Защитники Химкинского леса — Людмила и Юрий Федотовы и Михаил Бекетов — появились в редакции «Новой» летом 2007 года. Тогда движения в защиту Химкинского леса как такового не существовало. А существовало около двух десятков людей. Собрания проводились в квартире Жени Чириковой: в одной комнате собирались взрослые, в другой — играли их дети. Собственно, ради детей все и затевалось. Чтобы дети росли «в нормальных условиях»: лес, речка, чистый воздух.
Все началось весной 2007-го, когда счастливая мама двоих детей и гендиректор собственной фирмы по электромагнитной совместимости аппаратуры в условиях высокого напряжения Женя Чирикова увидела странные красные метки на деревьях. Вернулась домой, полезла в интернет. И выяснилось, что 28 апреля 2006 года губернатор Громов подписал постановление, по которому через Химкинский лес должна пройти платная автомагистраль Москва — Санкт-Петербург. Под дорожное строительство отводилась лесополоса шириной 400 — 600 метров и еще по 3 км леса (!) в каждую сторону — под «транспортную инфраструктуру и другие объекты капитального строительства». То есть 90% Химкинского леса планировали уничтожить. И соответствующее постановление уже подписал и мэр Химок Стрельченко. А два альтернативных варианта прохождения трассы были отклонены еще до слушаний.
Сначала экообороновцы всерьез думали, что достаточно расклеить листовки и собрать подписи под обращением к президенту. «Главное — информировать людей, а они сами будут бороться как могут», — всерьез говорила Чирикова. Потом начали проводить пикеты — пока там, где разрешали.
А 4 февраля 2008 года экообороновцы неожиданно для себя сорвали слушания по вырубке Левобережной дубравы под многоэтажки — одной из частей Химкинского леса. 300 химчан буквально не давали открыть рот представителям власти и компании-застройщика. Не спасли дело ни жесткий фильтр на входе, ни привозная массовка.
Еще в 2008-м был первый проигранный иск: Таганский суд не усмотрел нарушений в документации проекта автомагистрали.
И первая официальная поддержка: специалисты департамента природопользования Москвы заявляли, что они резко против строительства автомагистрали через Химкинский лес.
А 9 августа почти сам собой возник первый палаточный лагерь. Не защитный — протестный: против далекой вырубки. Песни, плакаты, шашлыки. Однажды только не дали въехать в лес какому-то случайному КамАЗу.
Еще за 2008 год защитники провели три рок-концерта в поддержку леса и впервые оказались «в телевизоре» — сначала на ТВЦ, потом в федеральных «Вестях». Активистами собраны первые 10 000 подписей (сейчас их более 20 тысяч).
А 5 ноября экозащитники находят новое приложение сил — пишут письмо в компанию Vinci, победившую в конкурсе на строительство дороги Москва — Санкт-Петербург, и просят не участвовать в проекте, пока он не будет пересмотрен в пользу сохранения леса. (Позже они буквально задолбают Vinci и Европейский банк реконструкции и развития (предполагаемый инвестор проекта) письмами, петициями, акциями протеста. Чтобы достучаться до французских компаний, они даже привлекли Европейскую партию зеленых. И не так давно совет директоров ЕБРР по собственной инициативе встречался с Евгенией Чириковой, чтобы понять, стоит ли инвестировать такие чистые европейские деньги в такую скандальную трассу.)
Между тем в Химках близились выборы. Мэр Стрельченко шел на второй срок, 1 декабря 2008-го — старт предвыборной кампании. А 13 ноября во дворе собственного дома в бессознательном состоянии найден главный редактор «Химкинской правды» Михаил Бекетов. Бекетов — один из самых ярких и последовательных защитников Химкинского леса: практически в каждом номере «ХП» была статья, посвященная скандальному проекту. А еще — расследования о коррупционных связях местных чиновников, а еще — о точечном строительстве, а еще — о дырах в бюджете города Химки… У Михаила проломлен череп, множественные переломы, обморожение. Врачи говорят, что, видимо, нападавшие специально дробили журналисту кости рук. Они не говорят, выживет ли Михаил.
