Выдающиеся эксперты и мыслители с мировыми именами теперь постоянно на страницах «Новой газеты». Мы вместе с Project Syndicate © будем регулярно предоставлять слово о важнейших событиях и проблемах, волнующих человечество, признанным авторитетам: ученым, лауреатам Нобелевской премии, бывшим и действующим лидерам государств и корпораций.
На протяжении всей истории политические лидеры поддерживали существующие средства массовой информации, чтобы защитить систему, в которой они правят. И сегодня правительства иногда стремятся спасать газеты и общественное телевидение под предлогом «сохранения демократии в том виде, в котором мы ее знаем». Но попытки сдержать технические изменения были тщетны в прошлом и были бы неразумны сейчас. Напротив, политическая система и СМИ должны приспосабливаться к новым реалиям.
Столкнувшись с экзистенциальным кризисом, когда новые технологии притягивают читателей и зрителей, традиционные СМИ — так же, как и банкиры, производители автомобилей и поставщики солнечной электроэнергии, — обращаются за помощью к правительствам. Но с подтекстом: мол, наше-то дело благороднее, СМИ — это краеугольный камень демократии. Как же граждане без журналистских репортажей, оставленные наедине с блоггерами и твиттерами, смогут решить, какую политику поддержать?
Такое мышление отражает вековой страх, по Платону: граждане будут получать «информацию без надлежащих наставлений и, как следствие, сами себя сочтут весьма осведомленными, будучи в основной массе совершенно невежественными». Это страх, который отдается эхом через всю историю, с тех времен, когда католическая церковь прокляла печатный станок Гутенберга, и до буржуа Викторианской эпохи, которые жаловались на обнаруженную вдруг свободу прессы.
Политическим руководителям тоже никогда не нравились новые информационные технологии, потому что та политическая система, в которой они правят, приспособлена к существующим технологиям. Пергамента было мало, и это требовало, чтобы весь процесс принятия решений был сосредоточен при дворе, состоящем из горстки людей. Когда дешевая бумага и печатный пресс — первые средства действительно массовой информации, — бросили вызов системе, католическая церковь и монархи отстаивали эту пергаментную монополию. И потерпели неудачу.
Печать, бумага и газеты сделали возможным подъем новых типов политических систем, основанных на более широком народном участии. Переход не был гладким, но те, кто понял знаки времени раньше, получили исторически более выгодные стартовые позиции. Не случайно у Бенджамина Франклина (одного из отцов-основателей США — см. портрет на 100-долларовой банкноте. — Прим. ред.) был за плечами опыт печатника и газетного издателя. Либерально-демократическая система, родившаяся из американской революции, соответствовала развивавшейся информационной технологии того времени.
В узком «диапазоне частот» средств массовой информации прошлого, в котором пространство и время были ограничены, СМИ вынуждены были выбирать истории, достойные читательского интереса. Они способны были поместить лишь несколько важных сюжетов, в центре которых было несколько крупных фигур. В политических сюжетах этими крупными фигурами становились политические партии.
На самом деле в трудном положении оказались не только традиционные СМИ. Газеты с большими тиражами коррелируют с крупными политическими партиями. Мы — правые, они — левые; мы думаем так, а они — иначе: сжатая форма повествования легко умещается на первой полосе газеты и втискивается в еще более тесные рамки аудиовизуальной журналистики.
Получился взаимно подкрепляемый и враждебный выходу новых игроков симбиоз между старыми СМИ и старыми политическими движениями. Учредить газетную или вещательную компанию, как и политическую партию, было недешево, но, будучи учрежденными, они приносили прибыль за счет экономии от масштаба: эксплуатационные расходы оставались относительно неизменными, в то время как тиражи (или число членов партии) росли. Они поддерживают пристальный интерес к себе со стороны публики — и таким образом заинтересованы друг в друге.
К сожалению, для тех и других их главные козыри — передача информации и соединение людей — это как раз то, что интернет делает лучше. Блоги и трибуны социальных сетей дают бесшовную и бесплатную связь — наиболее действенную форму организации, какую только можно вообразить. Никакая газета или новостная радиопрограмма не может и надеяться сообщить хотя бы малую долю того, что может любая группа на Facebook.
Наверное, не составило бы большого труда убедить политиков, что пресса — это неотъемлемая часть демократии, и ее выживание, как и выживание общественного телевидения во многих странах, требует государственной поддержки. Доход от рекламы был бы заменен правительственными субсидиями, что вызывает предсказуемый вопрос о влиянии на контент.
Альтернатива есть. Нужно сосредоточиться на том, что технические средства связи не могут делать: создавать, а не просто распространять интересные истории или хорошую политику. У качества всегда будет рынок. Рост новых информационных технологий нарушил систему только в том смысле, что лучшие перья могут и не состоять в штате газет, а политика необязательно формулируется только в коридорах власти.
В 90-х годах Билл Гейтс сказал: «В следующем столетии лидерами будут те, кто уполномочивает других». Будущее политических партий и систем, в которых они правят, определится скорее их решением, кого уполномочивать и кого допускать к участию, чем решением спасать существующие медиа-технологии.
«Новая газета» и Project Syndicate ©, 2010
