Любой супермаркет, стоит ему открыться, тотчас обрастает торговыми и сервисными точками — посмотришь, какие именно лавочники благоденствуют в магазинном предбаннике, и сразу становится понятно, чем живет окрестный район. Возьмем, предположим, почтенный окраинный магазин — что там теснится на первом этаже? В этом году нужды и интересы местной общины представляют вот какие заведения: мгновенная фотография, маленький банчок со столь же мгновенными кредитами, магазин удочек, матрасный агент, канцелярская лавка с любовными романами. И — ППС.

Тут нужно сразу сказать, что ППС — это вовсе не только и не всегда патрульно-постовая служба. А еще и пункт приема ставок. Букмекерская будка. Пятачок возле будки — самое бойкое, самое оживленное в магазине местечко. Всегда очередь! И очередь не молчаливая, а, напротив того, — живая, кипящая, громкая. Будка выглядит даже и нарядно — наверху, на краю перегородки, устроен монитор, под монитором — окошко, вокруг окошка объявления и разъяснения на цветных листках: «Просим не прислоняться, не сидеть на полу и не нарушать элемент благоустройства». Элемент благоустройства — это пластиковая пальма.

Что же это за развлечение такое — проводить свой досуг возле букмекерской будки, делая ставки и их обсуждая? Это новое развлечение. Я в курсе, разумеется, почтенного возраста букмекерского дела, но, как сказала девочка Дороти из «Страны ОЗ»: «Кажется, мы уже не в Канзасе, Тотошка».

Мы не в Бирмингеме, где и почтенный возраст, и история, и конторы на каждом шагу. На московских окраинах пункты приема ставок стали приметой быта относительно недавно, и такой вот зримый общественный интерес к букмекерскому делу — пока еще социальная новость. Будка в нашем магазине появилась два с лишним года назад, но только в последний год стала заметным явлением. Перед нами — мужской окраинный клуб.

Причем — закрытый мужской клуб. Пруст как-то заметил, что светский человек судит о салоне не по тому, кто в нем бывает, а по тому, кто в нем не бывает. Так вот — в этом салоне не бывает женщин. За тем только исключением, что ставки за будочным окошком принимает дама — сотрудница букмекерской конторы. Таня, нет — Танечка. Как часто бывает в таких случаях, отношения между членами беттер-сообщества (это элегантное название клиентуры ППС) и Танечкой складываются в добродушно-семейном ключе. Немного напоминают традиционные отношения «буфетчица — посетители распивочной». Буфетчица, казалось бы, нейтральный персонаж, должна равно обслуживать каждого, но в реальности сама возможность отказа («тебе сегодня больше не наливаю») делала ее исполинской фигурой. Как коллективная жена, буфетчица брала на себя роль нравственного лидера. Что-то в этом роде делает и Танечка — она может не принять деньги у пьяненького, довольно жестко указать новичку на сделанные им при оформлении ставки ошибки, но в целом ее роль — холодное умиротворение. В концептуальные разговоры она не вступает. Советов не дает, она же не букмекер, не спортивный аналитик. Аналитики сидят далеко — в базовой конторе, выставляют коэффициенты на все спортивные события, представленные в линии. А Танечка — просто принимает ставки.

А вокруг между тем сверяют свои ставки большие знатоки вопроса — опытные беттеры. И трудновато бывает неофиту понять уклад этого посконно спортивного клуба. Вот каждый день подходит к окошку человек в беспредельно заношенной толстовке, протягивает Танечке двести-триста рублей и «покупает» маленький экспресс. Жалостное зрелище — кабы не знать, что перед тобой креативщик и маркетолог Потапов. Просто маркетолог Потапов человек очень осторожный и суеверный. Денег никогда много не ставит, а к будке всегда спускается в одной и той же одежке — той самой, в которой первый раз выиграл.

Или вот деда Миша — маленький грузин, работающий неподалеку, в «Ремонте обуви». Недавно я получила от него квитанцию: «Взята одна штука сапога». И вот этот маленький деда, постоявши возле будки малую толику времени, ставит пять с чем-то тысяч рублей на победителя, на заключительный счет, и на первый гол, и на второй гол (по времени) в матче двух шотландских команд второго дивизиона. Ну, думаю, о чем тут говорить? Печаль и жалость к бытию. По-русски почти не понимает, смотрит растерянно — что ему этот второй шотландский дивизион? Беспредельно далеки от него эти вересковые холмы и пустоши. А я далека от мысли сравнивать букмекерство с чудесным вулканом удачи или мешком азарта, но, глядя на деды-Мишину ставку, думала вот что: «Он-то ведь точно использует относительно сложную систему как простую, как игровой автомат. Кинул денежки в никуда и стоит сбоку от окошка, ждет ответа». А вся очередь с дедой Мишей здоровается, и каждый норовит пожать ему руку, а то и увести в сторону посудачить. В общем, что уж тут тянуть. Выяснилось, что деда Миша — великий игрок. Знаменитость, гений места. Это его принцип — играть именно что на мелком и неизвестном. И когда мужествуют, скажем, «Спартак» с ЦСКА, деда стоит в сторонке. Зато он досконально знает расклад сил во втором шотландском дивизионе.

