Такая история вряд ли могла бы произойти в городе Миссисипске, в городе Сенске или в городе Темзске. Даже в городе Нильске тамошние нилоты, до сих пор сохраняющие родоплеменные отношения, не продали бы глиняно-пальмовую хижину, цинично игнорируя права ее курчавых и белозубых обитателей.

Но то, что невозможно на берегах других знаменитых рек, за милую душу случается на нашей славной Волге. В городе Волжске (Республика Марий Эл) продали четырехэтажный дом, и ни продавцу, ни покупателю не было дела до того, что в этом доме два десятка лет проживали 18 семей, получившие в свое время ордера на правах служебного найма. Жильцы оказались на улице. На улице Третьей Промышленной.

Дом был построен в ту пору, когда для промышленных улиц не хватало названий. В обширной производственной зоне на окраине Волжска трест «Волжскпромстрой» в 1983 году возвел типовое здание пожарного депо. Дом был именно типовым, безо всякой самодеятельности. Проект, утвержденный в Москве, предусматривал на первом этаже помещения для четырех пожарных машин, на втором — служебные помещения, а на третьем и четвертом этажах — жилые квартиры. Что еще необычного было в доме пожарных? Ну разве что в обычных домах заводится домовой, а тут, наверное, — дымовой.

В первую очередь в комнатах поселились работники пожарной части, но и людям других профессий кое-что перепало. К примеру, Татьяна Петровна Завидова приехала в Волжск в 1985 году из Баку, устроилась в отдел снабжения завода «Волжскпродмаш» и тоже получила жилплощадь в том доме. Проработала 18 лет и в дальнейшем вместе со всеми соседями лишилась жилья. Сейчас, имея уже двух внуков, живет на съемной квартире.

Как же это все случилось? Завод «Волжскпродмаш» пришел в упадок еще в 90-е годы, а в 2003 году было признано банкротом ООО «Торговый дом Волжскпродмаш», на чьем балансе в ту пору находился дом пожарных. В погашение накопившихся долгов конкурсный управляющий ООО передал ведомственный дом городу Волжску. В погашение накопившихся долгов конкурсный управляющий ООО передал ведомственный дом городу Волжску.

Тут не опечатка. Последняя фраза набрана дважды, чтобы на нее обратили внимание. Ведь в ней — поворотный момент в судьбе злополучного дома, а нынешнее руководство Волжска уверяет, что дом пожарных всегда был ведомственным и что город ни к дому, ни к судьбе его жителей никакого отношения не имеет. Еще как имеет: сохранилось постановление администрации Волжска №456 от 7 апреля 2004 года, и есть коротенький акт приема-передачи дома, где сказано: «Волжский городской комитет по управлению имуществом принимает в муниципальную собственность здание пожарного депо…»

Городской комитет по управлению имуществом безотлагательно передал здание «в хозяйственное ведение» муниципальному унитарному предприятию жилищно-коммунального хозяйства (МУП УЖКХ).

У того МУП с хозяйственным ведением что-то не заладилось. Более того, в марте 2008 года МУП было признано банкротом. У него тоже появился конкурсный управляющий, и он, в свою очередь, в погашение накопившихся долгов… Ну да, дом пожарных из-за серии банкротств пошел по рукам: муниципальная организация продала его частному лицу за 5 миллионов рублей. То есть всего-то по 2200 рублей за квадратный метр. Хоть и не продаются дома по такой цене — ни с молотка, ни с серпа.

Можно сказать, что дом продали вместе с людьми. Но если быть точнее, люди к тому времени в нем уже не жили, только по-прежнему числились. Родной город провел предпродажную подготовку дома: сделал все, чтобы выдавить из него людей. Бывшие жильцы (а ныне практически бомжи) наперебой рассказывали корреспонденту «Новой газеты» о том, как им отключили тепло, воду, электричество. Как они продолжали тут жить, таская воду из заводских зданий и готовя еду во дворе на кострах… Потом замерзли, устали, перебрались кто куда смог и даже вовремя не узнали, что их опустевший дом выставлен на торги.

— Да и как мы могли узнать, — говорят они, — если в объявлении о торгах хитро указали адрес: Промбаза, дом 1. А не улица Третья Промышленная, дом 3.

