Время событий — ХХ век: сталинский произвол, война, оттепель, перестройка. Среди героев — легендарные режиссеры Пырьев и Пудовкин, Довженко и Ромм, Габрилович, Чухрай, Кулиджанов.

Воспоминания известного драматурга — не благостные мемуары: драматичная сложная история страны, отраженная в зеркале кинематографа. Порой кривом зеркале, покрытом трещинами. Автор не ретуширует портреты своих героев — чем крупней режиссер, тем трагичней его непредсказуемая судьба. К примеру, описание киногенерала Пырьева, царствовавшего на «Мосфильме», — портрет маслом. «Свирепый зверь», колоритнейший самородок, талантливая сильнейшая личность, навязывавшая свой вкус другим… Но вместе с тем именно он поддержал в сложное время Чухрая, Рязанова, Гайдая, Алова и Наумова.

Сюжет о том, как загоняли в гроб икону революционного кино Эйзенштейна, написан «сухой иглой». Рядом Ромм — мастер, учитель, истинный подвижник кино, мужественный и порядочный человек, не избежавший ошибок и заблуждений. Автор фильмов о Ленине не боялся подписывать письма в защиту Даниэля и Синявского, Солженицына и Сахарова.

Есть в книге история студента Александра Володина. Рассказ об учителе Евгении Габриловиче. Есть забытые имена, к примеру, Александра Андриевского, одного из создателей стереокино — предтечи модного 3D.

Это история советского кино от первого лица. Борис Добродеев, работая на «Мосфильме» редактором, привлекал в кино новых авторов: Аграновича, Тендрякова, Ласкина, Храбровицкого…

Часть книги посвящена рождению Союза кинематографистов, у истоков которого стоял и Добродеев. Сегодня мало кто помнит: кинематографисты во главе с «закоперщиком» Пырьевым создавали свой союз, дабы не чувствовать себя беззащитными перед державной властью Госкино. Автор рассказывает, как СК помогал репрессированным картинам «Двое» Богина, «Человек идет за солнцем» Калика. Заслугой СК стало создание Высших режиссерских курсов. Но что самое важное, СК позволил кинематографистам разных профессий и званий, в разных республиках — ощутить общее профессиональное братство (сегодня его нет и в помине).

Есть в книге и описание революционного V съезда. Есть печальная глава «Без руля и без ветрил» — об эпохе руководства СК Михалковым. О недавнем декабрьском съезде, на котором кинематографисты посмели избрать своим председателем Хуциева. О том, что Михалков этого нокаута им не простил и отыграл «свою партию» в Гостином дворе с помощью отработанной еще в советские времена теории заговора. А «жадные до сенсаций СМИ дружно встали на защиту Михалкова» и подключились к «грязной кампании «поношения» Хуциева».

Что ж теперь? «На Васильевскую, — пишет Добродеев, — пришли новые «наместники», назначенные Михалковым, ибо в его жизненном расписании дел меньше не стало… Мог бы я, как многие, промолчать, хотя знаю, что эти мои настроения разделяет немало кинематографистов. Но если все мы будем молчать, куда мы придем?»

Борис Добродеев — деятельный, уважаемый в среде кинематографистов драматург (по его сценариям снято более 50 документальных и несколько игровых картин). Вместе с Семеном Арановичем они были первопроходцами в нашем неигровом кино. Открывали новые темы, решались рассказывать о прежде запретных персонажах — об Александре Коллонтай («Время, которое всегда с нами»), о Марии Андреевой («Друг Горького Андреева»)… Их дилогия о Максиме Горьком, попавшем под покровительственный контроль Сталина, снимала с портрета «певца революции» традиционный глянец, за что вызвала на себя огонь критики. Их реквием по Шостаковичу вместе с Арановичем интерпретировал на экране молодой режиссер Александр Сокуров («Альтовая соната. Дмитрий Шостакович»)…

Воспоминания, похожие на выхваченные камерой фрагменты прошлого. Сегодня нашу историю так изобретательно искажают, перелицовывают, что сам уже начинаешь путаться: было? не было? Эта книга о том, «как было». И очень правильно, что она есть.