Часть этой прослушки уже публиковалась в «Известиях» в 1992 году. Но… уже пришло новое поколение, которое этого не могло читать, и в 1992 году люди, хлебнувшие шоковой терапии, преимущественно думали о выживании, а не о покойных вампирах. Текст «Новой» предоставили собственно те, кто его и нашел: сотрудники «Мемориала» Арсений Рогинский и Никита Петров.

Частные разговоры высокопоставленных военных, маршалов и генералов, начальник главного управления контрразведки Смерш Наркомата обороны, а затем министр госбезопасности В. Абакумов записывал для Сталина с 1943 года. Папку с записями обнаружили в архивах КГБ эксперты Конституционного суда А. Рогинский, Н. Охотин, Н. Петров.

Вы прочтете выдержки из двух разговоров генерал-полковника В. Гордова с женой и генерал-майором Ф. Рыбальченко. Гордов — видный военачальник (любопытная подробность: он был прообразом генерала Горлова в нашумевшей в свое время пьесе А. Корнейчука «Фронт»), командовал армиями, недолго — Сталинградским фронтом, Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР. Освобождал Прагу, дошел до Берлина. В 46-м руководил Приволжским военным округом. Рыбальченко — его начальник штаба.

Все говорится по-солдатски просто, определенно, грубо. О Сталине и сталинском режиме власти, о страшной жизни и безмолвии народа, о колхозах, рынке, демократии. Трагизм разговоров, удивительное провидение продиктованы, конечно, не только служебным крахом. Война раскрыла глаза многим из тех, кто провоевал от звонка до звонка, кто попал в 45-м в другие страны.

Миновали полтора года, и стало ясно, что надеждам на перемены сбыться не суждено.

Боевые генералы, вышедшие победителями из четырехлетней кровавой бойни, они не лукавят друг с другом. Естественно, они не знают, что их слушают. Но что государственное — сталинское — око неусыпно бдит, — об этом-то они осведомлены. И все-таки говорят. Не говорят — кричат от отчаяния. Да так, что часть фраз вписывается в текст после, чтобы эмгэбистская машинистка не прочла богохульных слов.

Резолюция на донесения Сталину тоже сделана от руки: «Тов. Сталин предложил пока арестовать Рыбальченко. В. Абакумов». И еще фраза: «Передано по телефону 3.1.47».

Элла Максимова

Совершенно секретноСОВЕТ МИНИСТРОВ СССРтоварищу СТАЛИНУ И.В.3 января 1947 г.№ 082/А

Представляю при этом справку о зафиксированном оперативной техникой 31 декабря 1946 года разговоре Гордова со своей женой и справку о состоявшемся 28 декабря разговоре Гордова с Рыбальченко.

Из этих материалов видно, что Гордов и Рыбальченко являются явными врагами Советской власти.

Счел необходимым еще раз просить Вашего разрешения арестовать Гордова и Рыбальченко.

АБАКУМОВ

Совершенно секретно

СПРАВКА

28 декабря 1946 года оперативной техникой зафиксирован следующий разговор Гордова с Рыбальченко, который, прибыв в Москву проездом из Сочи, остановился на квартире Гордова.

Р. — Вот жизнь стала, — ложись и умирай! Не дай бог еще неурожай будет.

Г. — А откуда урожай — нужно же посеять для этого.

Р. — Озимый хлеб пропал, конечно. Вот Сталин ехал поездом, неужели он в окно не смотрел? Как все жизнью недовольны, прямо все в открытую говорят, в поездах, везде прямо говорят.

Г. — Эх! Сейчас все построено на взятках, подхалимстве. А меня обставили в два счета, потому что я подхалимажем не занимался.

Р. — Да, все построено на взятках. А посмотрите, что делается кругом, — голод неимоверный, все недовольны. «Что газеты — это сплошной обман» — вот так все говорят. Министров сколько насажали, аппараты раздули. Как раньше было — поп, урядник, староста, на каждом мужике 77 человек сидело, — так и сейчас! Теперь о выборах опять трепотня началась. <…>

Р. — Нет самого необходимого. Буквально нищими стали. Живет только правительство, а широкие массы нищенствуют. Я вот удивляюсь, неужели Сталин не видит, как люди живут?

