Когда Вася Кошечкин сражался на пятачке с превосходящими силами шведов в стартовом матче Кубка Первого канала, его знаменитый коллега Евгений Набоков уже летел домой в Калифорнию. В 43-й летней истории самого авторитетного Московского международного турнира еще не было случая, чтобы номинально первый номер национальной сборной добровольно покинул свой пост за три дня до начала турнира.

Но камня в Женю Набокова никто не бросил. Кто-то даже вздохнул с облегчением: менее чем полугодовая питерская эпопея одного из лучших голкиперов мира завершилась в одночасье и без скандала. Что у вратаря творилось на душе, мы вряд ли узнаем. Завершив за пару дней формальности, связанные с расторжением контракта по обоюдному согласию и решением бытовых вопросов, Набоков поблагодарил российских болельщиков за гостеприимство и пообещал вернуться. Если не в Континентальную хоккейную лигу, то в сборную.

Он не вернется. Он, скорее всего, постарается поскорее забыть о попытке возвращения в Россию, которая обернулась профессиональной катастрофой. Год для Набокова начался с олимпийского провала в Ванкувере, а завершился унижением в Нижнем Новгороде в прошлое воскресенье.

Набоков сменил голкипера сборной Чехии Якуба Штепанека на 12-й минуте. СКА к тому моменту уже проигрывал хозяевам две шайбы. А великому Набокову хватило пяти минут, чтобы пропустить еще три и выполнить привычную для нынешнего сезона норму. На второй период снова вышел Штепанек, а Набоков сообщил своему агенту Сергею Исакову, что хочет расторгнуть контракт с клубом. Формулировка была выбрана самая нейтральная: «по семейным обстоятельствам», и эти обстоятельства вполне соответствовали истине — жена с детьми уже улетела из Питера в Калифорнию.

Но было понятно, что такой простой формулировкой ситуация не исчерпывается. Тут все сошлось — плохое без хорошего. Удержать хотя бы на несколько дней, на время Кубка Первого канала Женю пытались два человека — главный тренер сборной Вячеслав Быков и президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк, которому лучше других известно, что такое вратарские муки. Набоков обещал подумать, но для себя он все решил еще вечером в воскресенье.

Я не раз слышал от Набокова, что прошедшим матчем он не живет, какие-то выигрышные эпизоды если и вспоминает, то неохотно, за промахи себя не казнит — но, глядя в честные безмятежные глаза человека, который немного не от мира сего, я ни на грош ему не верил. И правильно не верил: после феерического победного финала в Квебеке герои отрывались по полной, а Набоков, который тот необыкновенный чемпионат и вытащил, сидел в гостиничном номере и разбирал эпизод с четвертым голом в свои ворота.

Вратари — особенные люди. Набоков — один из самых особенных. Да он вообще один такой.

Мне очень жаль, что его не было в «Мегаспорте». Мы-то хотели увидеть Набокова, да вот сам Женя уже не хотел, чтобы его увидели.

История приезда была слишком шумной, чтобы хорошо закончиться. Десятый и последний сезон в «Сан-Хосе Шаркс» он провел без особых спадов, но роман с «акулами» заканчивался не только потому, что завершался контракт — чувствовалась исчерпанность отношений. Контора Дона Мина, представлявшая в Северной Америке дела Набокова, попыталась было торговаться с руководством «Сан-Хосе», но там с человеком, который десять лет был символом «акул», распрощались без особого сожаления. Набокова, несомненно, в целом можно было назвать самым стабильным голкипером нового века, с одной оговоркой: «В регулярном чемпионате». А тех, кто не посягает на Кубок Стэнли, за океаном списывают очень легко.

Набоков вообще-то «посягал». Весной 2008-го чуть ли не в одиночку тащил свою тяжеловесную команду по ухабам плей-офф. В шестом гостевом матче серии с «Далласом» его пробили только в третьем овертайме, после чего ни о каком чемпионате мира даже и заикаться не стоило. Но Женя появился в Квебеке через три дня — свеженький как огурчик, по-мальчишески вихрастый, улыбчивый и разговорчивый, и все как-то само собой встало на свои места.

