СюжетыПолитика

Приговор системе

Что значит для России второй процесс по делу Ходорковского

Этот материал вышел в номере №№ 124—125 от 8 ноября 2010 г.
Читать
В заключительном слове на суде 2 октября 2010 года подсудимый Ходорковский вынес свой приговор. И приговор этот сделал бессмысленным тот приговор, который будет зачитывать судья Данилкин с 15 декабря. Потому что все знают, что приговор...

В заключительном слове на суде 2 октября 2010 года подсудимый Ходорковский вынес свой приговор. И приговор этот сделал бессмысленным тот приговор, который будет зачитывать судья Данилкин с 15 декабря. Потому что все знают, что приговор этот будет вынесен не судьей Данилкиным, а г-ном Путиным. Что приговор этот не имеет никакого отношения к тому, что происходило в Хамовническом суде. И что приговор этот будет обвинительным.

Поэтому Михаил Ходорковский в своем заключительном слове заранее перенес место действия из Хамовнического суда на совсем другую сцену: «Все понимают, что приговор по этому делу <…> станет частью истории России». И действительно, сегодня совершенно очевидно, что первый процесс по делу Ходорковского стал переломом в истории России прошлого десятилетия, на много лет определил вектор развития страны и те рамки, которыми это развитие ограничено. Это заставляет присмотреться ко второму процессу и задаться вопросом: а что он будет значить для истории России?

Первый процесс, безусловно, не был ни справедливым, ни правовым. С правовой точки зрения его главным изъяном стало избирательное применение закона. А с точки зрения справедливости главным изъяном являлось то, что важной и скрытой целью избирательного применения закона было стремление президента Путина начать перераспределение наиболее доходных активов в пользу близких ему и лично преданных людей и структур.

Вместе с тем у того процесса был определенный политический смысл: по замыслу Путина, он должен был стать Аустерлицем для олигархической фронды конца 1990-х, определить новое соотношение сил между государством и крупным бизнесом. В известном смысле Ходорковскому пришлось сидеть за всех олигархов 1990-х; в этом был элемент искупительной жертвы.

Характер и содержание того процесса предопределили его долгосрочные последствия. Результатом его не была победа над олигархией; олигархия была лишь инкорпорирована в государственную бюрократию, а сама бюрократия стала превращаться в олигархию. Несмотря на многократные уверения, что дело Ходорковского, мол, является исключительным случаем, тот процесс на самом деле задал общую модель взаимоотношений государства как с бизнесом, так и с обществом. Многократно растиражированный, он дал образец механизма заложничества и рэкета, применяемых силовой бюрократией в отношении бизнеса. В общественно-политической сфере он предопределил выбор в пользу авторитаризма: для тех, кто перераспределяет активы силовым путем, риск утраты власти становится неприемлемым. Вердикт по первому процессу приговорил Россию к движению по коррупционно-авторитарной траектории.

Как на этом фоне выглядит второй процесс? В чем его политический смысл, в чем проявился его характер и каковы будут его последствия?

Первое и главное, что заметно сразу: во втором процессе никто и не стремился придать происходящему форму правдоподобия. Сторона обвинения, в сущности, не скрывала своего отношения к процессу как к формальному ритуалу. Прокуроры и не старались быть убедительными, компенсируя отсутствие аргументов агрессивностью. В обвинительном заключении прокурор как будто по ошибке зачитывал фрагменты проекта уже готового судебного решения. Что это было — ерничество, тонкое высмеивание судебного «спектакля»? Атмосфера профанации, в которой проходил второй процесс, полное презрение к праву и здравому смыслу указывают на важное политическое изменение: заказчикам второго процесса некого и не в чем убеждать, они чувствуют себя абсолютными хозяевами положения.

Авторитаризм образца середины 2000-х, утверждавший себя при помощи первого процесса Ходорковского, нуждался в массовой поддержке, которая обеспечила бы фактическую легитимность его действиям. Первый процесс подавался как борьба с попыткой крупного капитала подчинить государство своим интересам. Личные интересы авторитарного лидера, желание укрепить свою власть были здесь упакованы в обертку общественной пользы, некоей миссии, которая и должна оправдать укрепление личной власти.

Какую политическую подоплеку можем мы обнаружить во втором процессе? В чем была его цель: личная месть Путина, либо страх перед политическим успехом освобожденного Ходорковского, либо необходимость решить «проблему-2012» — то есть вернуться в президентское кресло? Ни в одном из объяснений мы не найдем никакого признака общественной пользы; пусть даже фиктивного, хоть сколько-нибудь правдоподобного объяснения, зачем второй процесс нужен не лично Путину и его окружению, но государству, обществу и стране.

Ту новую стадию эволюции авторитарного режима, признаки перехода к которой мы видим в особенностях второго процесса, уместно, кажется, назвать по-старинному — тиранией. В отличие от первой фазы, когда авторитаризм применяет насилие ограниченно и выборочно, стремясь при этом найти поддержку и сочувствие населения, тирания считает применение силы своим неотъемлемым правом и в результате не только теряет ощущение границ в применении этой силы, но и теряет способность и интерес к мобилизации общественной поддержки в пользу своего «права на силу». Тирания самодостаточна. Но в результате она и перестает быть легитимной в глазах общества.

Невозможность объяснить второй процесс Ходорковского никакими соображениями общественной пользы приведет, на наш взгляд, к нескольким последствиям. Во-первых, — к неминуемому моральному поражению Владимира Путина и силовой олигархии по итогам процесса. Это поражение, однако, будет провоцировать проигравших победителей на новое демонстративное применение силы. Чтобы загладить «осадочек» и продемонстрировать, что «право на силу» осталось за ними. Однако эта новая попытка будет выглядеть в глазах общества и элит еще менее легитимной.

Что ж, если события будут разворачиваться по такому сценарию, это будет закономерный и остроумный кунштюк истории: первый процесс поставил Владимира Путина над законом и дал ему в руки почти неограниченную власть, второй — сделает эту власть фактически нелегитимной. Это произойдет не вдруг и не сразу, но, оглянувшись потом, мы четко увидим точку перелома. Так же ясно, как видим ее сегодня, оглядываясь на 2000-е.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow