Понимаю, что сейчас мало кто вспомнит Ребекку Шарп, полтора столетия обозначавшую авантюристку и лицемерку, любыми путями мечтавшую разбогатеть и попасть в высший свет. А этот бессмертный тип как раз и появился на нашем литературном горизонте, где долго царили в основном тургеневские девушки, бесприданницы и страдалицы. Конечно, его трудновато опознать в героине романа Татьяны Москвиной «Позор и чистота» (два предыдущих «Смерть — это все мужчины» и «Она что-то знала» разошлись, как горячие пирожки), но ведь и наш мир сильно опростился с той поры, когда Теккерей препарировал буржуазное общество в своей блистательной «Ярмарке тщеславия». Тем не менее в очередной раз подтвердилось, что «типический герой в типических обстоятельствах» — не выдумка советских литературоведов.
Типическими обстоятельствами в романе Москвиной стала «жизнь, в которой размножился, расползся и обнаглел питающийся эфиром и всякой публичностью самодовольный Дух мнимостей и жизнерадостной пошлости». Типическим героем — «массовый человек, воспитанный тихим омутом застоя, с его скрытностью, лживостью, хитроумием, вороватостью, жаждой жизни и весьма специфическими идеалами». Их точкой пересечения — город Луга, куда возвращается из Парижа «наша шлюшка из тех, что пятачок — пучок» Катя Грибова, переименовавшая себя в Катаржину Грыбска. Здесь живут ее мать и дочь, оставленные 14 лет назад, когда Катя отправилась на поиски красивой жизни.
Что делают из такого сюжета авторши женских романов, мы знаем по многочисленным сериалам. Что сделала с ним Москвина, можно понять, если вспомнить, что слова «мораль», «нравственность», «достоинство» для нее заповедны, а «подлость», «предательство», «ложь» до сих пор вызывают брезгливость. В своей разящей публицистике она не раз высмеивала надрывные разговоры про «свой путь», утверждая, что нам не надо специально стараться — «как у всех» все равно не получится. Вот и ее героиня, мечтающая, как миллионы женщин, «увернуться от глыбы ужасной доли, нависшей над ней, уйти в блистающий мир, где не бывает грязной работы, где деньги легки, где нет издевающейся над тобой мерзкой плоти пьяной обезьяны по имени «муж», идет к своей мечте не через гламурные спальни голливудских режиссеров, а прет, «не разбирая дороги, и ее натруженные лапы без трепета погружены в кровь, слизь, дерьмо и прочее неприличие». И пункт прибытия — вульгарное телешоу «Правду говорю» на затхлом канале. Цель героини — разжиться московской квартирой некогда любимого человека, используя ТВ и обманом рожденную (объяснять долго) дочку, а заодно растоптать его, памятуя прежние обиды. «Любой ценой? Любой». Лозунг нашего времени, художественно доказывает Москвина, такой же страшный, как «лес рубят — щепки летят».
Про время в романе сказано много острого, горького, раздражающего. Для этого в книге есть даже «внедренный эксперт» — Нина Родинка, поставленная какими-то высшими силами наблюдать за нашими нравами и муками. А мук в книге много. Особенно мучается единственный положительный герой романа — Андрей Времин, безответно влюбленный в восходящую поп-звезду Эгле. Не случайно главные персонажи романа — певцы. В своей только что вышедшей книге публицистики («Общая тетрадь», «АСТ-Астрель») Москвина пишет, что именно певцам в 90-е годы предстояло формировать модели поведения и заполнять список символов. И если главный источник обид Катаржины Валерка Времин (дядя Андрея), баловень шального успеха времен перестройки, еще способен на душевный порыв, то Эгле — порождение холодного расчета сегодняшнего дня — обращает чужие чувства в пыль и в свою пользу.
Герои Москвиной выписаны столь жирными красками, что напоминают театральные маски. Но не зря Теккерей приравнивал действие своего романа к кукольному спектаклю. Он хотел придать своей сатире возможно более народный, демократический, общедоступный характер. Москвина снабжает роман подзаголовком «Народная драма в тридцати главах». Самый народный персонаж — запойная малярша, мать Катьки-Катаржины — расплачивается с этим временем своей жизнью. И своей смертью она преграждает безудержное погружение своей дочери в моральное небытие.
В свое время критика и общественное мнение не позволили восторжествовать Ребекке Шарп, заставив Теккерея переписать конец и выбросить проходимку из приличного общества. Татьяна Москвина, несмотря на трезвое понимание происходящего, уговаривает сограждан жизнь не насиловать, а любить. «Ведь жизнь — это женщина, и если ее не любить, она превращается в чудовище».
