Под Каунасом, на берегу реки Нерес, есть холм. На холме стоит дом. В доме живут Витаутас Андзюлис и его жена Берута Андзюлене.

Витаутас — типичный литовец. Высокий, жилистый, энергичный мужчина восьмидесяти лет от роду. Назвать его стариком не получается, жизненная сила чувствуется в нем на расстоянии. У него огромный дом с массой пристроек, оранжерея, сад, сарай, гараж. Соседи привыкли видеть его с тачкой в руках от рассвета до заката. Даже когда мы приехали в гости, он возился где-то на участке. В общем, крепкий хозяин, крестьянин из тех, что привыкли твердо жить на земле.

В оранжерее Витаутаса есть бассейн. Обычный такой бассейн, небольшой, размером метра два с половиной на полтора. Глубиной по колено. Для увлажнения воздуха. Рядом с бассейном из земли торчит арматурина. Но если на арматурину насадить ручку и несколько раз провернуть, то бассейн отъезжает в сторону, и под ним открывается вход в бетонированные катакомбы.

Идею подпольной типографии Витаутас вынашивал 25 лет. Днем работал в типографии официальной, ночами с Юозасом Бацявичусом рыл свою, неофициальную. Работа началась в 78-м и продолжалась два года. Просто поразительно, что два человека при помощи одной лишь лопаты и мечте о свободе смогли сделать за этот срок. Настоящее мини-метро. Бункер анти-Сталина. Глубина семь метров, общая протяженность — метров пятнадцать. В конце тоннеля дверь, за ней комната, за ней еще одна. В первой стеллажи со шрифтами, во второй — печатный станок. Все сплошь забетонировано. Все вырыто руками.

Землю от тоннелей вывозили в тачке и сваливали в реку Нерис у подножия холма. Самое смешное в том, что на другом берегу реки, ширина которой всего метров тридцать, стояла советская военная часть, с которой время от времени поднимался вертолет для патрулирования окрестностей.

Печатный станок Витаутас собрал из старых запчастей от списанных машин, которые выносил со своего официального места работы. Типография заработала в 80-м и просуществовала до самого объявления независимости — десять лет. Назвали ее по начальным буквам фамилий — ab, которые для секретности сделали строчными.

Витаутас печатал, Бацявичус распространял литературу, а Беруте стояла на шухере. Из кухни, где она обычно проводила время и из которой видны все окрестности, был проведен зуммер в типографию. Один звонок означал: «Приходи», два сигнала: «Приходи быстро», три сигнала: «Бросай все и поднимайся».

За десять лет подпольная типография, работающая под боком войсковой части, раскрыта так и не была. Однажды к подножию холма приехал наряд милиции, и Берута дала три сигнала в типографию, но наряд искал превысившего скорость мотоциклиста. Это был единственный эксцесс. Дети, правда, однажды увидели, как Витаутас выходит из подполья, взяли фонарики и спустились вниз, но им объяснили, что говорить об этом никому не надо, и они не сказали.

Впрочем, соседи все же догадывались, конечно. У одного из них после смерти в доме обнаружилась тетрадь, в которой были записаны номера всех приезжавших к Витаутасу машин. Не выдал.

За десять лет работы в своем бункере на допотопном типографском станке с ручным набором Витаутас отпечатал 23 наименования книг общим тиражом 138 тысяч (!) экземпляров. Литературу вывозили вечерами вместо заднего сиденья автомобиля, сажая на нее своих детей.

Теперь его дом получил статус государственного музея. В нем располагается Музей литовского сопротивления и типографского дела. Несколько этажей заставлены различными печатными станками — все в рабочем состоянии, между прочим. Государство подарило даже уникальный экспонат — переносную партизанскую типографию, которая находилась в одном из отрядов лесных братьев и применялась по назначению.

Партизанская тема для Витаутаса особая. В лесных братьях погиб его близкий друг. Он помнит, как сначала пришли немцы и вешали партизан на деревьях, а потом пришли советские и выкладывали партизан на площади. Здесь вообще по соотношению населения и количества лесных братьев было самое мощное партизанское движение, продолжавшееся вплоть до середины 50-х годов.

Поэтому и зал партизанской славы — особый. Спускаешься по лестнице в небольшую такую комнатку, на стене пара фотографий. Витаутас с ухмылкой стоит около стены. Затем делает небольшое движение плечом, и бетонная стена поворачивается вокруг своей оси, открывая вход в огромный музей. Чистая бондиада. Я так понимаю, это его любимый фокус.

Вообще, в какой-то момент по этому огромному дому с массой лесенок, переходов, коридорчиков, тупичков и каморок, в которых легко заблудиться, становится страшновато ходить. Того и гляди провалишься в Лабиринт. К тому же на достигнутом Витаутас не останавливается и до сих пор постоянно что-то роет и достраивает. В некоторые коридорчики заходить он запретил: что-то у него там особо секретное.

За свою деятельность Витаутас получил орден Гедиминаса третьей степени. Когда мы спросили: «Почему третьей?» — старый антисоветчик сказал: «Все равно не наша власть пришла».