Оказывается, имеется такой тонкий способ играть и выигрывать: дело в том, что любая крупная букмекерская контора старается дать котировку на сколько возможно большее количество матчей — даже и на те, которые конторские аналитики знают не очень хорошо. А игрок может выбрать узкий сегмент и специализироваться на своих излюбленных шотландцах сколько угодно, доводя знания и драгоценную свою чуйку до бриллиантовой чистоты и ясности.

А что вообще происходит между букмекером и игроком? В чем интрига-то? Букмекер, согласно изящному английскому определению, «профессиональный спорщик», чья работа состоит в предложении пари на исходы спортивных состязаний, и для него главное — грамотно выставить коэффициент; а «главное отличие букмекерских контор от казино и игровых автоматов» заключается в том, что в этих конторах заключаются пари «интеллектуальные». А если поговорить с г-ном Журавским, президентом Национальной ассоциации букмекеров России и главой компаний «Лига Ставок» и «Оскар Ярд», то можно выяснить еще несколько тонкостей. Что игрок, делающий спортивные ставки, всякий раз имеет дело с уникальным событием, а его выигрыш зависит от уникального коэффициента, выставленного уникальным аналитиком из букконторы, — и ничего из только что перечисленного не может повториться. Тут нужно заметить, что и г-н Журавский, и прочие энтузиасты букмекерского дела всегда подчеркивают свое отличие от игорного бизнеса. Что, впрочем, не спасает букмекеров от самого подозрительного к ним отношения. Теперь, после того как мешок с удачей унесли за Урал и в Анапу и неизвестно, куда доброму человеку тащиться, чтобы законно проиграть свои денежки, а президент так горячо озаботился уничтожением тайных рулеток, в городах из щекотных забав остались разве вот только букмекеры. И чтобы жизнь не казалась им совсем уж пряничной, сначала их приспособили лицензироваться в ФНС, и Дума приняла поправки к закону об игорном бизнесе. И теперь всякая новая букмекерская контора, чтобы получить разрешение на работу, должна обзавестись миллиардом рублей чистых активов, банковской гарантией в пятьсот миллионов рублей и ста миллионами уставного капитала. Суммы совершенно запредельные. Как заметил один из владельцев букконторы: «Если у тебя есть миллиард, чтобы начать свое дело, зачем его начинать? Уже можно ехать во Флориду».

Пожалуй. Но это все на самом деле не важно. Важнее — настроение людей не на сцене, а, скажем так, в зале. А в зале — наши игроки. Маркетолог Потапов, деда Миша со товарищи.

Безусловно, в игре для них главное — событие игры, а российское общество, как известно, испытывает эмоциональный голод по событиям.

Слышны разговоры: «Включи чуйку, баклан!»; «Я эту игру щупал»; «Да брось, ты с чужого. Тебя майор заатцевал»; «Четыре часа сидел на форуме бомжей, так и не понял — они расслабились или нет?»; «Чтоб он тебе забесплатно упал. Такие бесплатно не падают!»; «Видно, что оборонцы куплены, видно…»; «Да, человечинка мешает!»

Умственное хозяйство наших беттеров — что правда, то правда — отличает чрезвычайно жесткая спортивная конспирология. Букмекеры действительно много чего знают о «странных матчах» (у г-на Журавского даже совместная акция с «Новой газетой» против договорных матчей — «Мяч без пятен»), но, клянусь вам, «меньше на свете армян, чем фильмов, где сыграл Джигарханян». В том смысле, что сколько бы договорных матчей ни было — однако есть же и обыкновенные, ведь так? Так думает обыватель. А хитроумный беттер не верит ничему и никому. Он не верит в неожиданность и удачу. Говорит: «Если ты выигрываешь, то это не везение, а результат твоих раздумий». Так-то оно так — но это результат раздумий «про везение».

Забавная игра, во время которой можно испытать весь набор базовых эмоций — надежду, ледяной пыл расчета, разочарование, конспирологическое безумие, жадность и муки ожидания. Как жаль, что беттерство — мужская забава. Как жаль, что возле будки — мужской клуб. Женщины больше знают и про жизненную, денежную стесненность (а все-таки ставочное дело дает какую-то отдушину, надежду), и про эмоциональный голод. Одно плохо — они меньше знают про футбол.