…Урми чуть меня не сшиб, летя с диким криком по перилам в чрево «Ланксесс-Арены». Я ухватил зверюгу за хвост и задал, наконец, давно мучивший меня вопрос — талисманом выбран динозавр, потому что название арены созвучно знаменитому шотландскому озеру Лох-Несс и мифической Несси? «Найн!» — ответил Урми и умчался на трибуны радовать зрителей.
Чемпионат в Германии оказался похож на свой талисман — отчаянно обаятельный и опасно непредсказуемый.
Пока записные фавориты судачили о рейтингах, аутсайдеры разбирались с ними не без удовольствия, только хруст стоял. Болельщики то валили валом, то забывали про мировой форум. Единственная сборная, которая при любых условиях не могла проиграть этот чемпионат, завершила его второй. Самым ценным игроком турнира стал Деннис Эндрас — вы о таком хоккеисте знаете?*
И все-таки это был замечательный чемпионат. Очень полезный, вовремя напомнивший о простых истинах, организованный и проведенный пусть без особого блеска, но по-немецки толково и грамотно. Во всяком случае болельщики при наличии средств не испытывали недостатка ни в чем. Главную арену в Кельне охраняли, страшно сказать, три полицейских машины, на входе никто не проверял сумки и рюкзаки, ассортимент напитков внутри поражал воображение, но даже российские болельщики напивались умеренно и вели себя относительно пристойно — среда способствовала. Сразу вспомнились родные стадионы — мама дорогая…
Может быть, впервые я не испытывал досады от того, что в самом Кельне дыхание чемпионата не очень-то чувствовалось. И не надо. Миллионному «немецкому Риму», как называли Кельн в Средние века, и без того было чем заняться, а хоккейной тусовки хватало и вокруг главной арены. Она прекрасно вписывалась в масштабы четвертого по численности города Германии, но не претендовала на особую роль. В конце концов, что такое чемпионат мира по хоккею и что такое Кельнский собор, до которого ходу от «Ланксесс-Арены» через ажурный мост Гогенцоллернов минут пятнадцать, а возраст у символа города приближается к восьми столетиям?
Когда хоккейные страсти начинали зашкаливать, полезно было выйти к набережной и посмотреть на правый берег Рейна. Вечность примиряет с сиюминутным и гасит агрессию в зачатке. Во всяком случае, мне так показалось за пять неполных дней в городе, который после Второй мировой возродился чудом и трудом.
…Хозяева могли выиграть чемпионат мира впервые с 1986 года. Я не иронизирую, хотя предположить подобное до старта (да и по ходу турнира), наверное, мог только сумасшедший. Где немцы, фактически вылетевшие из элитной группы в прошлом году, и где остальные? Все ждали полуфинала Россия — Швейцария, дождались немцев, Германия впервые с 1953 года вошла в медальную зону, и тут Кельн снова рванул на хоккей.
С одной оговоркой — в стык полуфиналу в Мадриде начинался финал Лиги чемпионов, куда в кои-то веки пробилась «Бавария», и это событие затмевало все. Разорваться не было никакой возможности, вследствие чего прямо на «Ланксесс-Арене» на висящем под потолком трансляционном кубе после окончания полуфинала дали телекартинку из Мадрида. Другое дело, что и хоккейные, и футбольные цифры хозяев в итоге не порадовали. Но витрины не били и машины не переворачивали.
Так вот, сборная Германии первую половину матча с нашими миллионерами держала игру в своих руках, вторую половину билась до последнего, овертайм был близок, а там и до буллитов недалеко. Невероятное действо происходило на моих глазах, 15 тысяч немцев пели безостановочно, изредка в этот слаженный хор вклинивались наши болельщики, и всё, абсолютно всё было возможным даже после фееричной шайбы Павла Дацюка за две минуты до сирены.
На следующий день, после еще более обидного поражения в матче за третье место от шведов, облаченная в черно-желтое толпа встретила меня на подходе к «Ланксесс-Арене». Они не шли к метро — они не расходились, перекрыв кратчайший путь и заполнив все пространство. Они ждали проигравших, чтобы их поприветствовать, и я не утерпел — залез по стремянке на платформу автомобиля, чтобы запечатлеть это невиданное ранее нигде зрелище. Болельщики не расходились часа два или три, разойдясь только после начала финального матча. Я им аплодировал.
Но выбор самым ценным игроком чемпионата голкипера сборной Германии Денниса Эндраса я не приветствовал. Это было несправедливым по отношению к его коллеге из сборной Чехии, потрясающему Томашу Вокоуну.
Из чехов в лауреаты турнира, даже по журналистской версии, не попал ни один человек, что случилось впервые и что для меня, видимо, так и останется загадкой. Наших ребят не обделили — лучшим нападающим турнира признали Павла Дацюка, он же вместе с Евгением Малкиным вошел в символическую сборную, по версии журналистов, а Илья Ковальчук стал лучшим бомбардиром чемпионата мира. Российские лауреаты представляли три разных клуба НХЛ — «Детройт», «Питтсбург» и «Нью-Джерси» и играли в одном звене, рейтинг которого можно было считать космическим. Выше никого не было, да и не могло быть.
Но чехи, которые вышли на финал как на последний бой, справились и с суперзвеном. Их главный тренер Владимир Ружичка не называл свою сборную «расстрельным батальоном», он знал, что его пробившиеся в финал ребята — уже герои, и вся Чехия об этом знала. Поэтому один знаменитый в прошлом форвард вел своих в бой без страха и упрека, как умный, жесткий и хитрый командир, а другой знаменитый форвард слишком боялся проиграть. Он оставался внешне невозмутимым, но его состояние выдавала игра звездной команды, в которой было много страсти, но мало мысли. Тренерской мысли прежде всего.
Это надо понять: в составе чемпионов мира было 12 новичков, 8 «россиян», 4 игрока, не подошедшие клубам Континентальной хоккейной лиги, и только 4 заокеанских легионера, из которых на лед выходили трое. Сборные Чехии в таком варианте за последние годы Вячеслав Быков обыгрывал по три-четыре раза за сезон любым составом и на любом турнире.
А тогда, когда это было особенно нужно (и ему самому вместе с Игорем Захаркиным — тоже), собрав всех лучших и выйдя вперед с плакатом «Возьмем реванш за Ванкувер!» — не смог.
Может, Вячеславу Аркадьевичу переквалифицироваться в генеральные менеджеры? Двух чемпионских званий никто не отберет, но Ванкувер и Кельн ему не забудут. Не тот случай, чтобы посетовать на невезение, Кельн определил тенденцию.
…Автобус к отелю должны были подать в половине седьмого утра, а в пять меня разбудил истошный крик под окном. Какой-то припозднившийся болельщик хрипло проорал «Россия — чемпион!».
Еще спящему Кельну было на вопли наплевать. Тем более что это было неправдой.
