На дереве власти Татарстана закудрявилась новая ветвь. Выросла она выше ветви исполнительной власти, и привело это к тому, что свежее ответвление под названием «попечительский совет» сумело дать поручение правительству Татарстана. Да, именно так. Принял некий попечительский совет важное, как ему кажется, решение и записал в своем протоколе: «Обеспечить приведение в соответствие с настоящим решением правовых актов Кабинета министров Республики Татарстан». То есть это даже не рекомендация. Сказано «обеспечить» — и будьте любезны.

Не подумайте, что утратил ощущение реальности и раскомандовался попечительский совет музыкальной школы или садоводческого товарищества. Нет, столь уверенно себя повел попечительский совет куда более могучей организации — Государственного жилищного фонда (ГЖФ). Не кто-нибудь, а ГЖФ осуществляет программу, по праву являющуюся гордостью республики, — программу социальной ипотеки (для тех, кто не в курсе: социальная ипотека обеспечивает адресную государственную помощь гражданам, решившим обзавестись жильем).

Предусмотренные программой способы поддержки небогатых людей разнообразны и привлекательны, однако недавно жители Казани, вовлеченные в приобретение льготного жилья, с тревогой написали в «Новую газету»: «Эта государственная программа рискует пойти по пути беззакония и несправедливости».

Что случилось? Как испортили квартирный вопрос? Оказывается, условия участия в социальной ипотеке решили поменять уже после того, как сотни людей заключили договоры и мобилизовали свои ресурсы: кто-то продал машину, кто-то в целях экономии отказался от санатория или от покупки шубы к зиме… Все знали, что существует постановление кабинета министров республики от 2 августа 2007 года, которым установлены нормативы предоставления участникам социальной ипотеки жилплощади по льготной цене — по 18 квадратных метров на человека. Но вот попечительский совет ГЖФ собрался и принял решение засчитывать в норматив уже имеющуюся у семьи собственность. Допустим, молодая пара проживает в приватизированной квартире родителей или бабушки (пусть даже без удобств) и там на каждого приходится по 10 метров. То есть 20 на двоих. И теперь эти муж с женой, участвующие в программе соципотеки, могут рассчитывать не на 36 льготных метров (на которые они нацелились в начале процесса), а на 36 минус те 20. Выходит, всего на 16 метров. А остальные метры в будущей квартире им придется выкупать с повышающим коэффициентом. При виде таких поправок глаза будущих новоселов становятся, как и метры, квадратными.

«Становясь на учет в эту программу, — говорится в письме в редакцию, — мы доказали нуждаемость в улучшении жилищных условий, соблюдали все условия заключенного договора, осуществляя платежи для первоначального взноса. И совершенно непонятно, почему теперь из-за наличия жалких кусочков собственности цены на квартиры для нас, и так далеко не роскошествующих работников бюджетной сферы, должны стать практически рыночными?»

Может быть, поправка, которую принял попечительский совет, будет затрагивать лишь тех, кто вступит в соципотеку позже? А тех, кто давно уже заключил договоры на прежних условиях, она, наверное, не касается? Однако корреспонденту «Новой» в ГЖФ пояснили, что касается. И стоимость квартир, ключи от которых у некоторых соискателей почти уже в руках, заново пересчитают. С попечительским советом не поспоришь.

Так что же это за совет такой? И не встал ли на повестку дня лозунг «Вся власть попсоветам!»? Тут пора пояснить, что Государственный жилищный фонд создан при президенте Татарстана. А в его попечительский совет, состоящий из 28 человек, входят едва ли не все республиканские министры. Возглавляет же совет президент Татарстана Минтимер Шаймиев, чего и садоводческому товариществу желаем. Понятно, такой орган — министры плюс президент — посильнее кабмина, где только министры. И, пожалуй, никуда кабмин не денется — узаконит все, что поручит ему великий попечительский совет.

Правда, тот протокол совета, где внесены поправки в условия социальной ипотеки, написан еще в марте, и до сих пор кабинет министров не решился придать ему правовой статус. Возможно, премьер-министр Рустам Минниханов задумался: «Как бы мне тут не дать маху! Мало ли чего они там, в попечительском совете, напишут!» Впрочем, слово «они» тут неприменимо. Рустам Нургалиевич и сам состоит в том же попечительском совете и даже является в нем заместителем председателя. И вряд ли при принятии поправок к условиям соципотеки голосовал против.

Так что попечительский совет, если он и впрямь сделался своеобразной ветвью власти, переплелся с другой ее ветвью — исполнительной. Это хорошо видно, если смотреть снизу. А как еще, если не снизу, наши люди привыкли смотреть на власть?