Закон «О полиции» на днях должен быть внесен на рассмотрение в Государственную думу. Об этом еще 23 сентября 2010-го сказал президент Дмитрий Медведев на специальном совещании и предложил внести в текст несколько поправок.

Что касается мнения экспертного сообщества, то оно оказалось неоднозначным: кто-то отвергает новый закон полностью, кто-то считает его неизбежным стихийным бедствием и пытается хоть что-то в нем улучшить. Так, центр антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интернешнл — Россия» предложил несколько своих поправок в закон «О полиции». Об этом «Новой» рассказал заместитель директора центра Иван Ниненко, сделав особый упор на том, что особых затрат эти 5 пунктов не потребуют, зато существенно помогут гражданам в общении с сотрудниками милиции (полиции):

— Обязательным элементом форменной одежды должны стать нашивка или бейдж с фотографией, именем и фамилией, а также должностью сотрудника полиции и названием отделения, в котором он служит.

Да, существует правило: сотрудник обязан носить бляху с номером, но их успешно научились засовывать в карман так, что номера этой бляхи рассмотреть не удается. Однако не это самое главное: когда человек видит фото и имя сотрудника, с которым общается, это придает гражданину психологическую уверенность, а сотрудник правоохранительных органов понимает, что не является безликим персонажем, ведь когда милиционер перестает быть анонимом, возможность неправомерных действий резко сокращается. Есть, конечно, и противники данной поправки, которые заявляют, что нововведение сделает сотрудника уязвимым — даст возможность злоумышленникам найти его и за что-нибудь отомстить. Этот аргумент — полный бред: милиционер и так обязан показывать свое удостоверение, а в нем прописаны те же самые данные…

Сотрудники, как мы считаем, должны составлять протокол об административном правонарушении на месте его совершения, а доставлять в отдел лишь в исключительных, строго оговоренных случаях.

Достаточно часто сотрудники милиции используют фразу «Проедем в отделение» как угрозу, после которой граждане сами начинают предлагать «решить проблему на месте». Но привод в отделение, особенно если человек действительно нарушил закон, окончится все равно составлением протокола и получением штрафной квитанции. Почему же этого нельзя сделать сразу, на месте? Ведь за превышение скорости, например, не везут в отделение ГИБДД. Критики уверяют, что мы пытаемся что-то усложнить, однако дело в том, что подобная норма уже существует, но только для того, чтобы объяснить это милиционеру, требуется юридическая грамотность. На самом деле и по старому закону запрещено доставлять граждан в отделение, кроме как в экстренных случаях. Скажут: «Бланка протокола с собой нет». Это тоже не повод куда-то везти человека: протокол можно написать в свободной форме от руки. Так что мы просто хотим укрепить уже существующую норму.

Сотруднику полиции должно быть запрещено препятствовать аудио- или видеозаписи при общении с гражданином (по аналогии с п. 25 действующего Административного регламента ГИБДД).

Мобильники есть у всех, потому и возможность фиксировать встречу с сотрудником — тоже. Однако на практике милиционеры часто мешают записи, утверждая, что «снимать их запрещено», хотя такого запрета и не существует. Конечно, запись редко доходит до суда, но на этапе общения сильно дисциплинирует милиционеров. Кому охота потом оказаться в YouTube?

У гражданина должно быть право на самостоятельный телефонный звонок при задержании. А в случае задержания по подозрению в совершении уголовного преступления реализация этого права может быть отложена на срок не более 6 часов, о чем делается соответствующая запись в протоколе.

Право на звонок необходимо прописать жестко и так же жестко конкретизировать, что оно означает. Сейчас в российских законах обычно дается расплывчатая формулировка: «Сообщить по просьбе гражданина о задержании родственникам, по месту работы или учебы», — не уточняющая, как и когда надо это сделать. Международная практика показывает: «право на звонок» — очень полезный инструмент для защиты прав граждан. И потому каждому задержанному должна быть предоставлена возможность позвонить родственнику или адвокату, а у граждан, задержанных за административное правонарушение, не должны изыматься мобильные телефоны, так как это никак не может помешать составлению протокола и доставлению в суд.

С уголовными преступлениями сложнее. Есть аргумент: преступники могут позвонить подельникам, что навредит следствию. Ну, во-первых, преступник человек или нет, определяет суд. А если следователь считает, что это может помешать раскрыть преступление по горячим следам, пусть отложит реализацию этого права на шесть часов, но вообще лишать человека возможности сообщить о своем местонахождении адвокатам или родственникам нельзя. В конце концов все звонки можно записывать и заносить в материалы дела, можно и записать номер телефона, на который звонил задержанный.

Должна быть создана единая федеральная горячая линия (например, 8 800 911-11-11) по приему жалоб на действия сотрудников полиции. Она должна функционировать не только в рамках УСБ МВД, но совместно с аппаратом уполномоченного по правам человека в Российской Федерации.

В данный момент, чтобы пожаловаться на действия сотрудника милиции, необходимо звонить в управление собственной безопасности по тому региону (или даже району), где вы находитесь. Человек может не знать все эти телефоны, кроме того, очень малое число из этих управлений работает круглосуточно. Наше же предложение таково: звонки на горячую линию — федеральную многоканальную службу — должны оперативно обрабатываться, и в зависимости от ситуации — приниматься меры по помощи пострадавшим гражданам. Эти действия должны проверяться аппаратом Уполномоченного по правам человека, а обобщенный анализ обращений на горячую линию — быть доступен общественности. В этом случае может сыграть даже чисто бюрократический аспект. Если все звонки регистрируются и записываются, как в службе «02», тогда по каждому надо будет отчитываться о том, какие меры были приняты, кем….

Есть и еще одна проблема. Никто еще не анализировал этот законопроект на предмет его коррупционной составляющей. Но предметно говорить об этом рано, поскольку то, что мы видим сейчас, — это сырой продукт. Скорее всего, в Госдуму он будет внесен с очень серьезными поправками. Правда, до сих пор не ясно, кто конкретно занимается разработкой поправок, кто обобщает, принимает или отвергает предложения. Официально говорится, что этим занимаются некий организационный комитет и экспертный совет МВД России по вопросам нормотворческой работы. Но никто не знает, из кого состоят эти группы. А когда нет имен, то нет и ответственности. И если никто не несет ответственности, то можно предположить низкое качество итоговой работы.