Виктор Матизен: «Михалков вообще не любит отвечать на вопросы»

Прежде всего: все, что говорил Александр Гордон о людях, «пообещавших прийти на программу и обманувших», — весьма неточно. И Виталий Манский, и Алексей Герман-младший отказались прийти на программу заранее и твердо, сообщив, что дискуссия с Никитой Михалковым им неинтересна. Манский с ним достаточно много дискутировал в прошлом году, а сейчас считает тему исчерпанной и занимается делом — создает новый Союз кинематографистов. А Алексей Герман-младший… ну неинтересны ему ни дискуссия с Никитой Сергеевичем, ни эфир у Александра Гордона. Решительно неинтересны! Ему интересно кино снимать.

Могут ведь быть и такие приоритеты, представьте! Хотя Гордону явно было трудно в это поверить.

Да и как доверять авторской программе, если монтирует ее не автор? И ключевые реплики легко могут быть выброшены — у меня так не раз бывало на ТВ.

Мои коллеги, критики Елена Стишова, Дмитрий Павлючек и Сергей Кудрявцев соглашались участвовать в передаче, если в студии будут не только критики, но и режиссеры, продюсеры — кинематографисты других профессий. Гордону их собрать не удалось. Поэтому Павлючек, Стишова и Кудрявцев ушли.

А я остался — это был мой выбор. Интеллектуальная дискуссия — не подворотня, в ней один человек вполне может стоять и выстоять против шести. Хочу подчеркнуть, что я выступал не от лица нового киносоюза (который я полностью поддерживаю!) — а от своего собственного.

Но вполне понимаю поведение коллег, отказавшихся от участия в программе.

…К тому же я Никиту Сергеевича знаю хорошо и давно. Беседовал с ним много — еще тогда, когда мы делали книгу «Никита». И отлично знаю, что Михалков — тот самый драчун из пословицы: молодец против овец, а против молодца и сам овца. Для него идеальная форма дискуссии — та давняя история с мальчишкой-лимоновцем, который кинул в него яйцо. Клевреты Никиты Сергеевича мальчишку держали за руки, а уж сам Михалков скрученному лимоновцу врезал ногой в подбородок.

Михалков не любит отвечать на вопросы, которые ему не нравятся. Всегда откровенно от них уходит. Отмалчивается. И у Гордона было то же самое.

На мой вопрос: «Никита Сергеевич, вы по-прежнему уверены, что прошлогодняя кампания в газетах против вас была проплачена либерально-атлантической закулисой? И что я лично истратил на эту кампанию 500 тысяч долларов?» — он отмолчался. Так же он не ответил на ключевой вопрос: что он будет теперь делать, как собирать съезд кинематографистов, — если кворума нет и делегатов на съезд избрать невозможно? Точно так же он не отвечал на VII съезде кинематографистов на все финансовые вопросы. В лучшем случае — изумленно восклицал: «А почему же вы не подали в суд на людей, которых я назначил?»

Телеведущий в интеллектуальной дискуссии должен быть рефери. Всякий неотвеченный, замятый вопрос должен быть им подчеркнут. Но Гордон этого не делал — разве что один-два раза за весь эфир, хотя Никита Сергеевич решительно уклонялся от прямых и ключевых вопросов к нему.

И программа пошла по общему закону телевидения: то, что должно быть шахматной партией, сыгранной по четким правилам, — превращается в шоу. И чем оно ближе к уличной драке, к неприличной потасовке, тем живописнее и занимательнее, с точки зрения ведущего. У него в эфире есть некое «микрофонное право». Гордон это право использовал странно.

…Кстати, и крики касаемо того, что «новый союз создается подлогом», что подписи под недавним открытым письмом «Нам не нравится» ставили люди, никогда в Союзе кинематографистов России не состоявшие (а значит — и выйти из союза не могущие), — тоже неправда. Речь шла об Отаре Иоселиани. Но Иоселиани до самых недавних пор состоял именно в СК России (и Михалков обязан был это знать — по должности!). Так что Иоселиани подписал письмо «Нам не нравится» с полным на то правом. Это письмо подписывали также люди, не состоящие в союзе или исключенные из него (как я, например). И их подписи означали только одно: мы приветствуем новый Союз кинематографистов.

Кроме того, как обычно, была путаница, связанная с восприятием текстов. Как бы точно вы ни выражались, в аудитории всегда найдется человек, который поймет вас противоположным образом. Это закон герменевтики.

…Я знаю, что в блогах вызвала общий стон реплика Михалкова: «Я не интеллигент, я аристократ». Сомнительно: аристократы прежде всего — люди чести. Люди со сводом правил строгих, как дуэльный кодекс. Никита Сергеевич удивительно в себе совместил, даже сплавил человека дворового и придворного.

Но аристократизм в обоих случаях решительно ни при чем.

…Я жалею, что не сказал в эфире: «Никита, кончай заниматься чушью! Уходи с постов, не занимайся военным эпосом — это абсолютно не твое (что и показал исчерпывающе последний фильм). Ты очень талантливый актер, ты снимал замечательные камерные драмы. Но ты не Лев Толстой, не Сергей Бондарчук… Ты даже не Федор Бондарчук! У того хоть как-то наследственность работает! А ты пустотой последнего фильма заплатил, в том числе, и за все игры вокруг союза, за все громы с трибун, за все гримасы твоей свиты. Потому что ложь выедает душу!

А выеденной душой очень трудно работать в кино».