То не было гроша — кино для взыскательной публики трудно сыскать в афише, да и сама публика заметно усохла — то вдруг алтын. Даже два алтына: снискавший успех кинофестиваль «2morrow/Завтра» (все три года на его показы и зритель находился, и в современном арт-кино недостатка не было) после смерти его создателя Ивана Дыховичного раскололся на два конкурирующих смотра.

Постоянный спонсор компания «Ауди» поддержала вдову Дыховичного Ольгу в намерении продолжать в качестве арт-директора успешное дело. Программным директором пригласили яростного промоутера арт-кино Антона Мазурова. А команда, та, что затеяла успешный фестиваль (компания «Интерфест» и программный директор Алексей Медведев), создала свой форум «2 in 1», который — внимание! — проводится следом за «Завтра». Зритель возможно, даже и не уяснит: какой же именно фестиваль посещает?

Кино в октябре можно насмотреться на год вперед (текст выходит, когда «Завтра» уже завершится), а «2 in 1» (в данных обстоятельствах его следовало бы назвать «Послезавтра») еще не начнется.

Вообще, удвоение стало навязчивым символом нашего бытия (два правителя, два орла на гербе, в кинематографе две академии, два союза, две системы финансирования).

Об отличиях двух самых продвинутых арт-киносмотров поговорим после завершения «2 in 1». Но уже сегодня можно констатировать: «Завтра» состоялось. Следуя завету Станиславского, Антон Мазуров зрителя удивлял, шокировал, давал возможность ощутить себя не «множеством пользователей» голливудского кинопотока, а сотворцом интеллектуального арт-действа. Обидно, что талантливых серьезных зрителей в шести кинозалах на показах было немного (возможно, новой команде, делающей четвертый «2morrow/Завтра», еще не хватает опыта)

Одним из главных подарков для киноманов стал увенчанный «Золотой пальмовой ветвью» Каннского фестиваля «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни» Амичатпонга Вирасетакула. Гения, тенью выскользнувшего из девственных тайских джунглей на каннский экран. «Дядюшка Бунми…» — привораживающее, чарующее, полное самоиронии действо, продуваемое сквозняками древних культур. Вирасетакул смешивает краски авангарда и наивного искусства, реальности и домысла. Дядюшке Бунми предстоит смерть от болезни почек. Провожать его в «запредельный мир» собираются хромая свояченица, призрак умершей жены, племянник в образе мохнатой черной обезьяны с красными глазами. Последний путь завершится в пещере — месте прошлых перевоплощений, где из дядюшки Бунми вытечет «вода жизни». Мистическое путешествие по территории бессознательного, кромке реальности и непостижимой тайны, освещенной сюрреалистическими зарницами древних преданий. Вирасетакулу скучна проза. В его ускользающей чувственной мистификации уродливая средневековая принцесса смотрится в воду и отражается красавицей. Она бросится в любовный омут, совокупляясь с огромной рыбой. Современный юноша, скинув с себя облачение монаха, заодно покинет собственное тело, продолжающее смотреть телевизор. Болезнью Бунми наказан за убийство коммунистов во время гражданской войны. Кино Вирасетакула свободно и освобождает зрителя от стереотипов — не знаешь, кто или что удивит тебя в следующем кадре. Кажется, сама камера находится по ту сторону бытия.

Открывали «2morrow/Завтра» предсказуемые «Воображаемые любови» 21-летнего киновундеркинда Ксавье Долана. В 2009 году он получил три премии Каннского фестиваля за «Я убил свою маму». Новая лента — микст фарса и романтики, язвительной иронии и сентиментальности. Все упаковано в изысканные формы и соцветия, винтажные наряды и прически, в игру с ретрошестидесятыми. Плюс пронизано итальянской вариацией на Bang Bang Нэнси Синатры. Фильм, пританцовывая и напевая, не грузит, подмигивает зрителю: ты видишь, разве это — про драму жизни? Все игра, фантазии, мечты. Франсис и Мари — богемная столичная парочка. Приезд неместного сельчанина Николя рушит приятный глазу интеллектуальный альянс. Он и Она по уши влюбляются в белокурого деревенского красавца. Долан скручивает из фантазий раскрашенные ленты, которыми увивает, спутывает действие. Этот не слишком оригинальный рассказ напоен свежестью юношеского максимализма, интонацией «от первого лица», неподдельностью эмоций.

