“Во вторник утром из нашего мира была вырвана важная часть. На нью-йоркском небосклоне вдруг появился пустой клочок синего неба. С небес как капли дождя падали люди. Наш город изменился навсегда. Наша страна изменилась навсегда. Наш мир изменился навсегда”, - писал Джонатан Шелл (Jonathan Shell) в первом выпуске журнала «Нейшн» (Nation) после событий 11 сентября 2001 г.
Наша редакция наблюдала за ходом событий по телевизору – в страхе, в скорби, в гневе. Люди рыдали, и в то же время делали какие-то записи и начинали писать заметки – на следующий день мы должны были сдавать номер в печать. Мы узнали, что система коммуникаций, связывавших нас с внешним миром, повреждена – наши телефонные линии проходили под зданием Всемирного Торгового Центра. Тогда, в первые дни после трагедии, к нам не поступали телефонные звонки, у нас не было доступа в Интернет. Было только чувство неуверенности и осознание того, что произошло нечто ужасное, изменившее наш мир до неузнаваемости.
И вот почти десять лет спустя в судьбоносном по содержанию, но сдержанном по форме вечернем воскресном обращении президент Обама сообщил, что организатор терактов 11 сентября Усама Бен Ладен убит в результате спецоперации вооруженных сил США. Он напомнил нам, как тогда, в те мрачные дни «Америка сплотилась, как одна большая семья, в своем стремлении призвать к ответу тех, кто стоял за этими кровавыми терактами».
Он назвал штурм виллы, где находился террорист №1 и устранение Бен Ладана «самой важной операцией в нашей борьбе с Аль-Каидой». И повторил, что Америка никогда не пойдет войной на ислам. Поэтому, как справедливо отметил Обама «Смерть Бен Ладена должны приветствовать все, кто ценит мир и человеческое достоинство».
Теперь, когда тело Бен Ладена покоится на морском дне, самое время положить конец «глобальной войне с терроризмом», в условиях которой мы живем вот уже почти десять лет. Пора прекратить называть войной начавшуюся после 11 сентября борьбу с террористами, которых нельзя отнести к какому-либо государству. Тогда, в первые дни после теракта президент Буш, Карл Роув (Karl Rove) и другие сознательно решили использовать в отношении борьбы с терроризмом слово «война» - и это решение раскололо нацию, о единстве которого говорил в своем обращении президент Обама.
«Слово «война»», как писал в 2004 году бывший американский полос Рональд Спайрс (Ronald Spiers), «в данном случае является неточным и даже опасным. У войны есть конец, означающий победу одной стороны и поражение другой. У «войны с терроризмом» нет конца; нет стратегии выхода из этой войны, в которой враг определяется не по тому, какие цели он преследует, а по тому, какую тактику он использует».
Администрация президента Буша, прикрываясь «войной», поставила под сомнение незыблемые принципы, на которых зиждется Америка. Все мы были свидетелями многочисленных нарушений международных норм в области защиты прав человека, незаконного заключения под стражу тысяч женщин и мужчин, все мы помним о пытках, которым они были подвергнуты.
И, несмотря на то, что президент Обама благоразумно отказался называть нашу борьбу с террористическими ячейками «войной с терроризмом», он тоже использовал «войну» как оправдание для расширения своих полномочий, будь то через использование военных трибуналов или через разрешение задержания под стражу на неопределенный срок..
Сегодня настало время не только отказаться от использования термина «война с терроризмом», но и положить конец самой войне.
Пора вернуть наших солдат домой.
После успешного устранения Бен Ладена администрация Обамы, получив необходимое пространство для политического маневра, должна решиться и немедленно прекратить афганскую войну, сократить численность американского контингента в Афганистане и при поддержке региональных лидеров ускорить переговорный процесс между многочисленными местными политическими группировками.
Как отмечает корреспондент «Нэйшн» Роберт Дрейфус (Robert Dreyfuss), «война в Афганистане, которая уже давно лишена всякого смысла, теперь не имеет и формального повода: даже если к власти придут талибы – что маловероятно, даже если США быстро соберутся и уйдут оттуда – то уже нет Аль-Каиды, которую они могли бы там укрывать».
И действительно, Аль-Каида практически уничтожена. Она раздроблена на множество мелких фрагментов, насчитывает всего несколько сотен активных членов и уже не представляет собой той централизованной угрозы, на устранение которой нужно было направлять сотни тысяч американских солдат. Бен Ладен мертв, а новый лидер, способный сплотить вокруг себя всю организацию, возможно, никогда не появится.
У президента Обамы и его команды есть уникальная возможность для того, чтобы направить дискуссию вокруг национальной безопасности в новое русло. Устранение Бен Ладена повысило доверие граждан к администрации и дало ей больший политический вес в решении вопросов национальной безопасности.
Да, над всеми нами нависает тень трагедии 11 сентября, когда был совершен теракт, чудовищный по своим последствиям. Да, было бы в высшей степени наивным полагать, что в мире больше не осталось террористических организаций, способных на такие жестокие преступления. Но терроризм не является тем врагом, который ставит под угрозу само существование нашей нации. Крупномасштабные воинские операции, отправка в другие страны целых армий и уничтожение всех потенциальных укрытий террористов не приведут к успеху в борьбе с этим врагом. То, что нам нужно, это грамотная работа разведки, полиции и внутренних служб безопасности. Борясь с терроризмом, мы не можем ставить под сомнение те ценности, которые олицетворяют Америку в наших собственных глазах и в глазах всего мира.
Бен Ладен и большая часть организаторов и исполнителей терактов 11 сентября уничтожены, но какой ценой: в двух затяжных войнах убито и ранено 50 000 солдат, сотни тысяч ни в чем не повинных иракцев, афганцев и пакистанцев, потрачены триллионы долларов, репутация Америки в глазах мирового сообщества серьезно запятнана, и на ее полное восстановление уйдет немало времени.
Мы пережили десятилетие суровых испытаний, которое научило нас тому, что тотальная бесконечная война не укрепляет демократию, а, напротив, подрывает ее основы.
Несмотря на то, что президент во многом продолжил политический курс своего предшественника в сфере безопасности, он, кажется, понимает, что войны могут свести на нет любые реформы и поставить под сомнение главные ценности нашей страны. Если мы как граждане потребуем отказа от использования слова «война», если мы настоим на том, чтобы наши депутаты не сводили любую внешнеполитическую дискуссию к борьбе с терроризмом, мы сможем выстроить новую и более эффективную политику в области национальной безопасности.
