— Изначально, еще месяц назад оппозиция готовила курултай в различных регионах Кыргызстана. Перед захватом нашего Белого дома власти арестовали действующих лидеров. Соответственно, на следующий день в Таласе возникла эмоциональная реакция на эти аресты, и протестующие стали штурмовать местное городское управление. Получив отпор со стороны защитников мэрии, люди — в основном молодежь — разгорячились и мэрию захватили.

— Это был спонтанный протест? Не было организаторов, руководителей?

— Руководители были, в основном из Социал-демократической партии. Но спонтанный протест был очень сильным. Затем был захвачено губернское управление.

— А как все перекинулось на другие регионы?

— После Таласа информация поступила разными способами во все регионы республики. Начали бунтовать жители Нарына. Это были заготовленные заранее митинги, они по плану не должны были перерасти в какие-то захваты учреждений. Но власти плеснули масла и поднесли спичку — понятно, что все загорелось. Пошла цепная реакция: Нарын, Токмак, Чуйская область. Всюду стало повторяться то, что было в Таласе.

— А что стало спичкой?

— Власть, как обычно, стала применять силу: дубинки, слезоточивый газ, бомбы с газом и т.п. против и так возбужденной толпы. И произошел форменный взрыв недовольства. Тем более что люди не забыли опыт 2005 года («революция тюльпанов», когда был свергнут режим Акаева. — Ред.), и повторить все это не составляло труда. Я не раз предупреждал и Бакиева, и его сына Максима, что власть не может быть властью, если у нее нет авторитета среди народа.

— А почему у нее не было авторитета?

— После 24 марта 2005 года клан Бакиева захватил 99% всего, что есть в стране. Если при Акаеве было шесть близких ему людей в управлении страной, то при Бакиеве уже 42 его сородича занимали ключевые посты в стране. Это и сама власть, и экономика, и торговля. Народу фактически ничего уже не оставалось. Поэтому взрыва негодования следовало ожидать.

— А как все это перекинулось на Бишкек?

— Это уже была стихия. Масса молодежи, многие, к сожалению, в нетрезвом состоянии. И опять по той же схеме: отпор от властей и бурная обратная реакция. Особенно после того как власти стали стрелять. После этого аффектированную толпу удержать уже невозможно.

— Я читал сообщения, что милиция довольно быстро перешла на сторону протестующих. Это правда?

— Это правда. Потому что милиция — это родственники, друзья восставших. Они, закрыв глаза и скрипя зубами, служили этой власти, получая при этом мизерную зарплату. А стреляли в народ те, кого сорганизовала Служба национальной безопасности (СНБ) и МВД. Власть пыталась подтянуть и военных — на площадь стали въезжать бэтээры. Но активного противодействия они не оказали. Они въехали, их закидали камнями, потом митингующие эту технику захватили и сами туда сели. Потом митингующие захватили оружейные склады управления внутренних дел и захваченными «калашами» стали отстреливаться от вооруженных представителей власти. Фактически началась перестрелка.

— Кто выпустил из тюрьмы лидеров оппозиции?

— Это сделал уже народ, в первую очередь друзья, знакомые. Сделали после захвата прокуратуры, УВД.

— Мы много слышим о беспорядках, грабежах, мародерстве и прочих малоприятных вещах, обычно сопровождающих стихийные народные выступления. Что делается и кем, чтобы этот разгул усмирить?

— Положение очень сложное. Сразу отрегулировать это вряд ли возможно. В настоящее время в этом направлении работает исполняющий обязанности министра внутренних дел во временном правительстве, возглавляемом Розой Отунбаевой. Сложность в том, что у нас же есть разделение Юга и Севера, клановость. К сегодняшнему дню все ключевые посты были Бакиевым отданы землякам-южанам. За последние четыре с половиной года многие переселенцы с Юга заполонили Север. И они, так или иначе, считают Бакиева своим президентом, своим отцом. Многие из них крайне недовольны тем, что сегодня происходит. Например, сейчас не работает телевышка, причем никто из восставших ее не трогал. Скорее всего, какое-то оборудование было уничтожено самими бакиевцами, чтобы не было трансляции Первого канала (???).

— Что сейчас происходит с информацией? Ведь Интернет не работал, телефонная связь…

— Когда Белый дом еще не был взят, власти полностью отключили Телеком, поэтому связи не было — ни туда, ни сюда. Просто рычаг отключили. Сейчас все это восстановлено, но не работает киргизское телевидение. Работает частный телеканал, которым управляют казахи, — «Независимый бишкекский канал». Работает радио «Европа плюс» и выходит десяток газет.

— Каково отношение людей к новой временной власти? Чего ожидают от нее в переходный период?

— Главная проблема в следующем: Бакиев уехал на юг, обосновался в Оше и как формально действующий президент, не сложивший своих полномочий, может претендовать на возвращение. Он может просто собрать своих соплеменников-южан (у него, кстати, очень много денег), подключить какие-то третьи силы, и начнется гражданская война. Это самое страшное. И именно этот вопрос на сегодняшний день — главный для оппозиции, которая временно оказалась у руля.

— Нет ли у людей опасений, что, как и после устранения Акаева, теперь вновь все повторится и у власти опять окажутся какие-то кланы, которые вновь захватят все в свои руки?

— На сегодня и для народа, и для оппозиции самым основным было — свергнуть дракона. А все остальное — чуть позже. Так или иначе, любой подобный захват власти трансформирует народ и политиков. И заставляет о многом задуматься, в том числе о прежних ошибках.