Я и мои коллеги, которые сидели в этом процессе все два года, адвокаты и просто неравнодушные сограждане из числа завсегдатаев столичных митингов, простых стариков и старух, студентов, офисного планктона и прочих-прочих-прочих – мы все, конечно, понимали: ничего хорошего не будет.

Но в каждом из нас сидела надежда. Она иногда отдалялась, иногда приближалась, но она была.

Уж очень нам всем нравился, этот веселый, все понимающий и смеющийся над прокурорами судья Данилкин. Все эти два года он задавал тон, ритм всем нам, показывал свое ролевое «я» в процессе, показывал, что хозяин – он, а не прокуроры и их начальство, и не те, кто стоит за этим начальством. Он даже иногда ругался на прокуроров, срывался, бил молотком по столу… Вы когда-нибудь в каком-нибудь московском суде такое видели? То-то…

О его минусах мы все писали, о них говорили. Но в то же время нам казалось, что он может совершить подвиг… Может, потому что он внешне был необычный судья.. Вежлив, доброжелателен, предельно внимательно выслушивал подсудимых, с нескрываемым, как казалось, интересом на лице. Старался их понять, мучился когда не понимал сложных финансовых вопросов, которые поднимал Лебедев, или сложных вопросов нефтянки – знатоком коей был Ходорковский… А уж когда эти двое читали суду свои длинные лекции (они же - показания), это был праздник не только для публики, заполнявшей в такие дни в суд до упора, но и для Данилкина. На его лице была гордость за себя, за профессию, за них, за свою причастность ко всему этому… Мне даже иногда казалось, что Данилкин любит этих двоих за то, что те оказались в его жизни, в его юридической практике…

Он всегда щепетильно записывал за ними их речи и доводы, а не полагался на своих секретарей… Он кивал головой, когда те что-то объяснили, доказывали. Помимо того, что он смеялся над прокурорами вместе с залом, он еще и делал этим прокурорам замечания. Не часто, но… Но иногда эти прокуроры так его доводили, что он на них кричал… Мелочи, да. Но не в каждом суде такие мелочи есть. А по сути – ни в одном.

Я помню, когда Ибрагимова хотела переписать личные данные некоторых из зрителей процесса. Просто спустилась на проходную к охране и потребовала их фамилии, данные и т.д. Ей чем-то не угодили эти люди. Охрана данных ей не дала и рассказала обо всем нам. Отправились к Данилкину как к председателю суда. «Совсем с ума сошла», - промолвил он. Данных Ибрагимовой так и не выдали…

Необычный по нынешним меркам судья, - иногда говорили мы. Еще. Еще нам казалось, что он реально хочет разобраться в деле. Он часто задумывался, слушая Ходорковского и Лебедева. Опускал голову, когда они затрагивали больную тему – называли главных следователей, создавших сие обвинение и сделавших на этом себе неплохую карьеру… Опускал, как бы умоляя: «Давайте, не будем. Я и так все понимаю»…

Он внушал нам маленький, но оптимизм. Надежду.

В понедельник 27 декабря 2010 года все надежды рухнули.

С первого вступительного слова судьи, когда он приступил к оглашению приговора. «Суд установил, что Ходорковский и Лебедев совершили хищение нефти путем присвоения». Не «согласно обвинению», а «суд установил», именно суд. Читал судья без интонаций, быстро, еле слышно, заглатывая слова, спеша…

Весь день он читал о том, что суд установил и хищение нефти, и хищение акций, и легализацию, и обман аудиторов…

Читал весь день. Но не свой приговор. И даже не приговор вовсе, а обвинительное заключение прокуратуры. Я раньше слышала, что такое бывает в 90% российских судах: судья переписывает обвинительное заключение, переданное ему прокуратурой, и выдает его за приговор. Я лишь слышала об этом. А теперь… Мои старшие коллеги-журналисты, гораздо опытнее меня, принесли с собой то самое обвинительное заключение Генпрокуратуры по второму делу Ходорковского и Лебедева, раскрыли и сверяли его по буквам, по запятой с тем, что читал Данилкин. Калька. Некоторые моменты судья пропускал. Ну, и конечно вместо слов «по данным следствия», вставлял «суд установил»…

Я столкнулась воочию с этим впервые.

• Как же так, ребят?