Вячеслав Быков, как мне кажется, до сих пор в какой-то степени заложник того самого майского «явления Набокова». В феврале 2010-го это главному тренеру сборной аукнется жестоко и страшно, когда в четвертьфинале с канадцами он будет держать истерзанного голкипера до последних и совершенно безнадежных шести пропущенных шайб. У ошибки был понятный человеческий посыл.

Ну конечно, все обрадовались, когда Набокова уговорил питерский СКА. Именно голкипер стал живым воплощением идеи президента клуба и КХЛ Александра Медведева: лучшие российские хоккеисты должны играть в России. Ради сборной в том числе. За контрактом не постояли, выполнив все условия, со сроком тоже размахнулись — сразу на четыре года. Суммой 24 миллиона газпромовских долларов (не подтвержденные, но вполне реальные цифры) нос НХЛ, конечно, утерли, но возможных последствий не просчитали. Слишком сильной была эйфория.

Возможно, надо было действовать осторожнее. Не юношу приглашали, а 35-летнего ветерана. Жена-американка, трое детей, привычный и размеренный уклад жизни — со всем этим багажом принимать новый вызов и с ходу подтверждать свой высокий статус могло стать проблемой. Возможно, и сам Набоков переоценил свои силы, а семья точно переоценила. Условия для Набоковых были вполне приличные, Питер — не самый плохой город планеты, но достаточно было того, что здесь все другое. Для главы семьи — тоже. Из бытовых мелочей складывался не очень благоприятный фон, на льду получалось еще хуже.

Под завязку набитый звездами СКА решил, что позади стена, а «стене» требовались помощь и время. Когда «великий Набоков» стал стабильно пропускать по три шайбы за матч, очутившись по главным вратарским показателям в самом хвосте (чуть ли не хуже всех в КХЛ), ситуация превратилась в патовую. Команду и руководство и без того разрывало на части, а тут еще «великая дыра» в воротах.

К декабрю, когда занявший место Айвана Занатты чешский специалист Вацлав Сикора окончательно определился и отдал пост номер один своему соотечественнику Якубу Штепанеку, Набоков себя уже «доедал». К Сикоре претензий не было: он заставил сборище звезд работать и давал результат. Набоков больше и больше чувствовал себя лишним. Дома, думаю, он слышал одну и ту же песню — про Сан-Хосе. Оставалось выйти на полпериода в Новгороде и выпить чашу до дна.

То, что Быков еще до этого пригласил его в сборную, только усугубило положение. Быков-то хотел его поддержать, хотя бы психологически. С учетом ревностного отношения Вячеслава Аркадьевича к результатам сборной и важности именно нынешнего Кубка Первого канала приглашать «сбитого летчика» было очень рискованным делом, но тут надо отдать тренеру должное — своих он в трудную минуту не бросает. И Владислав Третьяк тоже считал, что Женя может «выстрелить» в Москве — тогда и домой за океан, раз уж так вышло, возвратится с другим настроением. Но, по всей видимости, сам вратарь думал и о другом варианте развития событий. Проще говоря, не захотел позориться.

Он не подвел сборную. Он просто понимал, что по большому счету вызов в Новогорск не заслужил. Ему искренне пытались помочь, но осознание того, что его берут за былые заслуги, не позволило Набокову отложить скоропалительный отъезд. Компенсации за досрочно разорванный контракт он, естественно, требовать не стал.

Евгений Набоков провел за сборную России всего-то 23 матча. Он не стал эпохой в ее истории. Он, может, вообще останется вратарем одного турнира — Квебека-2008. Но за это можно все отдать. Даже эту странную и нелепую эпопею с возвращением.

…На нынешнем Кубке Первого канала в воротах двух фаворитов — России и Чехии — могли появиться два человека-легенды. А что, Доминика Гашека рассматривали как вполне реального кандидата на поездку в Ванкувер, а сейчас он играет в «Спартаке» и потихоньку набирает форму, какие его годы, Доминатору всего-то 45.

Набоков по сравнению с ним — мальчишка.