Это был переломный момент в новейшей истории Химок. О Бекетове — и о Химкинском лесе — узнал весь мир. И 18 декабря мэр Химок отменяет распоряжение № 367-Р от 5 апреля 2005 года, по которому из трех вариантов дороги Москва — Санкт-Петербург выбирается тот, который идет по центру Химкинского леса.
Но до этого мэр успевает прийти на митинг в поддержку Бекетова и заявить: «Кому не нравится моя политика — идите баллотироваться в мэры».
И Женя Чирикова, которой на самом деле очень страшно, идет и регистрирует свою кандидатуру. Выборы она проиграла — при огромном административном давлении (я — свидетель), но завоевала новых сторонников.
2009 год. Борьба за жизнь и здоровье Михаила Бекетова. Первые 999 экземпляров газеты «Химкинская правда жива», которую теперь издают активисты. Первые DDoS-атаки на сайт ecmo.ru. Задержания и избиения активистов — на митингах, в подъездах, в отделениях милиции. Круглый стол в Мосгордуме, организованный фракцией КПРФ, тема — та самая трасса, тот самый лес. На публичные слушания по строительству Бусиновской развязки, от которой должна пойти в Химки трасса Москва — Санкт-Петербург, приехали полтора десятка журналистов.
А 30 июня 2009 года Минтранс РФ публикует официальное сообщение о том, что постановление губернатора Громова, по которому 90% Химкинского леса должно быть уничтожено, отменено.
Кажется, победа близка. 25 сентября защитники Химкинского леса и экологи попадают на прием к министру природных ресурсов Юрию Трутневу. И Трутнев выразил полную поддержку их борьбе и даже пообещал, что Минприроды не будет согласовывать перевод территории Химкинского леса в земли транспорта и промышленности.
Но 5 ноября Путин подписывает распоряжение о переводе земель Химкинского леса в земли транспорта и промышленности. Многомиллиардный федеральный проект, глупо было ожидать иного.
24 ноября защитники Химкинского леса опубликовали в интернете свое видеообращение с требованием отправить в отставку Правительство РФ. И Путина тоже.
А 31 декабря экозащитники становятся участниками «Стратегии-31». То есть перешли в стан несогласных.
В этом году было что?
Распоряжение Путина отменить не удается: Верховый суд проигран. Гринпис требует, чтобы распоряжением премьера занялась Генпрокуратура. 2 марта вопрос о Химкинском лесе достает президента Медведев в Париже: представители французской компании Vinci просят его повлиять на Европейский банк реконструкции и развития, который не хочет давать деньги на трассу Москва — Санкт-Петербург из-за того, что строительству мешают «14 дубов». Президент обещает «разобраться с дубовой проблемой».
А защитники Химкинского леса активно участвует в «Дне гнева», «Стратегии-31» и разнообразных несанкционированных акциях. Недавно бревна к Белому дому принесли.
Между тем движение в защиту Химкинского леса — это сила. Это более 20 тысяч подписей. Это пугающе быстро растущая поддержка: столичный департамент природопользования, фракция КПРФ в Мосгордуме, партия «Яблоко», «Солидарность», анархисты, нацболы, АКМ, Гринпис, МГУ им. Ломоносова, европейская «Партия зеленых», WWF и даже министр Трутнев…
Когда в химкинской администрации пытаешься поговорить о трассе Москва — Санкт-Петербург, чиновники кивают на премьера: это он подписал распоряжение о переводе земель, а мы его слушаемся.
Можно сказать, что соответствующие органы своевременно «предупреждали» экологов. 29 декабря 2008 года на Старбеевском поле, рядом с планируемым входом трассы Москва — Петербург в Химкинский лес, проходят показательные учения подмосковного ОМОНа. Сюжет: омоновцы избивают и теснят от леса неких условных «людей в гражданской одежде». Знакомая картинка?
Почти три года экологи писали свои смешные петиции, собирали подписи, пикетировали целый европейский банк, пытались прорваться в местную власть, и все было более или менее спокойно. И вдруг участок рядом с подмосковным городком превращается даже не в гангстерское Чикаго, а в какой-то фантасмагорический сон: «куклуксклановцы» с замотанными лицами разъезжают на машинах с замотанными номерами в сопровождении химкинского ДПС, милиционеры бодро таскают девушек за волосы, фээсбэшные машины несут службу на проселочных дорогах Подмосковья. И все эти люди, действующие от лица власти, верят, что защищают само государство от опасных врагов. Распоряжение премьера как-никак. Несогласные к тому же…
Но важно помнить, с чего это несогласие начиналось. 20 человек, которые три года назад впервые собрались в квартире Жени Чириковой, были кем угодно — идеалистами, «экологами от сохи», пожалуй, чересчур заботливыми родителями. Но оппозицией они уж точно не были.
