В четверг, 17 марта, в Мосгорсуде гособвинение по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой представляло вещественные доказательства. Их принесли в запечатанных конвертах и пакетах, которые в свою очередь были заключены в несколько картонных коробок. Прокурор Борис Локтионов сообщил, что не очень хорошо разбирается в оружии, и попросил помощи оперативного сотрудника Олега Калугина. Судья Александр Замашнюк не возражал: «Только без комментариев» — в смысле со стороны оперативника.
Калугин показал присяжным пистолет «Браунинг», из которого, по данным следствия, были убиты Маркелов и Бабурова, два чешских CZ, два револьвера, десятки патронов к ним, кобуры, самодельный глушитель и проч.
— Прошу посмотреть, очень удобная вещь! — сказал прокурор, вручая присяжным пистолет CZ. Адвокаты подсудимых поднялись со своих мест: почему обвинению позволяется комментировать доказательства? Защитник Евгении Хасис Геннадий Небритов тоже попросил подержать пистолет. «Совсем неудобный. Есть поудобнее», — констатировал он.
Автомат АКС-74У прокурор (заявивший, что не дружит с оружием) показал присяжным сам: ловко отцепил от корпуса складной приклад, закрепил его в рабочем положении и отстегнул магазин. Судья же вообще сыпал терминами, как и на прошлом заседании в понедельник: он явно очень хорошо разбирается в оружии.
— Это называется «донце», Борис Георгиевич, — помогал он гособвинителю, который не мог назвать часть патрона, на которую нанесена маркировка.
Когда Борис Локтионов поднес оружие к «аквариуму», Тихонов подтвердил: браунинг и револьвер — те самые, что были изъяты у него на съемной квартире. Пистолеты тех же моделей, что и показанные CZ, а также автомат Калашникова у него тоже были, но он не помнит номеров, поэтому не может ни подтвердить, ни опровергнуть того, что это оружие было изъято именно у него в ходе обыска. Подсудимый сообщил, что из всех стволов он опробовал только один пистолет CZ — во Владимирской области: «Мишень — старое дерево, мертвое».
— А где вы собирались испытать автомат Калашникова? — спросил прокурор.
— Там же, во Владимирской области. Я как раз направлялся туда, когда меня задержали, — подумав, после паузы ответил Никита.
Тихонов настаивает, что «Браунинг» ему в начале-середине октября 2009 года дал знакомый на починку. Подсудимый поменял на нем возвратную пружину и должен был вернуть пистолет 9 ноября 2009 года, однако 3 ноября Тихонова задержали.
— Вы можете описать человека, который передал вам браунинг? — спросил обвиняемого судья.
— Я считаю, что это по меньшей мере преждевременно.
— Настанет ли в судебном заседании момент, когда вы его назовете?
— Не уверен в этом, — ответил подсудимый.
Обвинение снова интересовалось, держала ли Хасис в руках оружие.
— Хасис брала в руки пистолет марки CZ, — подтвердил Тихонов. — Мы с ней поссорились… Полдня не разговаривали, а вечером я как раз занимался чисткой оружия. Она подошла и вопреки обыкновению проявила интерес к моему занятию. Я ей разрешил снарядить магазин.
Тихонов также рассказал, что заинтересовался оружием и военным делом во время обучения на историческом факультете, а первый раз стрелял из автомата Калашникова «в 2000-м или 2001 году» на военной кафедре.
— Этот ваш «опыт» общения с оружием был до знакомства со Стешиным? — судья вспомнил показания журналиста «Комсомольской правды» Дмитрия Стешина, друга Никиты. На прошлой неделе во время допроса он сообщил суду, что Тихонов «не умел» обращаться с оружием и однажды «чуть не снес» ему голову из карабина.
— До знакомства, — ответил Тихонов.
— Автомат Калашникова и карабин «Сайга» конструктивно очень отличаются друг от друга?
— Конструктивно — нет. Случай, описанный Стешиным, когда я, как он выразился, чуть не снес ему голову, действительно имел место. Я просто не обратил внимание, что патрон дослан в патронник, а карабин снят с предохранителя, — объяснил подсудимый.
Затем присяжным продемонстрировали две пули: извлеченную из головы Маркелова в морге и ту, которую прохожий нашел на следующий день после убийства.
…После обеденного перерыва участники процесса продолжили задавать вопросы Никите Тихонову.
Адвоката Хасис Геннадия Небритова заинтересовала старая кобура, представленная обвинением как одно из вещественных доказательств.
— Может ли данная кобура являться реквизитом киностудии «Мосфильм» и быть использована для съемок фильма «Броненосец «Потемкин»? — спросил защитник, намекая на неестественность ее применения в наши дни.
— Ну в общем-то да, — успел согласиться Никита до того, как судья снял вопрос.
— С такой кобурой по улицам сейчас кто-нибудь ходит? — поинтересовался Небритов.