Зачем же перед продажей понадобилось маскировать дом другим адресом, если он стоит, где стоял? Ведь не было официального переименования улицы, и «Третья Промышленная, дом 3» значится не только в паспортах давно зарегистрированных тут жильцов. По этому адресу регистрируются даже дети, родившиеся совсем недавно. Так, крошечная Валерия Шарипова родилась в феврале 2009 года, уже после продажи дома частному лицу, но зарегистрировали ее тоже по адресу «Третья Промышленная, дом 3», где когда-то жила ее мама. Новый хозяин, купивший пустой дом, пожалуй, и не заметил, что в нем продолжали регистрировать новорожденных.

А дом пуст и сегодня: ни пожарных машин, ни людей. Корреспондента «Новой газеты», залюбовавшегося советским лозунгом на фасаде «Дисциплина и порядок — главная задача нашей работы», искренне облаяла сторожевая собачка Найда. На лай вышла охранница и пояснила, что тут никто не живет и не работает, а часть помещений используется под склад. Что ж, хозяин — барин, и, наверное, не наше с Найдой собачье дело советовать ему, как распоряжаться собственностью.

Зато дело прокуратуры — подвергнуть сомнению законность купли-продажи дома, который в итоге для его жильцов просто пропал. И надо отдать должное Волжской межрайонной прокуратуре — она отстаивала интересы обездоленных людей весьма энергично. Прокуратура подала в суд исковое заявление с просьбой признать сделку купли-продажи недействительной. Мотивация проста и понятна: граждане получили жилье на законных основаниях, и лишить их права на занимаемую жилплощадь кто-либо мог только в судебном порядке. Мало того, с учетом особого целевого назначения здания (в нем же находилось пожарное депо) его нельзя было включать в «конкурсную массу», то есть рассчитываться им за любые долги.

Однако Волжский городской суд, а затем и Верховный суд Республики Марий Эл отвергли доводы жильцов и прокуратуры. Суды сочли, что спорное здание нельзя признать жилым. Да, имеется типовой проект, где помещения двух этажей значатся жилыми. Да, люди прожили тут два десятка лет. Но дом, дескать, все равно не жилой, так как его в свое время не оформили соответствующим актом и не внесли в реестр жилого фонда. В общем, как говорят пожарные, ноль — один. Не в их пользу.

Мэр города Николай Сенченко в суде отрекся от спорного дома. В беседе с корреспондентом «Новой газеты» он лишний раз подчеркнул, что дом этот к городу никакого отношения не имеет. У города с его дотационным бюджетом и без того забот хватает.

Сразу после этой беседы Николай Григорьевич вышел к бывшим жильцам дома пожарных, собравшимся на пикет возле здания администрации. Те высказали мэру все, что они думают о городской власти. Сенченко терпеливо выслушал и посоветовал им решать спорные вопросы в судебном порядке.

Что ж, в суд так в суд. Региональная правозащитная организация «Человек и закон» (Йошкар-Ола) намерена довести дело до Европейского суда по правам человека.

— Верховный суд Марий Эл не оставил жильцам никакой возможности отстоять на местном уровне свое право на справедливое разбирательство, — говорит правозащитник Игорь Воронов. — Суд вроде бы оценил все обстоятельства, но как-то странно оценил каждое в отдельности, не рассмотрев их в совокупности. И получается, что любой человек в Марий Эл может быть произвольно лишен своего жилища.

Игорь Воронов представлял в суде интересы Натальи Кузнецовой. Она лишилась квартиры, в которой жила с 1984 года, — это жилье заработал ее отец, проработавший в пожарной части 17 лет. Наталья и ее муж Дмитрий скопили немало документов, в которых официальные лица дают отпор требованиям Кузнецовых восстановить их права на утраченное жилище. Среди прочих на этих бумагах красуется подпись заместителя мэра Волжска Сергея Мартынова. Ветвистая у него подпись. Хороша как для ответа на жалобу, так и для подписки о невыезде. Да, недавно Мартынов был приговорен к двум годам лишения свободы (условно). У него тоже, оказывается, возникли квартирные проблемы, и он решил их без всяких пикетов.

Как выявила Волжская межрайонная прокуратура, Мартынов, временно исполняя обязанности мэра, в темпе оформил себе четырехкомнатную квартиру — без представления необходимых документов и без решения жилищной комиссии при мэрии. Достаточно было дать указание консультанту по учету жилья Марине Кильгановой (ей за пособничество в злоупотреблении служебным положением суд определил полтора года условного лишения свободы).

При таких наших делах Волга равнодушно впадает в Каспийское море, а наиболее впечатлительные волжане впадают в транс.