Г . — Он все видит, все знает.

Р . — Или он так запутался, что не знает, как выпутаться! Выполнен 1-й год пятилетки, рапортуют, — ну что пыль в глаза пускать?! Ехали мы как-то на машине и встретились с красным обозом: едет на кляче баба, впереди красная тряпка болтается, на возу у нее два мешка. Сзади нее еще одна баба везет два мешка. Это красный обоз называется! <…>

Г. — Почему, интересно, русские катятся по такой плоскости?

Р. — Потому что мы развернули такую политику, что никто не хочет работать. Надо прямо сказать, что все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца.

Г . — Где же правда?

Р. — Думают, Сталин кончится, и колхозы кончатся…

Г. — Да, здорово меня обидели. Какое-то тяжелое состояние у меня сейчас. Ну х… с ними!

Р . — Но к Сталину тебе нужно сходить.

Г. — Сказать, что я расчета не беру, пусть меня вызовет сам Сталин. Пойду сегодня и скажу. Ведь худшего уже быть не может. Посадить они меня не посадят.

Р. — Конечно, нет.

Г . — Ах, е… м…, что ты можешь еще сказать?!

Р. — Да. Народ внешне нигде не показывает своего недовольства, внешне все в порядке, а народ умирает.

Г. — Едят кошек, собак, крыс.

<…>

Р . — А возьми деревню — очень много земли пустует.

В тот же день Рыбальченко выехал из Москвы к месту своего жительства в Куйбышев.

АБАКУМОВ

СПРАВКА

31 декабря 1946 года оперативной техникой зафиксирован следующий разговор между Гордовым и его женой Татьяной Владимировной.

Г. — Я хочу умереть. Чтобы ни тебе, никому не быть в тягость.

Т.В . — Ты не умирать должен, а добиться своего и мстить этим подлецам!

Г . — Чем?

Т.В . — Чем угодно.

Г. — Ни тебе, ни мне это невыгодно.

Т.В . — Выгодно. Мы не знаем, что будет через год. Может быть, то, что делается, все к лучшему.

Г . — Тебе невыгодно, чтобы ты была со мной. <…>

Т.В. — Я знаю. Плюнь ты на это дело! Лишь бы тебя Сталин принял.

Г. — Угу. А с другой стороны, ведь он все погубил.

Т.В. — Может быть, то, что произошло, даже к лучшему.

Г. — А почему я должен идти к Сталину и унижаться перед… (далее следуют оскорбительные и пахабные выражения по адресу товарища Сталина).

Т.В. — Я уверена, что он просидит еще только год.

Г. — А умереть тоже жалко.

Т.В . — Хочется увидеть жизнь, до чего же все-таки дойдут.

Г. — Увидеть эту мразь?

Т.В . — Нет, это должно кончиться, конечно. Мне кажется, что, если бы Жукова еще годика на два оставили на месте, он сделал бы по-другому.

АБАКУМОВ

В ноябре 46-го года Гордов был уволен в отставку, формально по болезни. Чекисты решили «прощупать» опального генерала.

Гордов и его жена были арестованы в январе 47-го. С ними — Ф. Рыбальченко и Г. Кулик, бывший маршал, разжалованный в 45-м году в генерал-майоры.

Суд состоялся лишь в августе 50-го. Генералов обвинили в намерении изменить Родине, совершить террористические акты, в групповой антисоветской деятельности.

На суде все трое виновными себя не признали, отказавшись от признаний, сделанных во время следствия, которым руководил сам Абакумов. Из протокола суда, Рыбальченко: «Следователь довел меня до такого состояния, что я готов был подписать себе смертный приговор».

Они и были приговорены к смерти. В тот же день расстреляны. А через шесть лет реабилитированы. Установлено, что «дело сфальсифицировано», а показания «получены в результате незаконных методов следствия». Словом, стандартное дело. Рядовое. Подслушали и убили.

Э. М.

Спецвыпуск «Правда ГУЛАГа» публикуется при поддержке фонда Президентский центр Б.Н. Ельцина» и Международного фонда социально-экономических и политологических исследований М. С. Горбачева. Шеф-редактор спецвыпуска — Олег Хлебников. Спецвыпуск подготовлен совместно с Международным обществом «Мемориал»