Дословно
Нам удалось дозвониться до главы городского округа Химки Владимира Стрельченко:
— Владимир Владимирович, вы в курсе, что случилось с эколагерем?
— Каким эколагерем? У нас нет никакого эколагеря.
— Люди, которые стояли с палатками напротив вырубки. Они называют себя эколагерем.
— Вы журналист, как я понимаю? Вам очень хочется пропиариться, или что? Какая цель вашего звонка?
— Хотела узнать, что вы знаете о ситуации и что вы о ней думаете. Вчера к этим людям еще до того, как их задержала милиция, пришли неизвестные с замотанными лицами: то ли футбольные фанаты, то ли фашисты…
— В милицию позвоните, кто эти фашисты, узнайте.
— Просто это происходит непосредственно в городском округе, главой которого вы являетесь.
— Почему я должен знать больше вас? Я нахожусь в отпуске 10 дней. Я о ситуации не знаю, у меня здесь ни Интернета, ничего. Я не читаю новостей и вообще удивлен, откуда этот лагерь появился. Почему он не появился на дороге, строящейся в Нарофоминском, Одинцовском районе? Там гораздо больше леса снесли. Или на Киевской трассе, на которой снесли еще больше? Вы хотя бы просто посчитайте, сколько снесли деревьев, когда строили Киевскую трассу! У нас столько деревьев во всем городе нет. Мне непонятно, почему нормальные люди помогают не совсем адекватным людям.
— Вы считаете, что защитники леса не совсем адекватные?
— Я не знаю защитников! Что они защищают? Вчера звонили, говорили: Химкинский лес. Такого названия даже нет. Если человек защищает то, чего нет, — это уже говорит о чем-то, что, наверное, он не совсем понимает обстановку, правильно? Нет такого понятия «Химкинский лес», вы понимаете это?
— Там же растут конкретные деревья…
— Какие деревья? А на Минской трассе не росли деревья? Минскую трассу расширяли. Вы ездили по Минской трассе, вы видели, сколько там деревьев снесли? И уж там-то гораздо ценнее деревья! А сейчас тайга горит в Хабаровске, вас это не интересует? Почему вы туда не едете, тушить ее? Езжайте, если вы так вот боретесь за каждую елочку, пожалуйста. Я думаю, есть шанс отличиться. Что вы смеетесь… Я вот в Хабаровске тушить пойду, и не раз. И знаю, что люди там гибнут на сегодняшний день, целые селения гибнут… Но это никого не интересует, потому что там нет неадекватных людей, которые связаны с потусторонними силами какими-то, пиарят себя.
— Так, может быть, плохо, что там нет таких неадекватных людей?
— Так езжайте туда, девушка. Собирайтесь и езжайте, будут и там. Там негде отличиться, там их просто никто не услышит. А здесь интересно, поэтому развлекаются. Вот у меня такое ощущение. Я же не знаю, что там случилось. И от вас первой узнал. Вообще удивлен. По докладам, что я читал, в городе у нас ничего не происходит: лес не горит, несмотря на температуру.
— Доклады от вашего заместителя?
— …Преступлений особых тоже нет… То, что вы шоу раздуваете! Это как с памятником. Все кричали: «Памятник снесен!» — а он стоит. Ну, хоть бы кто-то напишите, что памятник стоит… Вы лучше хорошее дело пропиарьте. Рассказали бы, кто такой Кожедуб, день ВДВ скоро, рассказали бы о наших смелых десантниках. О Героях Советского Союза взяли бы рассказали, хоть об одном. Кто последний Героя получил, вы знаете как журналист? Наверняка нет. Вот это не стыдно — не знать Героя России? Мне кажется стыдно, как журналисту. А здесь какое-то шоу, вас вот прям интересует. У нас в городе ничего не происходит по оперативной обстановке, которую я знаю.
