9 марта 2000 года, в 8.40 утра, в Шереметьеве-1 при взлете разбился самолет Як-40. На борту находились 5 членов экипажа: командир корабля Сергей Якушин, второй пилот Эдуард Магуев, бортмеханик Василий Новолоцкий, стюардессы Светлана Карякина и Елена Яковлева. И четыре пассажира: руководитель холдинга «Совершенно секретно» Артем Боровик, президент нефтяной группы «Альянс» Зия Бажаев и его охрана — Николай Тектов и Андрей Хичкарь. Все погибли.

Судьба каждого человека — это целый мир. О своем мире и о нашем времени, в котором была и горбачевская перестройка, и гражданская война в Никарагуа, и служба в американской армии, и «спрятанная война» — война в Афганистане, рассказал в своих книгах и журналистских материалах Артем Боровик.

Его честность и мужество в повествовании о «Спрятанной войне» меня поразили. Тогда, в конце 80-х, говорили больше о героизме наших воинов, о многократных просьбах руководства Афганистана о помощи в борьбе с оппозицией. Но до Артема Боровика никто не писал о том, что наша армия несла и смерть многим афганцам.

В своем интервью с одним из руководителей оппозиции — лидером Национального исламского фронта Афганистана Саид Ахмадом Гейлани — Артем спросил, сколько еще ждать матерям своих сыновей — тех советских солдат, что попали в плен. Гейлани ответил так: «Советский солдат оставил о себе скверную память в Афганистане. Ведь наибольшие потери были среди мирного населения. Проблема в том, что большинство пленных моджахеддинов уже расстреляны. Могу вам гарантировать, что вашим солдатам будет сохранена жизнь. Никто сегодня не хочет вымещать на них злобу…» В конце беседы Гейлани показал на мальчика лет пятнадцати, лицо которого было изуродовано: «У него уничтожена вся семья. Вы вряд ли сможете ему объяснить, ради каких таких идеалов это было нужно. Не могу понять и возвращаюсь к этому вопросу опять и опять: как могла великая держава поверить посулам и заверениям нескольких людей?»

По поводу наших пленных тогда было много споров: что считать предательством, а что нет. Артем говорил, что и сам до конца не определил свое отношение к пленным, рассказывал о том, как в США встречался с шестью бывшими советскими солдатами, попавшими в плен к афганским моджахедам.

«Как-то раз, выступая перед ветеранами-афганцами, я сказал, что нельзя огульно охаивать всех военнопленных, необходимо разбираться в каждом отдельном случае. Послышался свист».

Но в этом и есть журналистское мужество — сказать то, что думаешь любой аудитории.

Артем Боровик говорил правду об афганской войне: не ту, которую хотели слышать власти, и не ту, которую хотят слышать ветераны. А ту, которая была.

И эта правда жила бы до сих пор, если бы не оборвалась 10 лет назад, на 10-й секунде полета.