коллекторы всегда стремятся к досудебному урегулированию споров, и основные методы их работы — психологические. Прежде всего с должником нужно связаться — по телефону или навестив его по месту жительства. При этом исключаются звонки в ночное время, а личное «интервью» будет проходить только на пороге квартиры должника. Исключаются любые угрозы, тем более связанные с причинением ущерба жизни и здоровью, имуществу должника.

Работа коллектора — убедить человека в том, что лучше добровольно платить долг, чем дожидаться решения суда. При этом если клиент реагирует адекватно, с ним можно обсуждать варианты реструктуризации платежей, например, уменьшение их ежемесячного размера с увеличением срока. Как это ни странно, после подобных процедур многие люди начинают чувствовать себя более свободно — долг превращается из дамоклова меча в обычную бытовую проблему, неприятную, конечно, но решаемую.

Для банков сотрудничество с коллекторами представляет собой еще более очевидную выгоду. Во-первых, «плохие» долги становятся уже не их головной болью, позволяя сосредоточиться на профильной деятельности. Во-вторых, коллекторы обычно работают эффективнее, чем сами банкиры, что повышает процент и общее количество возвращенных ссуд. Наконец, есть такая форма сотрудничества, как договор цессии. Банк продает коллекторскому агентству, обычно за весьма скромный процент, проблемные долги и перестает иметь к ним какое-либо отношение. Это облагораживает отчетность и позволяет не формировать на такие долги лежащие мертвым грузом резервы, что увеличивает количество денег, которые банк может инвестировать в профильную деятельность.

Минэкономразвития готовит законопроект о взыскании задолженности, который наконец-то детализирует нормы закона, регулирующие эту деятельность. Впрочем, лидеры коллекторского рынка в этом отношении уже опередили время и соответствуют самым жестким западным стандартам. Потому что это выгодно.

Кстати, продажа долгов может затрагивать не только физических лиц, но и малый бизнес. На рынке уже сейчас отмечены единичные сделки по продаже коллекторам портфелей «плохих» кредитов предпринимателей. Можно предположить, что в перспективе эта практика станет у нас такой же развитой, как на Западе.

Полина Ким