Говоря о выступлении Алексея Кудрина на Красноярском экономическом форуме, в основном удивляются его заявлениям о том, что для получения мандата доверия власти нужно честно и справедливо провести парламентские и президентские выборы — с представительством всех политических сил.

На самом деле куда более любопытно не то, что Кудрин говорит о необходимости честных выборов, а то, ради чего он хочет, чтобы выборы были честными. По его словам, только это может дать властям «тот мандат, который необходим для проведения реформ».

«Так может говорить только человек, который знает, что впереди — непопулярные реформы», — замечает экономист и бывший первый зампред Центробанка Сергей Алексашенко, и с ним нельзя не согласиться.

Cлыша про очередные «непопулярные реформы», для проведения которых власти нужен «мандат доверия», граждане не могут не вспомнить, что двадцать лет назад они его уже давали — на честных и справедливых президентских выборах 1991 года. И тогда массовое стремление к переменам было таким, что люди были готовы терпеть ради лучшего «завтрашнего дня». Однако все помнят, как был растрачен этот кредит доверия.

Да, появились частная собственность, исчезла распределительная экономика, была проведена «малая приватизация» сферы услуг и торговли, создавшая в них конкурентный рынок, открылись возможности для частной инициативы, развивался фондовый рынок — и все же построенный капитализм даже его отцы-основатели признали «бандитским».

Большей частью реформы свелись к уничтожению сбережений граждан, которым реформаторы заявили: «У вас ничего не украли — у вас ничего не было». К переходу наиболее прибыльных предприятий, а также доходов от нефти и газа, на которые существовала советская империя, в руки узкой группы лиц. К строительству государственных финансовых пирамид, перед которыми бледнеет опыт МММ. К освобождению монополий от общественного контроля. И к последовательному отказу государства от большинства своих социальных обязательств как «пережитков социализма». К превращению качественного образования и здравоохранения в привилегию меньшинства.

Надо ли удивляться, что такие реформы были крайне непопулярны? Идеологи этих реформ до сих пор говорят, что им «не было альтернативы», но умалчивают о том, что альтернативы даже не обсуждались (не говоря о том, чтобы реализовываться): общество ставили перед фактом принятых решений, а выбранный курс был объявлен единственно верным.

Именно тогда и сформировался нынешний политический режим: провести такие реформы можно было, только «отключив» или превратив в фикцию большинство демократических механизмов.

Под разговоры о «непопулярных реформах» прошло практически все ельцинское десятилетие — а жизнь никак не улучшалась. И еще тогда не могла не возникнуть простая мысль: а почему, собственно, реформы должны быть только «непопулярными»? Если от реформ становится не лучше, а хуже — зачем их проводить? А если реформаторы не умеют проводить другие реформы — может быть, их следует заменить другими, которые сумеют?

И вот сегодня — после окончания «тучных» лет — нам снова пророчат «непопулярные реформы»: продолжение отказа государства от конституционных социальных обязательств и перекладывание необходимых затрат на плечи граждан.

Не хватает средств на выплату пенсий? Повысим пенсионный возраст. Не хватает средств на капитальный ремонт жилья? Закроем (о чем мало кто знает) Фонд содействия реформированию ЖКХ, из которого финансировалось 95% этих расходов (граждане платили 5%), и предложим «софинансирование» по принципу «50 на 50». Нет денег на образование? Переведем школы в статус «автономных учреждений», предложив им зарабатывать недостающие средства поборами с родителей…

Кто сказал, что сегодня невозможны реформы, которые будут поддержаны большинством граждан? Предложить их перечень нетрудно — даже без традиционной идеи о сокращении числа чиновников.

Нет денег на пенсии? Вместо того чтобы повышать пенсионный возраст, давайте откажемся от затратных проектов (вплоть до Олимпиады в Сочи и чемпионата мира по футболу): когда в семье не хватает на еду и одежду для детей, не устраивают пир на весь мир и не строят особняков. Нет денег на ремонт домов и строительство дорог? Сократим триллионные «расходы на оборону»: в обозримом будущем на нас никто не собирается нападать. Надо повышать зарплату бюджетникам? Ограничим прибыли неприкасаемых для путинского режима естественных монополистов, возглавляемых сподвижниками премьера, и ликвидируем госкорпорации, где бесконтрольно тратятся более 10% российского бюджета. А заодно запретим гигантские выплаты топ-менеджерам компаний с принадлежащим государству контрольным пакетом (только что Сбербанк, как выяснилось, вдвое повысил выплаты по сравнению с прошлым годом)…

Можно не сомневаться: эти реформы будут весьма популярными. Вот только вряд ли Алексей Кудрин будет их предлагать.

Да, бывают ситуации, когда нет иного выхода, кроме «непопулярных реформ». Но проводить их надо так, чтобы тяготы реформ ощущали на себе все. А не так, как раньше (и как, судя по всему, планируется сейчас), когда для власти и близких к ней персонажей реформы оказываются — в отличие от остальных граждан — очень даже популярными.