Ночная фестивальная программа для рьяных киноманов называлась «Турбулентность». Только ночью можно показать «Зомби из Лос-Анджелеса» Брюса Ля Брюса, гейский трэш-хоррор про зомби. Провокатор Ля Брюс сам представил картину, которую запретили на фестивале в Мельбурне, но пригласили в каннский «Двухнедельник режиссеров». После фильмов про секс с трупами вряд ли уснешь. Иди в зону «Турбулентности», трясись от страха (отвращения, смеха) до утра. Отчего-то здесь же оказались классически неувядаемые «Дорожные игры», австралийский ремейк Ричарда Франклина хичкоковского «Окна во двор». Водитель рефрижератора (Стейси Кич) нарезает километры вместе со своей любимой собакой Динго, которая, как известно, не лает, и полным холодильником свиных туш. По тем же дорогам следует зеленый фургон с убийцей-маньяком. Улики объявляют виновным героя фильма. Авторы подвергают сомнению видимое, лежащее на поверхности. Как формулирует герой: «Если я вожу грузовик, это еще не значит, что я «водитель грузовика». Да и Динго ближе к финалу залает — раньше просто ей было незачем «говорить». Старая Америка, старые пыльные стихи, старые музыкальные автоматы. И очень настоящие люди, которых в нынешнем голливудском кино встречаешь нечасто.

В конкурсе главными открытиями оказались китайские «Зимние каникулы» и итальянские «Четырежды». Примеры того, как аскетизм, самоограничение открывают для талантливых авторов путь к эстетическим и смысловым новациям.

На диване сидят дедушка и толстый шестилетний внук. Молчат. Долго. Потом дедушка строго посмотрит на внука: «Сиди тихо, а то твой дядя выйдет и побьет тебя». Камера в «Зимних каникулах» — недвижимый сторонний наблюдатель. В начале фильма выясняют значение слова habitude. Множество его переводов — «привычка», «обыкновение» — становятся ключом к пониманию фильма про обволакивающую обыденность, душность провинциальной жизни. Дворы с мусорными баками, убогий рынок, обшарпанные китайские хрущобы. Дни идут друг за другом. «Что будем делать?» — спрашивают друг друга подростки, зная, что ничего делать не будут. Сегодня. Завтра. Вчера. Режиссер Ли Хунцы сгущает вакуум угасающей энергии в беккетовскую атмосферу. При этом наполняет легкие фильма воздухом ненатужного юмора, свободы от правил «титулярного» кино.

В «Четырежды» Микеланджело Фраммартино — история четырех воплощений души как циклах жизни и природы. Философия и поэзия растворены в восхитительном, не лишенном юмора визионерском опыте. В отсутствие текста действо стянуто в зрачок камеры, которая бесстрастно фиксирует, как смерть рождает новую жизнь. Ветхий согбенный старик пасет коз на калабрийских холмах, доживая последние дни в средневековой деревушке. Кашель лечит пылью, собранной на полу церкви… Когда тело старика в гробу не без трудностей вынесут из дома, внутри которого по-хозяйски расположатся его козы, родится белый козленок… Душа козленка перевоплотится в высоченную ель, станет символом рождества на деревенском празднике. Потом ель сожгут, по древним правилам превратят в древесный уголь. И над домом старика снова завьется дымок непрекращающейся жизни души.

«Ловушка для краба» Оскара Руиза Навиа — история жизни деревни Ла Барра на тихоокеанском побережье Колумбии. С приходом белого бизнесмена привычный ритм, отношения в деревне меняются. «Белому» плевать на традиции, устои. Он навязывает молодым европейское видение мира, глушит деревню музыкой из динамиков. Больше не слышно шума моря. В деревне понимают: орущий бар лишь начало нашествия. Социальный аспект Оскар Руиса Нави прячет в медитативных кадрах медленно плывущего, но, кажется, до финала не выбравшего направления фильма.

«2morrow/Завтра» — бульон из авангарда, видеоколлажей, андерграунда, живописного жанра. Поэтому градус полемики после фильмов подчас спорил с накалом радикальности кино. О самой острой из них («Модели взаимоотношений национальных фондов поддержки кино и независимых продюсеров» с участием руководителя Фонда отечественной кинематографии Сергея Толстикова) читайте на сайте «Новой».

В рамках смотра традиционно проходит форум «Проект на Завтра». Это стартовая площадка для уже снимающихся работ. С нее взлетели и «Овсянки» Федорченко, и «Другое небо» Мамулии, и «Дом Солнца» Гарика Сукачева. «2morrow/Завтра» — смотр актуального авторского кино, фестиваль провидческий и прогностический. Из «завтрашнего» прогноза ясно, что арт-кино не исчерпывается. Но не исчезнет ли в России зритель для этого высоколобого кино?

P.S. _ В день завершения фестиваля «Завтра» стали известны имена счастливцев, которым Минкульт по итогам работы экспертного жюри выделил средства на производство новых фильмов. Выбор можно назвать концептуальным. Мэтрам отказано. Рядом с Александром Миндадзе и Ларисой Садиловой в списках значатся режиссеры поколения нулевых, чьи имена известны в мире. Борис Хлебников, Алексей Герман-младший, Алексей Мизгирев, Кирилл Серебренников, Николай Хомерики, Алексей Федорченко… Возможно, и у нас будет «кино на завтра»?_