У каждого века свои сказки, и главной легендой нашего, похоже, стал Белый мессия. Это история о мужественном молодом авантюристе, отправляющемся в первобытные земли в поисках приключений и прибыли. Но оказавшись там, он встречает благородный, одухотворенный и непорочный народ. Он становится их Мессией, возглавив праведный поход против собственной прогнившей цивилизации.
Этот сюжет встречается часто.
Любители кино вспомнят «Человека по имени Конь», задавшего тон последователям, и «Игру в полях господних». Многие из нас видели «Танцы с волками» и «Последнего самурая». У детей есть свои идеализированные версии этой легенды, например, «Покахонтас» и «Долина папоротников».
Это простой шаблон, и работать с ним просто. Режиссер, выбравший легенду о Белом мессии, знает, что ему не придется тратить время на разъяснения. В общих чертах все и так понимают, что произойдет.
Использование этого шаблона придает фильму элемент социальной сознательности. Зрителям нравится, что в нем раскрываются проблемы окружающей среды. Членам Американской академии киноискусства нравится, что он поднимает вопросы культурного многообразия. Критикам нравится, что, если держаться канона, хорошие парни в набедренных повязках непременно наваляют поклонникам ВПК. И все же ни один режиссер, взявшись снять кино о Белом мессии, не делал этого с таким размахом, как Джеймс Камерон в «Аватаре».
«Аватар» — расовая фантазия в чистом виде. Ее герой — бывший морпех, не находящий себе места. Он работает на огромную корпорацию и летит в космос, чтобы помочь уничтожить природу девственной планеты ради ресурсов и выселить ее миролюбивых аборигенов.
Эти аборигены — продукт индейской, африканской, вьетнамской, иракской и т.д. культур — ничем не отличаются от аборигенов в сотне других фильмов. Они высокие, мускулистые и замечательно стройные. Они разгуливают почти в чем мать родила.
Белый парень замечает, что миролюбивые аборигены намного симпатичнее, чем жадные корпоративные пиявки и кровожадные типы из американской армии, с которыми он прилетел к туземцам. И он отправляется жить с аборигенами и довольно быстро становится самым крутым. Он спит с самой красивой девушкой. Он учится прыгать по джунглям и скакать на лошади. Выясняется даже, что он выносливее и сильнее, чем туземцы. Он летает на большой красной птице, которую не удалось оседлать никому за многие поколения.
По ходу дела в нем воспитывают социальное сознание.
Миролюбивые аборигены живут в единении с природой. У них из тел даже торчат оптоволоконные провода, которые они подсоединяют к лошадям и деревьям, — все как в фильме «Заклинатель лошадей», только без беспроводных технологий. Поскольку их не испортили такие вещи, как чтение, мобильные телефоны и фильмы-блокбастеры, их души чисты и безмятежны.
Туземцы помогают белому парню понять, что у него тоже есть чистая и безмятежная душа.
Аборигены отличаются красивыми телами и четким пониманием важности окружающей среды. Но они — дети природы и им не под стать менять историю.
Когда военно-промышленный комплекс начинает сносить их дома, им нужен Белый мессия, который мог бы вдохновить их на оборону и возглавить войска. Наш герой бросается в бой.
Ему помогает стадо динозавров — подарок матери сырой земли. Он и его товарищи по борьбе за свободу убивают эшелон за эшелоном морпехов (или бывших морпехов, или кто они там). Он добивается высшей награды: аборигены принимают его за своего, и он может провести остаток своей жизни с ними.
За глобальным успехом «Аватара» стоит не то, как Кэмерон использует сюжет о Белом мессии. Как пишет Джон Подхоретц в The Weekly Standars, Кэмерон пользуется этими избитыми стереотипами как условными знаками, чтобы панорама спецэффектов имела какое-то значение. Сюжет дает зрителям по всему миру возможность посмотреть на то, как убивают американских солдат. Он также дает возможность привлечь рекламодателей вроде McDonald’s и других корпораций.
И все же, хоть я и рискую показаться занудой, я спрошу: эта легенда про Белого мессию, особенно в исполнении Кэмерона, оскорбительна или нет?
Она основана на стереотипе о том, что белые рациональны и технократичны, а их колониальные жертвы одухотворенны и атлетичны. Она основана на допущении, что небелым нужен Белый мессия, который вел бы их на праведные войны. Она основана на допущении, что путь к грациозности лежит через неграмотность. Она также поощряет своего рода двусторонний культурный империализм. История аборигенов создается империалистами, будь то коварными или великодушными. И в том и в другом случае они остаются статистами в нашем сеансе самолюбования.
Конечно, это просто эскапизм. Но доброжелательный романтизм может быть не менее снисходителен к другим, чем злонамеренный, даже если окружить его высокими папоротниками и летающими горами.