— Нет, она привлекает разве что исторических реконструкторов.
— А с другими кобурами вы видели людей на улицах? — добавил судья Замашнюк.
— Более чем достаточно. Они и в этом зале присутствуют, — намекнул Тихонов на приставов, улыбнувшись.
Адвокат родителей Анастасии Бабуровой Владимир Жеребенков спросил у Тихонова, где он взял деньги для покупки такого количества оружия. Тихонов ответил: от продажи других образцов.
— А первоначальный капитал?
— Я же объяснял: мне доводилось работать на рынке. В том числе торговать автомобильной резиной. Я очень экономно жил. Моей основной тратой была квартплата. До того как я стал жить с Хасис, я и вовсе арендовал квартиру только в зимние месяцы, а летом жил в палатке в лесу.
— Тех средств, которые вы получали, продавая резину, вам не хватало на жизнь? Надо было обязательно торговать оружием? — давил Жеребенков.
— Мне бы не хватило их на долгосрочный период, — спокойно излагал Тихонов.
К допросу Тихонова присоединились и присяжные. Как и адвоката Жеребенкова, их интересовало: неужели Тихонов не мог найти иные источники дохода?
— Теоретически — мог, — согласился подсудимый. — Но на тот момент, когда я находился на нелегальном положении (в связи с подозрением в причастности к убийству антифашиста Рюхина — Н. Г. ), иных источников не было. Кроме того, у меня не так много навыков. Первая работа, которую я нашел, — это работа грузчика. И только лучшее знание русского языка, по сравнению с другими грузчиками, позволило мне стать продавцом. У меня образование гуманитарное — плохо применимое к реальной жизни.
«В сельскую школу поехали бы историю преподавать…» — посоветовали присяжные через судью.
— Да, я поехал бы, если бы у меня был диплом на имя, которым я в то время пользовался. У меня были поддельные документы. Документов об образовании к ним у меня не было. А своим документом об образовании я пользоваться не мог, — объяснил Тихонов.
Наконец, прокуроры продемонстрировали коллегии присяжных заявленные ранее видеозаписи с камер наружного наблюдения от 19 января 2009 года, установленных на трех домах (№ 9, 14 и 20) на улице Пречистенке и трех станциях Московского метрополитена — «Кропоткинской», «Библиотеке им. Ленина» и «Боровицкой».
Камера на доме № 14 зафиксировала, как «человек, похожий на девушку» (так адвокат Тихонова Александр Васильев попросил называть ту, кто оказалась на записи), одетый в длинную темную куртку, бейсболку и высокие сапоги, в 13:14 идет от станции метро «Кропоткинская» в сторону Садового кольца. В 13:26 у дома № 20 (напротив Барыковского переулка, где находится Независимый пресс-центр, в котором проходила пресс-конференция Станислава Маркелова) «человек, похожий на…» останавливается и в течение 51 минуты чего-то ждет на одном месте. Затем девушка начинает двигаться назад, в сторону метро. В 14.22 камера на доме № 14 снова фиксирует ее. Она озирается на противоположную сторону улицы — туда, где в эти минуты было совершено убийство.
Картинка с камер на четной стороне улицы — довольно четкая, однако лицо девушки, которая к тому же периодически прикрывает его рукой, — различимо плохо. Лишь на некоторых кадрах видна нижняя половина — от подбородка до глаз — и уже более или менее четко.
Присяжные несколько раз просили перемотать запись, явно сличая оригинал, сидящий в «аквариуме», с предположительной видеокопией. Присяжные так же пристально смотрели и на общие планы с «фигурой, похожей на девушку», — оценивая манеру двигаться, жестикуляцию…
На видеозаписи с камеры, установленной на входе станции метро «Кропоткинская», видно: молодой человек в синей куртке и темных штанах (лицо закрыто рукой и, вероятно, шарфом) подбегает к турникетам. Его проездной билет не срабатывает, и человек проходит в метро вслед за женщиной. На станции он бежит к первому вагону, едет до «Библиотеки им. Ленина» и переходит на «Боровицкую», где его фиксирует еще одна камера.
Сами подсудимые редко смотрели на экран, установленный в зале суда, — больше разговаривали друг с другом.
Просмотр закончился, судья Замашнюк объявил перерыв в судебном заседании до 21 марта. Когда ушли присяжные, председательствующий заявил, что в интернете появляются копии ходатайств защиты. Адвокат Васильев признался, что ходатайства выкладывает он: «Процесс открытый», — объяснил защитник Тихонова. У судьи было другое мнение: «Это не что иное, как давление на присяжных, которые не должны знать о процессуальных вопросах».
Замашнюк заметил и журналистам: все, что публикуется в СМИ и касается процессуальных вопросов, по-хорошему, публиковаться не должно. А Васильеву посоветовал «подумать», прежде чем выкладывать в Сеть следующее ходатайство.
