В июне 1933-го Костя вместе с семьей переехал в Москву из Свердловска. Его отец, известный геофизик Петр Соболевский, получил назначение на работу в Московский геологоразведочный институт. Костя не пошел, как говорится, по стопам отца, он любил рисовать и хотел стать профессиональным художником. Поэтому в том же 33-м поступил в Полиграфический институт.
Можно легко представить, какими широко открытыми доверчивыми глазами смотрел на мир только что приехавший в столицу паренек. Конечно, радовался начавшейся студенческой жизни, завел новых друзей и подруг… И, может быть, в шумной студенческой компании сказал что-то неосторожное. Как бы там ни было, Костя лишь месяц успел проучиться на первом курсе — его арестовали прямо в учебном корпусе и, как часто было в то время, ничего не сообщили семье. Ему тогда только исполнился 21 год.
После нескольких десятков заявлений, поданных в различные инстанции, Петру Соболевскому удалось найти сына. В Бутырке. Уже в 34-м Соболевский предпринял все усилия, чтобы освободить Костю. Следователи и прокурор, казалось, даже сочувствовали, шли навстречу, говорили, что его сын «совершенно не испорченный юноша и лишь попал под дурное влияние», «мы дадим ему три года профилактического ареста».
Как ни странно, слово свое тогда чекисты сдержали, и 26 февраля 34-го тройка приговорила Константина Соболевского к трем годам исправительных работ по статье 58-й — «антисоветская агитация, участие в деятельности контрреволюционной организации». Это для 1934 года и по такой статье приговор мягкий. Видимо, все-таки сыграли роль хлопоты отца.
После приговора Константина сначала переводят в Дмитров по вызову планово-экономического отдела для дальнейшей отправки в Весьегонск, но как экономист он не подходит, и благодаря хлопотам семьи его оставляют в ДМИТЛАГе чертежником, а к июню того же 34-го Соболевский уже работает художником в центральной мастерской лагеря.
Можно сказать, условия отбывания срока для Соболевского были благоприятными. Он мог писать свои картины. Бытовые унижения и ужасы сталинских репрессий обошли тогда Константина стороной. А вот моральные…
Основной работой Соболевского в лагере было создание картин, изображающих «радостные будни ударной стройки» и перевоспитание заключенных трудом. Основной лозунг в лагерях звучал так: «Труд в СССР — дело чести, дело славы, дело доблести и геройства» (Сталин). И Константин трудился. 31 марта 1935 года ему даже была выдана книжка ударника и вручена премия в размере 30 рублей, а весной 36-го стараниями семьи он был досрочно освобожден и остался работать в тех же мастерских вольнонаемным, получил грамоту на право ношения значка ударника Мосволгостроя.
В том же году он женился, а в декабре у него родился сын. В общем — счастливчик!
Если бы эта история произошла не в СССР 30-х, то смело можно было бы ставить точку (или даже восклик!). Но запущенная машина сталинских репрессий просто так остановиться не могла. Люди, которые один раз попали в систему ГУЛАГа и освобождались из лагерей, должны были знать, что теперь вся их жизнь под пристальным оком органов, и как только из центра придет новое распоряжение об арестах, то они, уже побывавшие в ГУЛАГе, становятся первыми кандидатами на повторный срок, и не исключено, что по той же самой статье. Так произошло и с Константином Соболевским. Его повторно арестовали уже 2 июля 1937 года. На свободе он пробыл чуть больше года.
В мае 1939 года семье сообщили, что Константин 13 сентября 37-го был приговорен к 10 годам без права переписки. Что это значит, Петр Соболевский не знал и продолжал искать сына, надеясь на пересмотр его дела — до самой своей смерти в 1949 году. Затем его дело продолжила сестра Кости Ольга. В 1957 году после реабилитации семья получила свидетельство о смерти Константина Соболевского, где была указана дата: 17 июня 1942-го.
Понятно, это тоже фальшивка. Только спустя много лет, в 1999 году, стало достоверно известно, что 13 сентября 1937 года К. Соболевский был приговорен тройкой УНКВД по Московской области по все той же 58-й статье к высшей мере наказания. Исполнение таких приговоров надолго не откладывали. И лишь в 2002-м удалось найти место захоронения Соболевского — на кладбище Донского монастыря.
Константину Соболевскому было 24 года, когда его расстреляли (кольнуло – мой ровесник), и 71 год понадобился для того, чтобы родственники смогли положить цветы на место его захоронения.
А сколько еще должно пройти лет, чтобы нашли остальных без вести пропавших в ГУЛАГе? И какие еще человеческие документы — истории невинно загубленных жизней — надо опубликовать, чтобы на улицах наших городов постыдились вывешивать плакаты с изображением Сталина?
