Суббота, 6 ноября, 14.00.

Всего три часа после того, как президент Медведев взял «на контроль» расследование по нападению на журналиста «Коммерсанта» Олега Кашина.

Не прошло и полусуток с момента самого нападения.

Всего два дня после нападения на активиста Константина Фетисова.

Звоню следователю ГУВД Москвы Гайнуллиной Д.Х. Она только что втихую прикрыла уголовное дело по заказчикам убийства журналиста «Новой» Игоря Домникова.

Спрашиваю: «Что вы сделали, чтобы посадить заказчиков?»

Отвечает: «Я по телефону комментариев не даю». И бросает трубку.

Я ей даже не успела сказать, что дело Домникова полтора года находится на контроле у президента Медведева.

Я думаю, если бы и успела сказать, она бы послала меня и президента подальше.

Нет, не думаю. Уверена.

Почему?

Потому, что следователь Гайнуллина, — как до этого и следователь Черноусов, как и их начальники в ГУВД Москвы, как и СКП при Генпрокуратуры, как и сама Генпрокуратура, — занимается откровенным саботажем.

Речь идет о заказных убийствах и нападениях на активистов, правозащитников, журналистов. Речь идет о том, что ни одно из этих преступлений, начиная с убийства Влада Листьева и заканчивая переломанными пальцами Олега Кашина, НЕ РАСКРЫТО. И не будет раскрыто. У меня пальцы сводит от этой очевидности.

Я звоню другому следователю. Он — не москвич. Тот редкий тип профессионала-детектива, который в Москве уничтожили как вид.

Он мне рассказывает, что нужно было сделать, чтобы посадить заказчиков убийства Игоря Домникова. Мы их поименно уже сто раз называли. И они не пикнули даже — бизнесмен Павел Сопот и Сергей Доровской, бывший вице-губернатор Липецкой области. Два добропорядочных состоятельных гражданина, построивших свое благополучие на крови и в тесном союзе с тагирьяновской ОПГ — одной из самых лихих банд России.

Главарь Тагирьянов и почти все его подельники, в том числе и непосредственные убийцы Игоря Домникова, осуждены. Тагирьянов — на пожизненное. А Сопот и Доровской — на свободе. Почему?

Что было сделано, чтобы их посадить?

Приговор по тагирьяновским вступил в силу полтора года назад. Эдуард Тагирьянов на п/ж в «Белый лебедь» так и не попал. Его этапировали в Казань. Местные следователи не успокоились, хотя именно они (Москва только мешала) довели до суда и приговора тагирьяновскую группировку.

Но оставались еще убийства двух милиционеров из Набережных Челнов, совершенные в далеком 99-м. Следы вывели к тагирьяновским. Скоро Эдуарду Тагирьянову будет вынесен новый приговор.

«На тагирьяновской ОПГ местных «висяков» больше нет!» — с непередаваемой гордостью скажет мне знакомый следователь.

И добавит: «Но по России за ними еще много крови».

Меня поразило это отделение маленькой родины от всей России. Я понимаю почему. Потому что свою территорию эти следователи вычистили полностью, а Россия — не их подследственность.

Вспомнила я и наивное удивление этого следователя, когда он пару лет назад приехал по делу тагирьяновских в Москву и прошелся по московским кабинетам коллег.

«Разговоры только о бабле», — сказал он мне. А я, наивная дура, спрашивала, заинтересовались ли коллеги опытом провинциальных следователей по ликвидации одной из крупнейших российских ОПГ.

Но «коллегам» из Москвы, таким, как следователь Гайнуллина, подробности не интересны. Никто за те полтора года (сколько Медведев держит дело Домникова на президентском контроле) не позвонил следователям из Набережных Челнов и Казани. Хотя та же следователь Гайнуллина брала у нас, журналистов (!), телефоны.

Московские следователи, которых принудили (другого слова не подберу) заниматься заказчиками убийства, даже не пытались «поработать» с исполнителем — главарем банды Эдуардом Тагирьяновым, который вполне готов к сделке с правосудием для смягчения собственной участи.

То, что готов, — доказывают раскрытые в Набережных Челнах и доведенные до приговора «висяки» одиннадцатилетней (!) давности. Без содействия Тагирьянова вряд ли бы это удалось.

— Чтобы посадить заказчиков вашего убитого коллеги Домникова, — сказал мне знакомый следователь из Татарстана, — Следственному комитету, лично Бастрыкину, нужно было забрать это дело в свое ведомство, выделить одного следователя из центрального аппарата, освободить его от всех дел и придать ему пару оперов. Поставить задачу и приказать заниматься только этим делом. Результаты появились бы через месяц.

— Почему они этого не сделали? — спросила я. — Почему с подачи замгенпрокурора Малиновского дело было спущено в ГУВД Москвы, которое ничего не cделало?

— Это — саботаж, — сказал мне следователь.

В том числе «контроля президента».