В подготовке материала принял участие Хари Кумар

Чези Ганесан живет на два дома: в Сан-Хосе, штат Калифорния, и в Ченнае, процветающем индийском приморском мегаполисе. Он возглавляет компанию по производству компьютерных процессоров, оборот которой составляет $6 миллионов в год.

Семья Чези проделала большой путь. Его дед не имел права стоять рядом с людьми из высших каст, а женщины его касты надаров когда-то были обязаны обнажать в присутствии мужчин из высших каст свои груди, что подчеркивало их низкий статус.

«Сегодня касты уже не играют никакой роли, — говорит Чези Ганесан, с которым мы встретились в одном из самых престижных клубов Ченная. — Эти барьеры остались в прошлом».

Пример того, как надары из презираемой касты поденных работников превратились в бизнес-элиту одного из самых богатых индийских штатов, раскрывает важный аспект актуальной для Индии проблемы кастовости общества, вставшей на пути к прогрессу во многих районах страны.

Индия переживает экономический бум, ее ежегодный экономический рост исчисляется в двузначных цифрах. Особенно это заметно на юге страны, где люди больше зарабатывают, получают лучшее образование, живут дольше и заводят меньше детей.

Среди факторов, определивших успех юга Индии — таких как стабильность системы управления, лучшее состояние инфраструктуры и выгодное географическое положение, обеспечивающее близость к глобализированной экономике, — основным стал развал кастовой системы, начавшийся 50 лет назад.

«Разрушение кастовой иерархии разорвало традиционную связь между кастой и профессией, что высвободило громадный предпринимательский потенциал», — рассказывает Ашутош Варшни, профессор университета Брауна в Провиденсе, штат Род-Айленд, изучающий роль каст в развитии юга Индии.

Индийская Конституция отменила кастовую систему, на протяжении тысячелетий служившую основой структуры индийского общества. В стране была принята система квот, призванная помочь уровнять касты. Однако кастовые предрассудки по-прежнему живы, и во многих сферах жизни и сегодня доминируют представители высших каст.

На юге страны борьба представителей низших каст за лучшую жизнь была сосредоточена в основном на экономическом развитии и образовании, в то время как на севере страны политические организации представителей низших каст уделяли основное внимание борьбе за политическую власть.

На севере страны принадлежность к той или иной касте играет настолько важную роль, что впервые с момента провозглашения независимости Индии политические партии сумели настоять на включении кастовой принадлежности в данные всеиндийской переписи населения. За этим нововведением стоит надежда на то, что, используя данные о многочисленности той или иной касты, соответствующие кастовые партии смогут добиться от правительства увеличения для их представителей квот на получение государственных должностей.

В штате Тамилнаду каста надаров занимает в кастовой системе положение чуть выше неприкасаемых, которых теперь называют «далит». Исследователи и аналитики внимательно изучают историю роста статуса касты надаров, чтобы понять, какую роль кастовые барьеры играют в задержке экономического прогресса в Индии.

В отличие от северной части страны, где политические движения с опорой на касты появились сравнительно недавно, низшие касты начали борьбы с господством высших каст в начале XX века. Поскольку эти движения возникли до того, как страна стала независимым государством с выборной властью, они сосредоточились на таких вопросах, как человеческое достоинство, образование и самостоятельность, считает Варшни.

Надары создавали деловые объединения, для того чтобы предоставлять предпринимателям кредиты, которые им не выдавали в обычных банках. Они основывали благотворительные организации для оплаты обучения детей бедняков. Они строили собственные храмы и дворцы брака, чтобы избежать дискриминации со стороны высших каст.

В результате на юге низшие касты, лишив высшие касты экономической монополии, пользовались политическим влиянием с момента провозглашения независимости страны. В Тамилнаду для людей из угнетенных каст были отведены 69% государственных должностей и мест в системе высшего образования. Это помогло быстро вывести людей из низших каст в «приличное общество».

Когда в 90-е годы экономика Индии подверглась либерализации, юг был куда больше приспособлен, для того чтобы воспользоваться преимуществами глобализации, считает Сэмюэль Пол из Центра публичной политики, исследовательского института, изучающего растущую пропасть между севером и югом Индии. «Юг был готов», — говорит он.

Бизнесмены из надаров вроде Маникавела смогли удержаться на плаву, когда Индию накрыла волна экономического процветания. Отец Маникавела основал небольшую типографию в Ченнае, которая в лучшие годы приносила ему $40 000 в год. Получив образование в одном из лучших инженерных вузов Индии, Маникавел превратил этот бизнес в компанию с годовым оборотом в $1 миллион, которая разрабатывает дизайн электронных книг для крупных американских издателей.

«Считается, что мы — отсталая община, но мы лучшего мнения о себе, — говорит он. — Мы не хуже других».