• Семидесятую страницу обвинительного заключения начал читать…

…Данилкин нам читал о том, как Ходорковский и Лебедев обманывали аудитора PriceWaterhouseCoopers, предоставляя ему недостоверные финансовые отчетности, о том, как они пудрили мозги сотрудникам и склоняли их в «члены организованной группы», о том, как руководили этой группой, совершали хищение нефти, «выводили за рубеж похищенные деньги» – словом, претворяли в жизнь план «по совершению преступлений». Так и читал Данилкин, так и выезжал в своем «приговоре» на криминализированных штампах прокуратуры, от которых ранее кривил лицо, смеялся вместе с залом, слушая их из уст прокуроров. Но теперь он лица не кривил и с залом не смеялся. Почему-то не смеялся теперь и зал… Это был уже совсем другой Данилкин. Он не смотрел на зал, не задумывался, не выражал жизнерадости, интереса… Это был обычный чиновник, обычный председатель районного суда Москвы, судья каких тысячи по всей России…

Он был бледен, невыспавшийся, затюканный работой, начальством…

Но мне его было не жаль. Хотя, как и многие, не сомневаюсь: давление на него наверняка оказывалось. Но сейчас не 37-й год и каждого из нас есть выбор. Третьего не дано. Данилкин талантливый юрист, бывший следователь. Почему бы не стать адвокатам, если попрут из судей? А уж если прессинг сильный, с намеками «а у вас же дети», заяви об этом – возможность есть. Через адвокатов, через СМИ.

Но Данилкин, подходя в понедельник утром к суду, на вопрос журналистов, оказывалось ли на вас давление, промолчал.

В своем «приговоре» Данилкин указал на хищение нефти даже в большем объеме, чем просили в прениях прокуроры. Последние, если помните, сократили заоблачные показатели…

Данилкин даже повторил пассаж обвинения о том, что Ходорковский и Лебедев умудрились заниматься легализацией, будучи в тюрьме…

Прокуроры слушали свое обвинительное заключение в исполнении Данилкина равнодушно. Шохин изучал какие-то рисунки в компьютере, Смирнов засыпал, Ибрагимова рассматривала кольца на своих пальчиках. И только прокурор Лахтин занимался делом, а именно – сверял читаемое судьей с обвинительным заключением… С ручкой следил за каждым абзацем, где пропускает судья, где обобщает, как обобщает тот или иной следовательский пассаж… Прямо на глазах у всех: журналистов, адвокатов, подсудимых

• 183-ю читает сейчас, - подсказывала Лахтину Ибрагимова и тот открывал 183-ю…

В седьмом часу вечера Данилкин перешел к доводам подсудимых. Уделил им 30 минут. Основной пассаж - вины по всем инкриминируемым эпизодам - хищении акций, нефти и легализации - не признали, заявив, что выдвинутые обвинения не доказаны. И теперь Данилкин говорил, что это неправда, что все доказано, что «вина подсудимых подтверждается представленными в ходе судебного разбирательства доказательствами». И подтверждал судья эту «вину» тем, чем раньше ее подтверждали прокуроры, и над чем так смеялся Данилкин. Например, «сплоченность членов орггрупы» подтверждалась их электронной перепиской, в которой они планировали предстоящую поездку на джипах по Югу России…

Или подтверждал Данилкину «вину» ежедневниками Лебедева и его секретарей. Это все свидетельствовало о существовании орггруппы. И как и прокуроры, плевал теперь судья на цены в Роттердаме, ставя подсудимым в вину, что нефть в регионах у них была не по ценам в этом западноевропейском порту…

Судья изображал понимающего судью и порядочного человека. И у меня только единственный к нему вопрос: «Зачем вы кивали головой, зачем поддакивал, когда слушал Ходорковского и Лебедева?».

Да, Данилкин наверняка с большим интересом относится к этим двоим в «аквариуме». Только не как к людям, как мне когда-то казалось, а как к подопытным зверькам, которых выделил ему научный институт для опытов, для написания кандидатской или докторской… Ему понравились этот эксперимент, эта практика принесла ему опыт, профессиональный рост… Он скажет внукам: «Я принимал непосредственное участие в таких-то опытах». Если учесть что опытом в данном случае для него был процесс по ЮКОСу, то внукам он своим будет говорить: «Я осудил Ходорковского»…

…Вот приставы выгнали из зала жену Ходорковского с дочкой. Якобы, разговаривали, у журналистов в зале трансляции вырубили эту самую трансляцию. Как было сообщено администрацией суда – «по личному распоряжению Данилкина». Почему он так не хотел, чтобы его увидело больше журналистов?..

P.S. Как ожидается, сегодня Данилкин «проанализирует» показания свидетелей и укажет на те, которые «подтверждают вину» Ходорковского и Лебедева.

Ну, а сроки назовет в самом конце. Скорее всего, это произойдет в самых последних числах уходящего года…