С ним было легко — работать, говорить, петь. Как раз в те дни одновременно приехали в Томск Алла Пугачева, Елена Камбурова и клоун Андрей Николаев, у которого обе они учились в эстрадно-цирковой школе. Костя у всех троих взял интервью. Николаев сказал, что его любимая ученица — Камбурова, а Пугачева по своим природным возможностям тоже могла бы многого достичь, но, к сожалению для учителя, пошла не тем путем. Меня тогда поразили эти слова, а Костя всю дорогу туда и обратно напевал песню с концерта Камбуровой — на стихи Блока из «Балаганчика»…
В Интернете пишут, что милицию вызвали соседи, и не со зла — им просто мешала громкая музыка. Костя не мог слушать плохую музыку. Высокий, добродушно-ироничный, всеми любимый, талантливый. Они все там, в Томске, талантливые: там небо выше, что ли, и мыслям просторнее, чем в Омске и других городах.
Это было время просветления — начало перестройки и гласности, 86-й год. Томская молодежка переехала в новый Дом печати — под самое небо, на девятый этаж. Выше домов тогда в городе вроде бы не было. Мы с Костей, обливаясь потом, затаскивали шкафы и столы. Он без зла подшучивал над главным редактором, парнем из комсомола (тот спрашивал нас: «А что, может, и я за мужика сойду?», но, кажется, быстро устал или что-то его отвлекло). Потом отмечали новоселье — он в то время почти не пил. А что с ним стало потом, я не знаю — в 87-м году я уехал из этого лучшего города на земле, и больше мы с Костей Поповым не виделись.
…Соседи, наверное, не виноваты — они ведь не знали, что отдают его на растерзание псам.
Томские журналисты Костю им не простят. «Так вы работали в «Молодом ленинце»?.. Да, это наш Костя, — голос у Светланы Шестобоевой из «Томского вестника» задрожал. — Они всю вину свалили на одного. А что, остальные, кто там был, ничего не видели и не слышали? Человек, у которого разорваны внутренние органы, не кричал? Я им не верю, и никто им не верит».
Менты — они и в Томске менты. И все-таки: областной Союз журналистов потребовал отставки руководства регионального УВД, а губернатор заявил о необходимости его «кардинальной кадровой чистки». Я пробовал представить себе такое в Омске — не получается. Хотя среди журналистов хватает людей порядочных, но все-таки другая у нас тут среда — повыше атмосферное давление, и нечисть под ним чувствует себя намного уютнее.
